Победитель - Харлан Кобен

шанс прекратить хаос и ложь, которые больше двадцати лет не дают вам покоя. Это ваш шанс освободиться от тяжкой ноши. Это ваш шанс, профессор, и, если вы им не воспользуетесь, мне жаль вас, а также всех Корнуэллов, которые были до вас и будут после вас.

Закончив говорить, я не отвешиваю поклон, хотя, наверное, стоило бы.

Ожидая его ответа, я смотрю в окно, на лужайку, где мой отец, дед и прадед бродили в свои юные годы. Мне приходит любопытная мысль, и на миг я забываю об окружающем.

Я думаю о дяде Олдриче, сломавшем семейную традицию своим нежеланием учиться здесь.

Почему я думаю об этом? Сам не знаю. Но мысль застревает в мозгу.

Слышится мелодичный звон. Я поворачиваюсь на звук. Напольные часы в дальнем углу кабинета пробили четверть часа. Дверь распахивается настежь, и в кабинет вваливаются студенты с рюкзаками за спиной, еще не успевшие угомониться после перерыва на ланч.

– Вы ошибаетесь насчет меня, – говорит Иэн Корнуэлл. – Мне нечего таить.

Оцепенение на его лице сменяется приветливой улыбкой, адресованной студентам. Да, здесь он себя чувствует как в крепости. Здесь он счастлив и любим студентами. Он вполне на своем месте.

Но отчетливее всего я вижу, что он мне врет.

Глава 17

Когда я возвращаюсь в Локвуд, отец спит. Думаю, не разбудить ли его. Мне необходимо расспросить отца о том разговоре с Олдричем накануне дядиного убийства. Однако Найджел Дункан отговаривает меня. Отец принял лекарство и находится в заторможенном состоянии. Значит, отложим разговор. Возможно, мне стоит набрать больше информации, а уже потом затевать непростой разговор с отцом. К тому же меня поджимает время. Управляющая отделением Манхэттенского банка согласилась встретиться со мной через полтора часа.

Найджел провожает меня до вертолета.

– Что ты пытаешься найти? – спрашивает он.

– Мне как, выдержать драматическую паузу, повернуться к тебе и воскликнуть: «Правду, черт побери!»?

– Забавный ты парень, Вин, – качает головой Найджел.

Вертолет без задержек доставляет меня в Челси. Пока Магда везет меня в отделение банка в Верхнем Вест-Сайде, замечаю за нами хвост – черный «линкольн таун-кар». Этот же автомобиль следовал за нами утром. Дилетанты. Даже не почесались сделать слежку менее заметной. Я почти оскорблен.

– Небольшое изменение планов, – говорю я Магде.

– И какое же?

– Прежде чем ехать в банк, давайте завернем к моему офису на Парк-авеню.

– Как скажете.

Пока вот так. Мой следующий ход довольно прост. Поток машин в центральной части, к счастью, невелик. Когда подъезжаем к Лок-Хорн-билдингу, Магда подруливает к месту, где я обычно выхожу, и останавливается.

– Не выходите из машины, – говорю я ей.

Я включаю у себя на айфоне камеру. Это позволяет видеть происходящее за спиной. Черный «линкольн таун-кар» остановился на расстоянии трех машин от нашей, припарковавшись во втором ряду. Жуткие дилетанты. Я жду. Трюк не займет много времени. Вижу, как позади «линкольна» появляется Кабир. Он останавливается и нагибается, как будто у него развязался шнурок на ботинке. Это уловка. Он нагибался, чтобы поставить на задний бампер магнит с GPS-маячком.

Как я говорил, трюк не отличается сложностью.

Кабир выпрямляется, кивает, сообщая, что «жучок» надежно установлен на заднем бампере «линкольна», и возвращается назад.

– О’кей, – говорю Магде. – Можем ехать дальше.

Пока едем, я звоню Кабиру. Теперь он будет следить за черной машиной.

– Я запомнил их номер, – сообщает он.

Я благодарю его и отключаюсь. Прикидываю все «за» и «против» отрыва от «хвоста». Сделать это проще простого. Решаю пока не показывать им, что обнаружил слежку. Пусть видят, как я вхожу в отделение банка в Верхнем Вест-Сайде.

И что теперь?

Через пять минут я уже сижу в кабинете со стеклянными стенами, глядящими на операционный зал первого этажа. Банк занимает красивое старое здание на углу Бродвея и Семьдесят четвертой улицы. Его и строили как банк в те стародавние времена, когда интерьеры банков были похожи на залы соборов и вызывали благоговейный трепет. Не то что нынешние отделения в торговых центрах, входя в которые ощущаешь себя словно в холле стандартного мотеля. Здесь сохранились мраморные колонны, люстры, кабинки кассиров, отделанные деревом, и массивная круглая дверца сейфа. Можно сказать, зданию повезло. В отличие от собратьев, его не превратили в зал для вечеринок или дорогой ресторан.

Управляющую зовут Джилл Гаррити. Я узнаю об этом раньше, чем она представляется, поскольку вижу на ее столе табличку с именем и фамилией. Ее волосы так туго стянуты в пучок, что того и гляди на коже головы выступит кровь. Она носит очки в толстой оправе. Жесткий воротник ее белой блузки не притягивает взгляда.

– Я так рада познакомиться с вами, мистер Локвуд.

У нас обширные деловые связи с Манхэттенским банком. Управляющая надеется, что мой визит означает их дальнейшее расширение. Я не развеиваю ее иллюзий, но не собираюсь тратить время на посторонние разговоры. Я прошу оказать мне услугу. Джилл Гаррити подается вперед, искренне готовая услужить. Я спрашиваю ее об ограблении их филиала.

– Особо и рассказывать нечего, – говорит она.

– Грабители ворвались в рабочее время? Угрожали оружием?

– Нет, ни в коем случае. Это произошло после закрытия банка. Они явились в два часа ночи.

Я удивлен:

– Как же так?

Она начинает вертеть кольцо на пальце:

– Не хочу показаться вам невоспитанной…

– Так и не кажитесь, – перебиваю ее я.

Она удивленно смотрит на меня. Я выдерживаю ее взгляд.

Проходит несколько минут. Мы оба знаем, чем это кончится.

– К ограблению был причастен один из наших охранников. Сам он не имел никаких столкновений с законом. Мы провели тщательную проверку. Однако муж его сестры был связан с организованной преступностью. Подробности мне, к сожалению, неизвестны.

– Сколько денег они похитили?

– Совсем немного, – отвечает Джилл Гаррити, заняв оборонительную позицию. – Вероятно, вы знаете, что большинство отделений не хранят слишком большие объемы наличности. Мистер Локвуд, если вас волнуют украденные деньги, могу сказать, что финансовые портфели наших клиентов ничуть не пострадают.

Это я знал и без нее. Мне вот только непонятно, отчего Рай Стросс так разнервничался, узнав про ограбление. Возможно, всему виной его паранойя, подхлестнувшая воображение, однако мне сдается, тут было что-то еще.

И почему у Джилл Гаррити такой вид, словно она что-то скрывает?

– Финансовые портфели, – повторяю я.

– Что?

– Вы говорили, что финансовые портфели ваших клиентов ничуть не пострадают.

Она снова крутит кольцо на пальце.

– Но в чем-то другом ваши клиенты пострадают?

Она откидывается на спинку стула:

– Грабители приходили за наличными деньгами. Это вполне очевидно. Но когда они увидели, что