Человек в Высоком Замке - Филип Киндред Дик

такого умника не находят. У руля становятся всякие бездари. А Черчилль чем старей, тем жестче и круче правит. К началу шестидесятых он точь-в-точь древний восточный владыка — слова ему поперек не скажи! Двадцать лет премьер-министр — привык к власти.

— О Боже! — воскликнула Джулиана и заглянула в конец книги — убедиться, что Джо не соврал.

— Тут я согласен, — продолжал Джо. — В войну Черчилль здорово правил Англией. Британцы много бы потеряли, вынудив его уйти в отставку. Запомни мои слова: государство не может быть лучше, чем его правитель. Führerprinzip — принцип лидерства, как говорят фашисты. И они правы. С этим даже Абендсен согласен. Ясное дело, после войны Америка легко расширяет сферу экономического влияния — еще бы, она отхватила у япошек такой громадный рынок в Азии! — но этого недостаточно. У Штатов нет духовной основы, нет ее и у британцев. И то, и другое общество — плутократическое, наверху стоят богачи. Побеждая, плутократы думают только о том, как делать деньги. Абендсен ошибается: не нужны им никакие социальные реформы, никакие благотворительные программы. Напротив, англосаксонская олигархия в жизни бы ничего такого не допустила.

«Говорит, как убежденный фашист», — неприязненно подумала Джулиана.

Видимо, Джо прочел эту мысль по ее лицу — он вдруг притормозил, полуобернулся и, поглядывая одним глазом на Джулиану, а другим на дорогу, сказал:

— Послушай, я не интеллигент — фашистам интеллигенты ни к чему. Для них важно дело. Теория вытекает из практики. В плане мозгов наше корпоративное государство требует от нас только одного — понимания социальных сил истории. Ясно? Так вот: я их понимаю. — Он говорил серьезным, чуть ли не умоляющим тоном. — У всех этих прогнивших денежных империй — Британии, Франции, США, хотя последняя не совсем империя, а так, недоношенное дитя с непомерным аппетитом, — не было души, а значит, и будущего. Им не суждено было выжить. Я знаю: нацисты — это банда головорезов. Правильно? Ты согласна? — Он так быстро говорил, с таким количеством итальянских жестов, что Джулиана не удержалась от улыбки. — Это Абендсену не все равно, кто выиграет последнюю битву — США или Англия. Да какая разница?! Слава, заслуги, история — это только слова! Пусть они победят вшестером, вдесятером — что меняется? Ты читала когда-нибудь статьи дуче? Красиво написано. Вдохновенно. Красивый мужчина. Раскрывает подоплеку практически любого события. Старое против нового — вот настоящая причина войны. Деньги — вот почему фашисты некстати втянули в это дело еврейский вопрос, — против массового сознания, которое немцы называют Gemeinschaft. К этому пришли и Советы. Коммуния. Согласна? Большевики украли у Петра Великого идеи панславянской империи и стали ее строить, прикрываясь социальными реформами.

«Точь-в-точь Муссолини», — подумала Джулиана.

— Нацистская резня — это, конечно, трагедия, — задумчиво продолжал Джо, обгоняя грузовик. — Но ведь проигравший платит, так всегда было. Возьмем любую из прежних революций, французскую, например, или кромвельскую с войнами против ирландцев. В немецком характере слишком много философии, да и театра, пожалуй. Взять хотя бы их митинги. Настоящего фашиста никогда не поймаешь на болтовне. Он говорит только по делу. Как я, верно?

— Боже, да ты как помелом метешь! — со смехом ответила Джулиана.

— Я тебе объясняю фашистскую теорию действия! — закричал Джо.

Она промолчала, давясь от смеха. Но сидевшему рядом человеку это не казалось смешным. Джо побагровел, глаза горели, на лбу вздулись вены; его даже трясло. Он снова вспахал пальцами шевелюру и молча, зло посмотрел не нее.

— Не дуйся, — сказала Джулиана.

Ей показалось, что Джо ударит ее. Он поднял руку, но спохватился и, выругавшись, включил радио.

Они ехали дальше. Из репродуктора сквозь помехи прорывалась эстрадная музыка. Джулиана снова уткнулась в книгу.

— Ты права, — буркнул Джо, когда прошло довольно много времени.

— Насчет чего?

— Насчет завалящей империи. С вождем-шутом. Неудивительно, что от войны нам не было проку.

Джулиана похлопала его по руке.

— Мура все это, правда, Джулиана? Нет на свете ни истины, ни справедливости. Верно?

— Может быть, — рассеянно ответила она, опустив глаза.

— Побеждает Британия, — сказал Джо, ткнув пальцем в книгу. — Я тебе расскажу, не беспокойся. США теряет часть колоний, Англия вовсю хапает, тащит, расширяется — удерживает инициативу. Можешь дальше не читать.

— Надеюсь, в Денвере нам удастся развлечься, — закрыв книгу, произнесла Джулиана. — Тебе нужно отдохнуть.

«Если ты не отдохнешь, лопнешь и разлетишься на куски, как изношенная пружина, — подумала Джулиана. — А что тогда будет со мной? Как я вернусь назад? А может… взять и бросить тебя? Мне очень хочется развлечься, как ты обещал. Но я не желаю, чтобы меня надули. Со мной это часто случалось, слишком часто».

— Отдохнем, не волнуйся, — сказал Джо. Он долго, испытующе смотрел ей в глаза. — Слушай, я вижу, тебе запала в душу эта «Саранча». Как думаешь, авторам бестселлеров, таким, как Абендсен… читатели шлют письма? Бьюсь об заклад — его завалили письмами, а может, к нему даже приезжают потолковать.

Она поняла.

— Джо, это всего-навсего лишняя сотня километров!

У него заблестели глаза. Он лучезарно улыбался. Раздражения как не бывало.

— За чем же дело стало! — воскликнула Джулиана. — Ты — отличный водитель, мигом туда домчим.

— Вообще-то, не думаю, чтобы знаменитости пускали к себе кого ни попадя, — задумчиво произнес Джо. — Особенно когда поклонников слишком много.

— А почему бы не попытаться? — Она схватила его за плечо и настойчиво добавила: — В худшем случае он нас выгонит. Ну, пожалуйста, Джо!

— Хорошо. Но сначала купим все, что нужно, и оденемся с иголочки, — рассудительно ответил Джо. — Внешний вид — это очень важно, по одежке встречают… А еще, может быть, возьмем в Шайенне напрокат новую машину?

— Да, — кивнула Джулиана. — А еще — ты подстрижешься. И я выберу тебе одежду, ладно, Джо? Я привыкла одевать Фрэнка — мужчины в этом ничего не понимают.

— Да, у тебя хороший вкус, — произнес Джо, бросая взгляды на дорогу. — Да и в остальном… Пожалуй, будет лучше, если ты сначала ему позвонишь. Познакомишься.

— Себе я тоже сделаю прическу, — мечтательно протянула Джулиана. — Конечно. — Я даже не побоюсь подняться к нему и нажать на звонок, — похвасталась она. — Только раз живем, верно? Наш брат не