Скандал в Дуате (СИ) - Богунова Алекса

− Богиня истины и справедливости, − вздохнула я.

− Да ладно. Богиня самой истины − вы подумайте! Ну да, точно-точно, что-то такое я слышал. Сколько живу в Египте, в первый раз вижу, что у местных братков такая реакция на эту самую Маат, − Кирилл ухмыльнулся. − Впечатлительные. Мне понравилось. При первой возможности обзаведусь таким же аусвайсом, как у тебя.

− Слушай, Кирилл, солнце садится. Это очень плохо. Мне срочно надо по тому адресу в Саккале, который я тебе дала.

− Мы почти приехали.

Действительно, вскоре мы свернули на нужную улицу.

Часть 19

Мы сразу заметили «карету скорой помощи». Окруженный местными зеваками фургон перегородил проезжую часть, и без того узкую, не развернуться.

Два медбрата задвигали в задние двери носилки. На носилках лежал полностью прикрытый белой простыней человек. Из-под плотной ткани торчали ноги в страшных, изношенных башмаках. Вокруг толкались зеваки: несколько бабушек в платках и вездесущие подростки Хургады, стайки которых сопровождали каждое событие в этом городе. Бабушки утирали слезы и переговаривались между собой, сокрушенно покачивая сединами. Подростки с любопытством заглядывали в окна «кареты скорой помощи». У меня упало сердце.

− Что случилось? − спросила я у медбратьев.

Не думаю, что в другой ситуации они удостоили бы меня ответом. Но сейчас на мне была форма медсестры с нашивкой Найл Госпиталя. Корпоративная солидарность развязала их языки.

Умер старый, полусумасшедший Шенти, бесцветным голосом доложил медбрат, бедняга скончался прямо на улице, перед заходом солнца. Похоже, остановилось сердце. Умер старый человек. Полиция даже приезжать не стала. У полиции сейчас хватает дел из-за беспорядков в центре города. Мастер Шенти. Хотя какой он мастер? Давно ничего не мастерил. Так, неприкаянно болтался по улицам.

Медбрат выцарапал из упаковки влажную салфетку и принялся тщательно оттирать испачканные ладони. Наверное, именно ему пришлось поднимать старика с грязной мостовой.

В кармане халатика вдруг ожил мой смартфон. Как ни странно, звонил следователь Свиридов, на редкость вовремя. Но я ответила.

− Я вам не мешаю? − с треском преодолевая пространства, ко мне рвался его прерывающийся голос.

− Именно сейчас не мешаете. У закона опять ко мне претензии?

− Где вы, Полина?

− Там, куда вы меня отправили. Что за вопрос? Я на курорте. У вас что-то срочное?

− Не так, чтобы срочно.

Он колебался. Требовалось подтолкнуть его.

− Вот теперь мне несколько неудобно говорить. Меня ждут, − сообщила я.

Он сразу заторопился.

− Полина, не уверен, что это все еще важно. Помните, я рассказывал вам про свой сон?

Конечно, помню. Это же было вчера. Именно благодаря сновидениям следователя Свиридова мне пришлось вернуться в Хургаду.

− Так вот, − продолжал он. − В том сне голос говорил, чтобы вы сразу нашли в Египте одного человека. Я рассказывал. Но тогда я забыл его имя, а сейчас вспомнил. Мастер Шенти. Его имя Шенти. Странное имя, непривычное, поэтому я не сразу вспомнил. Вы должны, как прилетите в Хургаду, незамедлительно встретиться с Шенти около магазина сувениров. Это о чем-то говорит вам, Полина?

− Спасибо. Поняла. Говорит.

Я нажала отбой. Если бы знать сразу.

Пока я, оглушенная и растоптанная, стояла в сторонке, Кирилл потолкался с бабушками, быстро нашел с ними общий язык и успел переброситься несколькими фразами. Кирилл производил впечатление милого парнишки, который способен разговорить всех старушек мира. Тетеньки − вне зависимости от национальности − сразу положительно реагируют на таких взрослых милых мальчиков, и делают все, что они попросят.

− Мастер Шенти, местная знаменитость, − доложил мне Кирилл, когда «скорая помощь» уехала, а толпа любопытных разбрелась по своим делам. − Как я понял, больной на всю голову старичок со странностями. Много лет ни с кем не разговаривал, но каждый день приходил к этому дому. Бабушки сказали, Шенти когда-то работал на хозяина магазина, а магазин давно сгорел. Что примечательно, всегда приходил за пару часов до заката. Постоит, постоит, и прочь идет, как солнце сядет. Говорили, что вроде ждал кого-то. Видимо, не дождался. Вот так. Ты именно этого старика искала?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

− Наверное, да. Здесь двадцать лет назад был магазин «Сувениры Шенти». Потом сгорел. Я смотрю, на этом месте построили другой дом.

− Раз уж мы здесь, давайте зайдем, расспросим хозяев. Вдруг они что-то знают про старика?

Не обнаружив кнопки звонка, Кирилл мощным кулаком постучал в обшарпанную дверь. Затем повторил попытку. Так как никто не откликался, Кирилл на всякий случай толкнул дверь. Она неожиданно полностью распахнулась, обнажая темное пространство за стеной.

Дом оказался обманкой. Была возведена лишь внешняя стена без окон, которая прикрывала пробел между другими домами. Стемнело, поэтому Кирилл воспользовался фонариком мобильного телефона.

Пространство за дверью было засыпано щебенкой, битым кирпичом и бытовым мусором. Не исключено, что жители ближайших домов складировали сюда мусор, когда ленились выносить его на помойку. Однако вряд ли делали это каждый день, иначе зловоние распространилось бы на всю округу. Пищевые отходы сюда не складывали. Так — строительный мусор, битая посуда, железки. Место выглядело заброшенным и, пожалуй, зловещим.

− Мне говорили, что на месте сгоревшего магазина сувениров никто не решался строить дом, − пояснила я. − Вот здесь и устроили помойку, а потом фальшивую стенку возвели, чтобы прикрыть хлам.

− Да уж, непрезентабельное местечко, − согласился Кирилл. − Жуть какая. Это все действительно странно, или мне так только кажется?

Он переступил порог, я не решилась войти. Осталась перед дверью фальшивого дома. Почему мне показалось, что если сделаю хоть шаг, провалюсь в преисподнюю? Я слышала, как Кирилл бродит внутри. Под его ногами трещали осколки кирпичей. Луч фонарика выхватывал то один фрагмент разгрома, то другой. Никаких признаков сувениров или разбитых витрин. Только пыль, грязь и мусор.

− Там крысы, − сказал Кирилл, стряхивая с джинсов грязь. − Полина, расскажи, что вообще все это значит? Что здесь происходит?

Теперь не осталось причин скрывать от Кирилла правду.

− Это странная история, − предупредила я. − Очень странная и опасная.

− Я уже догадался, не дурак.

Я рассказала Кириллу все − о сувенирах, статуэтке Анубиса, чудовищных убийствах в Москве и прочих зловещих чудесах. Почему нет? Не представляю, как он мог использовать полученную информацию во вред мне.

Это было не самое последовательное и логичное изложение: я прыгала с одного сюжета на другой, несколько раз возвращалась к одному и тому же фрагменту, который вдруг казался мне особенно важным. Наслоилось столько людей и событий, что я сама начала понемногу путаться в них. Не знаю, поверил Кирилл мне сразу или нет?

Кирилл воздержался от комментариев. Он сделал практический вывод:

− Если тебе не удалось застать в живых Шенти, значит, теперь надо самой найти Перо Маат? Получается, что так. Других зацепок в твоей истории нет. Где будешь искать? Ты вообще знаешь, что это перо собой представляет?

− Ума не приложу, − бессильно призналась я. − Даже не понимаю, зачем мне искать это самое перо? В чем смысл? Ну, найду я его… И что произойдет? Что? Прекратятся убийства, надеюсь. Из моей жизни уйдет вся эта чертовщина. Жить, как прежде, уже не получится. Мужа убили, подругу убили. Но хоть жизнь свою начну контролировать. Лично я приехала в Египет ради этого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

− Контролировать свою жизнь − отличная цель. Оно того стоит. Это редко кому удается сделать. В наши планы вечно кто-нибудь вмешивается, то обстоятельства, то люди. Это про меня. Ничего нельзя планировать. Вот, к примеру, сегодня я планировал улететь домой − и бац, готово. Чуть не застрелили, шарюсь по египетским помойкам. Правда, есть бонус. Делаю это не один, а в компании с интересной девушкой.