Охотники Смерти или Сказка о настоящей Верности - Джезебел Морган

Согласна. Им доверяют больше, с них и спрос меньше. Всё просто.

Неуверенный скрип двери. Удивляюсь вместе с Ридой – кто мог к ним (нам) прийти? Кому мы (они) нужны?

Оказалось, мне.

Смотрю на себя глазами Риды: высокая и нескладная фигура застыла в дверном проёме, словно мгновенно окаменев. Пустой и безумный взгляд устремлён в бесконечность, плотно сжатые губы кривятся в усмешке. От неё веет холодом.

Ученица испуганно прижимается к Киру, она пылает искристо-серым страхом, к которому примешивается настороженность. Бедная девочка уже не знает, что от меня ждать? Ну-ну.

Усилием воли вышвыриваю себя из её сознания. Удивлённо смаргиваю, дожидаясь пока пройдёт головокружение и рассеется тьма перед глазами. Чувствую на себе напряжённые взгляды.

– Рида, выйди. – Ничего более умного в голову не пришло. Поймав в глазах ученицы пламя зарождающегося гнева, добавляю, – Пожалуйста.

– Но это моя комната! – Девчонка решила показать свой характер? Не будь мне так необходимо поговорить с напарником, я бы всё-таки поучила её уму-разуму. Но сейчас не время.

Абсолютно спокойно пожимаю плечами.

– Кир, – прямой и требовательный взгляд. Новая информация! Потом с девчонкой намилуешься!

Сын Ночи осторожно отстраняет от себя удивлённую ученицу и всем своим видом выражает готовность идти за мной. Стремительно покидаю комнату Риды. Дождавшись, когда за Киром захлопнется дверь, позволяю себе нервно передёрнуть плечами.

– Мне кажется, или ты действительно горишь желанием мне что-то сказать? – не оглядываясь спрашиваю у Кира. Он чуть удивлённо приподнимает брови.

– Я уже всё тебе сказал.

– Хм. И когда же?

– Только что, – он неприятно улыбается, не спуская с меня ледяного, изучающего взгляда.

Задумчиво перебираю в памяти всё, сказанное им сегодня.

– Как ты смог определить, что я находилась в теле Риды? – с научным интересом наблюдаю, как Сын Ночи колдует над нашей дверью. Определить, на что он её заговаривает, у меня не получается, но я точно уверена, что на этот раз девчонке не удастся ворваться в комнату во время разговора, который ей слышать не желательно.

– Похоже, церковники не зря говорят, что глаза – зеркала души. Я заметил в зрачках Риды алое пламя, которого не было раньше. Может, она и не почувствовала твоего присутствия, но для меня оно было очевидно.

Криво улыбаюсь.

– И ты высказал ей всё, что не осмеливался сказать мне в лицо, зная, что я всё равно услышу и запомню.

– Именно так. Так что ты хотела мне сказать?

Хмурюсь, пытаясь подобрать слова.

– Охотники в городе.

Кир моментально теряет своё привычное благодушие и спокойствие.

– Кто? – В его голосе звенит ледяная сталь, окутанная туманом ночи. В глазах зажигаются чёрные звёзды.

– Лаэра и Керенс ленн'Тарне, Лунные.

Мне можно было и не называть их родовое имя. Последние наследники Лунной династии, избежавшие огня аутодафе. Достойные Охотники и опасные противники.

Дверь несколько раз дёргается, затем (убедившись в невозможности открыть её), в неё вежливо стучат. Многозначительно переглядываемся, тоскливо возводя очи горе. Я неслышно отхожу к окну, Кир стоит у двери, готовый распахнуть её по первому моему знаку.

В мои ладонях пульсирует тонкая нить паутины, подобная той, с которой на меня сегодня пыталась напасть Рида, только в несколько раз сильнее и опаснее. В глазах зажигаются алые огоньки, расцвечивая мир в разные оттенки красного, в зависимости от опасности. За плечом колеблется, как воздух над пламенем, образ кровавого стража. Чувствую его хищное нетерпение и приказываю не вмешиваться без приказа. Недовольный и разочарованный страж отступает в более тонкие слои пространства, всё равно оставаясь настороже.

После моего едва заметного кивка, Кир резко распахивает дверь, сразу же отпрыгивая в сторону. За его спиной в непроглядной мрак сгущаются комнатные тени, в них мелькают смутные очертания ломких фигур. Сын Ночи сливается со своей собственной тенью, исчезая даже из моего восприятия. Если бы я не знала, что там стоит Кир, приняла бы длинную тень за грязь на стене.

Перевожу взгляд на человека, стоящего в проёме дверей. С виду обыкновенный посыльный, слегка удивлённый и напуганный моим мрачным видом. Заставляю себя натянуто улыбнуться.

Совсем ещё молодой светловолосый юноша чуть осмелев проходит в комнату. Замечаю в его руках длинный футляр с прозрачной крышкой, в которых обычно хранят зачарованные мечи. Внутренне напрягаюсь, готовясь к тому, что этот милый человек окажется одним из наёмников. Кажется, Лунные могут изменять свой внешний облик.

– Госпожа, – с почтительным поклоном он протягивает мне на вытянутых руках футляр.

Я осторожно провожу над матовым стеклом раскрытыми ладонями, считывая память о тех, кто мог мне его послать. Ничего. Но это-то и пугает. По спокойствию кровавого стража заключаю, что содержимое футляра, даже будь оно защищено от проверяющей магии, совершенно безопасно. И уже совершенно спокойно принимаю из рук посланника его ценный груз. Чуть нервно щёлкаю ногтем по замку, откидываю стекло. Застываю, глядя на хрупкий цветок, лежащий на чёрно-красном бархате. Не верю своим глазам. Не хочу верить.

All'ier[23]. Цветок, имя которого дала мне мать. Прекраснейший из всех цветов Империи и соседних с ней стран. Безумно-редкое и безумно-дорогое растение. Осторожно касаюсь хрупкого стебля, держу бутон в ладонях как величайшую драгоценность. Пустой футляр с громким звуком падают на пол, с возмущённым звоном бьётся тонкое стекло.

Кончики пальцев скользят по безупречно-гладким лепесткам all'ierа, по их зубчатым краям. Тысячи тонких, беззащитно-хрупких лепестков сияют у меня в ладонях загадочно-мягким серебристым светом. Тонкий волнующе-острый и морозный аромат наполняет комнату.

All'ier. Символично-прекрасный цветок этого мира, который ой как не просто достать. Представляю, сколько денег было затрачено, чтобы доставить с южных подножий Бессветных гор один этот цветок в самые короткие сроки.

И только, чтобы дать нам знать, что мы уже мертвецы.

Только очень обеспеченные люди могут себе позволить преподнести один цветок all'ierа своим родичам. Но только на рождение, свадьбу или похороны. В остальное время дарить all'ier не принято.

К такому дару даже поясняющей записки не надо. И так всё предельно ясно без слов. Осторожно касаюсь губами холодных лепестков… и наношу быстрый и незаметный удар кинжалом в сердце посланнику.

Ничего личного. Мне просто понадобится кровь во время схватки с Лунными, а его всё равно убьют. Вытащив кинжал, печально касаюсь губами лезвия, стылый холод и горьковатая боль тонким привкусом остаются во рту. Прощаясь, ласково целую бутон all'ierа, на серебряных лепестках остаются тёмные пятна.