Пока светит солнце! - Конторович Александр

Бум!

Словно громадный великан ударил молотом по броне! Перед глазами наводчика вспыхнуло пламя и, тщетно пытаясь удержатся слабеющими руками за маховики наводки, он сполз вниз. Второй снаряд пробил броню и поджег топливо. Могучая машина окуталась дымом и разом утратила всё свое грозное очарование…

Не веря своим глазам, Ракутин ухватился за бинокль.

Это ещё что такое?

Танк.

Один.

БТ-7.

Оставляя за собою клубы пыли, он на всех парах несся к мосту. Алексей никогда не предполагал, что БэТэшка может стрелять так быстро и так метко. Или это время послушно замедлило свой ход, давая ему возможность в подробностях наблюдать поединок двух стальных махин…

'Мусабаев… завел-таки!'

Лязгнув металлом, уцелевший немецкий танк развернулся на месте. Он не получил ещё никаких повреждений. Стрелявшие по нему артиллеристы, в последний момент перенесли огонь на его собрата, которому и достались попадания. Впрочем, убить его они так и не смогли. И лишь снаряд советской машины поставил жирную точку в его судьбе.

А этот танк был еще совсем целый. Только советский пулемет, выпустивший по смотровым щелям свои последние пули, смог незначительно ободрать его борта. Командир немецкой боевой машины был опытным солдатом и хорошо понимал — сейчас он являлся единственной надеждой для всех, попавших в засаду, товарищей. Русский танк… а один ли здесь русский танк?

Атаковать в одиночку превосходящие силы противника — надо уж совсем потерять голову!

А раз так, то русский БТ, скорее всего, не один.

И Т-4 осторожно попятился, скрываясь за пригорком. Только башня с пушкой слегка виднелась над землей.

Советский танк, похоже, не заметил исчезновения своего противника. Ну да, тот не успел ещё пересечь дорогу. Занятый расправой с пулеметчиками, танк немного задержался. Возможно, что именно в данном случае и помогло — русские танкисты его попросту не разглядели.

А вот лежащую у дороги пехоту — увидели. И радости пехотинцам это не принесло…

С рванувшегося в сторону дороги танка снова ударила пушка. На сей раз — по залегшей пехоте. Снаряды легли неподалеку от изломанной цепи. Спустя несколько секунд, там же разорвались и мины — обзор с вершины холма был весьма неплох…

Снова скрипнув зубами, Алексей потянулся за ракетницей. С его позиции маневр немецкой машины был виден очень хорошо и никаких сомнений в том, ради чего всё это затеяно, не оставалось. Пущенная твердой рукою ракета, рассыпалась красными брызгами над танковой башней. Ещё одна… Красные закончились, и следом за ними полетели вообще все подряд.

К чести фрицев, они моментально поняли, что к чему. Прижатые к земле пулеметным огнем пехотинцы могли рассчитывать только на помощь своего танка. И поэтому, любой намек на то, что это у него может и не выйти, воспринимали очень даже близко к сердцу. Что, в принципе, было вполне для них естественно и ожидаемо. Да и сам Ракутин, на их месте, думал бы аналогичным образом.

Так что ничего удивительного в том, что в его сторону тотчас же прилетело некоторое количество свинца, не было. А вот тот факт, что следом за ним показались и разозленные стрелки, тем более, никакой радости не доставлял. Не все пехотинцы сейчас ныкались от пулеметного огня, некоторые (надо полагать, наиболее удачливые и сообразительные, раз уж поняли, что атаковать пулемет в лоб и по открытой местности — изощренный вид самоубийства) спрятались от губительного свинца в складках местности. И вот именно они сейчас и ползли в сторону ракетчика, который своими выстрелами мог безжалостно поломать все надежды немцев. Уж надо думать — не за тем, чтобы сказать ему спасибо!

На здоровье, ребятки…

Десяток солдат — это, все же, не танк. С ними воевать можно.

Выпустив последнюю ракету (и было-то их всего четыре штуки…), капитан подхватил с земли автомат и оттянул затвор. Ну-ну, гости дорогие, давайте! До вас около ста метров, ползком это несколько минут. За это время ваших дружков у дороги малость причешут. Миномет ещё работает, да и танковые снаряды кое-какой урон наносят. Уж и не говоря про Межуева — тот спуску не даст! Так что легкой прогулки — уже не получилось. А с вами… побеседуем и с такими гостями. Тем более что Т-4 сейчас вне игры — прячется за бугром, и в эту сторону там никто не смотрит. И помощи не окажет. Будем воевать на равных.

Ловко скользнув по откосу, немец выбросил перед собою пулемет. Секунда — и грозное оружие уставилось в сторону ракетчика. Но выстрелов пока не было — тот себя никак пока не проявлял.

Махнув рукою своим товарищам, стрелок приник к оружию. Впереди имелась неслабая ямка — туда сейчас и направлялись пехотинцы. Всё верно, удобное место для сосредоточения перед броском. Зашвырнуть бы вам туда гранату! Вот было бы некисло…

Шорох земли!

Ракутин, вскидывая автомат, резко крутанулся на месте, одновременно смещаясь в сторону.

— Свои, товарищ капитан! Боец Миронов! Сапер я… — через бруствер перевалился худощавый паренек в форме. Пилотку он где-то потерял и взъерошенные, запыленные волосы, слиплись от пота. За собою он притащил какой-то ящик.

— А-а-а… — кивнул Алексей, опуская автомат. — А винтовка твоя где?

— Тяжело с ней бегать, товарищ капитан! Мешает…

— Так ты что же — вовсе без оружия тут разгуливаешь?! А немцы? Плевками сбивать станешь?!

— Я ж сапер, товарищ капитан! У меня оружие другое… — красноармеец пробрался к брустверу и, приложив к глазам ладонь, выглянул из окопа. — Ага… Это они в ту ямку нацелились?

— Кто? Фрицы? Да, похоже… им оттуда до моста — один рывок.

— Ну и ладушки… вот и хорошо! — сапер снова пригляделся к ползущим немцам. — Товарищ капитан, а вы по ним выстрелить можете? Только не сейчас, а когда они до ямы этой доползут.

— Да, запросто! Расстояние здесь не очень большое, для автомата — так самое оно.

Алексей поудобнее приладился к автомату. Чужое оружие… пристрелять времени не хватило. Но ничего, не через Красную площадь стрелять, авось, да зацеплю кого-нибудь.

Бой уже разбился на несколько самостоятельных схваток.

Где-то хлопали винтовки — уцелевшие красноармейцы пытались достать огнем немецкую пехоту.

Всё ещё постреливал миномет, хотя запас мин уже должен был вскоре иссякнуть.

По-прежнему огрызался пулемет на засадной позиции.

Напрягал мотор Мусабаев, выжимая из танка все возможные лошадиные силы. Изредка постреливало башенное орудие БТ, посылая в сторону дороги редкие снаряды. Увы, выпущенные капитаном ракеты так и остались незамеченными никем из танкистов. А, может быть, их увидели? Но только по-своему истолковали? Мол, вот вам цель — залегшая у дороги пехота? А что? Могли и так понять…