Желание на любовь (СИ) - Колоскова Галина

Кэтлин буквально вскинулась от этих слов.

— Ты полюбил?! Да способен ты вообще на это?! Любить не значит соблазнять молоденьких девушек! Бездушный человек, ещё прошлым днём собирающийся жениться на одной, сейчас привёл в дом другую и пытается внушить ей, что любит… — В карих глазах вспыхнула ярость. — Да я уверена, что войди завтра в этот дом другая женщина — и ей ты будешь говорить то же самое! Самовлюблённый до невозможности, напыщенный, самонадеянный индюк!

Она попыталась пнуть Мэтта по лодыжке, надеясь освободить выход. Он с трудом увернулся от удара, но от двери не отошёл; реакция у Вуда была отменная. Он лишь усмехнулся после гневной тирады Кэт, пропустив мимо ушей высказывание о другой женщине, подыскивая слова, способные погасить скандал.

— Да, индюком меня ещё никто не называл…

Искреннее недоумение в глазах и почёсывание рыжеволосой головы человеком, как две капли воды похожим на дочь, обезоруживали.

— Привыкай! — по инерции прошипела Паркер, но злость уже отпускала.

— С удовольствием, если вы с Лилибет будете рядом. Не нужно принижать свои достоинства! Кроме тебя и дочери, мне никто не нужен.

Брюнетка усмехнулась: Мэттью каждый раз умудрялся нарушить высокопарными словами возникающую в её душе оттепель.

— Вот не надо сейчас притворяться белым и пушистым. Весь такой добрый и правильный! Ты не на работе, а я не преступник. Нечего мне лапшу на уши вешать! Я знаю, что скрывается под маской красивого, умного, своего в доску парня!

— Знаешь? Да что ты знаешь обо мне?!

Агент рванул Кэтлин за руку, заставляя смотреть в глаза.

— Что ты можешь знать? Упиваешься сейчас рассказами о страданиях несчастной девочки, матери-одиночки! Не хотела встречаться с Лесси — могла позвонить! Сэм нашёл мой телефон без проблем. Почему этого не сделала ты? — Он хотел услышать ответ, но тщетно. — Говоришь, соблазнитель молоденьких девушек? Я насиловал тебя, принудил заняться со мной сексом?

Ноздри тонкого носа раздувались, глаза метали молнии. Теперь пришла очередь Паркер бояться гнева Мэтта.

— Да ты всю жизнь мне сломала той ночью. Заставила считать себя извращенцем. Засыпая, я каждый раз боялся и желал одновременно увидеть сон, после которого чувствовал себя получившим огромное удовольствие любителем девственниц! Видишь ли, милая моя, с каждым годом я взрослел, а ты в моих грёзах по-прежнему оставалась юной! — Он пытался поймать взгляд брюнетки и снова дёрнул её за руку, принуждая смотреть себе в лицо. — Заниматься сексом с восемнадцатилетней в тридцать пять — это, знаешь ли, слишком!

Вуд говорил вещи, которые намного проще обсуждать с мужчинами, но не высказать этого не мог. Пусть его проблемы на фоне тех, что приходилось решать Кэт, выглядели смешными, но они очень долго и методично отравляли ему жизнь. И у него не было дочери, ради которой можно было всё терпеть. Он существовал, а не жил день за днём.

— А каково ублажать по утрам рассерженную, недовольную твоими снами женщину, с которой делишь постель? Сравнивать тебя с другими, пытаться найти такую же и понимать, что это невозможно! Жить с одной, а желать другую, счастливую в замужестве, воспитывающую детей, и осознавать, что никогда не сможешь сделать её своей, потому что не позволит совесть! — отвечал агент на претензии Кэтлин, обвиняя в ответ. — Утром собирался жениться? Да! Но я не сделал этого в течение шестнадцати лет! Где ты была всё это время?! Почему позволила Лилибет оплакивать мёртвого отца, зная, что он жив?!

Мэттью больно сжал запястье тонкой руки.

— Да, ты страдала, но купалась в любви дочери, а я был лишён этого! Так что прекрати строить из себя невинную жертву!

Паркер вырвалась и вновь попыталась замахнуться, но Мэтт перехватил занесённую для удара ладонь, резко развернул драчунью и прижал спиной к своей груди.

— Вот такой ты мне нравишься больше. — Он сцепил её кисти в замок своих пальцев. — Стой спокойно, не нужно махать руками, страстная моя. Как я завтра всем объясню, откуда за ночь взялись царапины на лице? Ты можешь оставить их, если тебе так хочется, но в другом месте.

— Не дождёшься!

— А вот это мы ещё посмотрим. — Вуд зажал мочку маленького ушка Кэт зубами и почувствовал дрожь, пробежавшую по её телу. — Не настолько ты меня ненавидишь, как пытаешься показать.

Он скрестил руки брюнетки вокруг её талии, заведя ладонями за спину. Желание вновь пробуждалось в Мэттью. Потребовалось немалое усилие, чтобы его подавить.

— Видит бог, как я тебя хочу, — произнёс он охрипшим голосом и, ощутив напряжение в спине пленницы, добавил: — Не бойся, я не возьму силой. Подожду, пока ты сама об этом попросишь, а ты попросишь.

Мэтт не расслышал, что она пробормотала в ответ.

— Не хочу к твоей ненависти добавлять ещё один повод. Я сделаю всё, чтобы ты вспомнила свои чувства ко мне. Мы будем вместе, что бы ты сейчас ни говорила и ни думала. Я это понял, осталось осознать и тебе. — Он развернул Кэтлин к себе лицом. — А сейчас ты прекратишь драться, а я — приставать к тебе.

Она согласно кивнула.

— Мы спокойно вернёмся за стол, и ты всё-таки объяснишь, почему молчала шестнадцать лет. — Агент потянул вяло сопротивлявшуюся Паркер за руку к столу, усадил на стул и устроился напротив. — Мы не враги, у нас есть дочь. Давай помнить об этом.

— Об этом невозможно забыть, — усмехнулась Кэт, но уже без злости; ей было немного стыдно. — Даже если бы очень захотела, достаточно лишь взглянуть на неё.

Мэттью вынул бутылку шампанского из ведёрка с успевшим подтаять льдом, обтёр дно и разлил игристый напиток по фужерам.

— Давай выпьем за Лилибет и за праздник. Рождество всё-таки, время загадывать желания. — На душе Вуда стало немного легче. Впервые высказав то, что мучило долгие годы, он улыбался.

— Хорошо, только не проси сделать это на брудершафт.

— Как ты догадалась? Неужели я так очевиден?

— Я бы сказала, ощутим, — вспомнив прижатую к животу плоть, не зло проворчала брюнетка и пригубила шампанское. — Я не могла рассказать отцу-шерифу, что беременна от тебя. Ни тогда, ни после. Ты же понимаешь, чем могло это закончиться? Он потребовал бы от тебя жениться на мне, а я не хотела навязывать ни себя, ни ребёнка.

— Я был бы рад такому навязыванию. Даже сидя за решёткой был бы счастлив знать, что у меня растёт дочь.

— Это ты сейчас говоришь. Признанием я могла испортить тебе жизнь.

— А в итоге сломала свою. — В голосе Мэтта звучало сожаление. — Что ты ответила Сэм на вопрос об отце ребёнка?

— Что никогда никому не скажу этого. Он не знал о моей беременности до последнего. Лишь находясь в родильном отделении, я разрешила Рите позвонить отцу. — Она долго смотрела на агента, прежде чем сказать следующее: — Ты прости мне истерику. Что бы я ни говорила, Лилибет — огромное счастье, она — то, от чего я никогда бы не отказалась, то, ради чего стоило и стоит жить.

— Я знаю.

Кэтлин зевнула, прикрыв рот ладошкой. Напряжение дня давало о себе знать. Разговор со скандалом тоже внёс свою лепту, отобрав последние силы. Усталость накатывала мягкой волной, делая ноги и руки ватными.

Мэттью заметил, как слипаются глаза предмета его страсти. Разговор мог подождать и до завтра; им некуда торопиться, рождественские праздники только начинаются.

— Вижу, тебе не до расспросов. Завтра нагрянет Одри. Советую хорошенько выспаться перед этим событием. — Он усмехнулся. — Хотя я знаю стопроцентный способ снять напряжение.

— Прибереги его для других. Надеюсь, мне не нужно на ночь класть нож под подушку?

— Не бойся, не трону твою добродетель. — Увидев, как Паркер подняла глаза к потолку, Мэтт рассмеялся и всё же добавил: — Пока не трону.

Она с тоской посмотрела на заставленный посудой стол. На уборку просто не было сил. Вуд заметил этот взгляд.

— Ты в гостях, иди спать. Я сам всё приберу и вымою. Постельное бельё в шкафу.

Кэтлин прошла в отведённую ей комнату, застелила кровать и, немного подумав, на всякий случай подперла ручку двери ванной комнаты стулом. Один из самых трудных за последние десять лет день подошёл к концу. Брюнетка устало вытянулась на постели и улыбнулась, перед тем как загадать желание.