Пока светит солнце! - Конторович Александр

Взрыв прозвучал, когда последние из бойцов вошли в реку.

А мост горел ещё долго. Его никто не пробовал потушить — принявший командование старший лейтенант Федюнин, увидев, как разгорается пожар, приказал отступить — защищать больше было нечего.

Не занялись этим и немцы. От подошедшей к мосту роты осталось в живых менее взвода солдат, да с поля боя вынесли больше двух десятков раненых. Уцелел и экипаж броневика. Бросив застрявшую машину, они, пересидев в укрытии бой, отошли к своим. Кто-то из отступавших красноармейцев, обнаружив открытый люк, забросил туда бутылку с бензином и, в результате этого, машина серьезно пострадала.

Лишившись поддержки бронетехники, командир роты отдал приказ временно перейти к обороне и затребовал по рации подкрепление.

Из рапорта гауптмана Ронге.

'… Согласно полученным от разведки данным, оборона переправы осуществлялась отдельным подразделением, под командованием офицера-пограничника. Данное подразделение насчитывало около роты пехоты, находившейся в заблаговременно подготовленных укрытиях. Мост прикрывала артиллерийская батарея трехорудийного состава, минометная батарея и большое количество пулеметов. Прилегающая местность заминирована и на ней установлены инженерные заграждения. На господствующем холме отрыты окопы и оборудованы позиции для орудий.

…Согласно донесению разведки, особая группа из состава отдельного батальона 'Нахтигаль' провела мероприятия по нейтрализации артиллерийской батареи противника и обеспечила подход к ней подкрепления. Таковым являлся взвод солдат из того же подразделения. Прибыв к мосту, они должны были обеспечить внезапный захват и удержание ключевых позиций.

Для обеспечения успешной атаки, нами была перерезана дорога в двух километрах от моста. Выставленный на ней заслон под командованием лейтенанта Штрикфельда отбил все попытки отступавших войск противника прорваться к мосту, нанес им существенные потери и вынудил свернуть на другую дорогу.

Используя захваченные в процессе этого армейские грузовики противника, солдаты батальона 'Нахтигаль' и приданное им отделение саперов выдвинулись в сторону моста. Для обеспечения скрытности они были одеты в трофейные плащ-палатки и каски советского образца. Саперы должны были осмотреть подступы к переправе и обеспечить прохождение бронетехники.

По радиосвязи были согласованы условные сигналы, которые они должны подать при приближении к переправе.

По всей видимости, уже в это время, особая группа батальона 'Нахтигаль' была обнаружена противником и нейтрализована. В результате этого, система организации обороны переправы не была выявлена до конца, что привело к излишним потерям.

Приблизившись к мосту, после подачи обусловленных сигналов, грузовики с подкреплением были внезапно обстреляны. Огонь был открыт с короткой дистанции, и его вело не менее пяти пулеметов. Солдаты батальона 'Нахтигаль' понесли серьезные потери, а отделение саперов было уничтожено полностью.

Мною был отдан приказ о штурме переправы всеми наличными силами.

Преодолевая упорное сопротивление противника, танки обер-лейтенанта Нимейера очистили холм и подавили расположенную на нем артиллерию. Пулеметные точки красных приведены к молчанию и уничтожены. При этом был подбит один танк, а застрявшая бронемашина была оставлена экипажем и подожжена красными.

Однако, именно в этот момент, с замаскированных позиций, во фланг атакующей пехоте был открыт сильный ружейно-пулеметный огонь. А наша бронетехника атакована из засады танками противника. В завязавшейся артиллерийской дуэли нами был потерян танк Т-3 и уничтожен танк противника.

Танк обер-лейтенанта подорвался на фугасе и не мог более оказать помощи пехоте. Тем более что противник открыл сильный огонь из ранее не выявленных пулеметов и предпринял контратаку. Она была отбита с большими для него потерями, и пехота красных отступила на другой берег реки, заняв оборону на той стороне.

В результате боя противник понес большие потери. Нами уничтожена артиллерийская и минометные батареи, танк, до трех взводов пехоты и несколько пулеметов. Захвачено большое количество стрелкового оружия и боеприпасов.

По предварительным оценкам, наши потери составляют:

Один танк — уничтожен и восстановлению не подлежит.

Два средних танка — подбиты.

Одна бронемашина — повреждена огнем.

Погибли четыре офицера, девять унтер-офицеров и сорок шесть солдат. Раненые, в количестве двадцати семи человек, своевременно эвакуированы в тыл и им оказана необходимая помощь.

Ввиду наличия на дороге мин и фугасов большой мощности (танк обер-лейтенанта был буквально разорван на куски), я отдал приказание об организации обороны на захваченных позициях, до прибытия к переправе инженерных подразделений, так как имеющимися силами не имею возможности произвести расчистку территории от мин и ловушек…'

— Герр гауптман… — смущенно почесал висок лейтенант Кауфман, прочитав рапорт Ронге. — Но… ведь у русских было всего одно орудие?

— А в тех данных, что передали разведчики из 'Нахтигаля' в штаб, сказано — три! Уверен, что и в сводке, которую командир дивизии отправил наверх, — поднял палец Ронге, — указана именно эта цифра. Вы, Клаус, желаете лично объяснить ему, что он о ш и б с я?

— Нет, герр гауптман… но…

— Вы хотите сказать, что и танк у русских был всего один? Да, один. И что? Мы с ним не воевали — попросту нечем, это дело танкистов — с них и спрос!

Лейтенант потупил взор.

— Не обижайтесь, Клаус, — уже мягче сказал командир. — Сколько лет вы в армии?

— Третий год…

— А я — шестнадцатый! И давно уже успел понять, что хотят видеть в наших рапортах генералы!

— И что же, герр гауптман?

— Подтверждение своей правоты! Запомни, мой мальчик, генералы ошибок не делают! Их указания всегда правильны и точны, а вот те, кто их исполняют — они-то и допускают досадные промахи… за что и несут заслуженное наказание. Сверху сказали — батарея! Будь любезен доложить — уничтожена! Точно в этом самом месте и в указанный срок. Тогда у тебя с генералом не возникнет никаких разногласий. Представь себе, что я укажу в рапорте истинное положение вещей. Как думаешь, долго ли мне, после этого, командовать ротой? Мы дрались с кучкой русских фанатиков, почти не имевших тяжелого вооружения — как я объясню т а к и е потери? А вот батарея и танки русских — оправдывают многое…

— Танк русских… он же был всего один?

— Танкистов спроси — они его лучше видели. А мы — лежали, спасая свои задницы от пулеметного огня. Много ли разглядишь из такого положения? Чрезмерно любопытные попытались — теперь их едят могильные черви.