Невеста для Мрака (СИ) - Екатерина Оленева

Город представлял собой переплетение различных построек. Дворцы в рощах, бревенчатые гостиницы, таверны, бордели, храмы. Здания разделяли широкие дороги, обсаженные деревьями, от них ветвились улочки.

Главный храм города с хрустальными башенками, располагался недалеко от городской ратуши, так что идти пришлось недолго.

Сделав знак страже оставаться у порога, я вошла внутрь храма, в его прохладную глубину.

Длинная главная зала заканчивалась двумя резными деревянными лесенками, уводящими на хоры. В стене между лесенками таилась железная дверь, открывающаяся, судя по всему, в склеп под главной залой.

Храм из-под потолка освещали массивные масляные лампы. Освещение было скупым, но это только придавало помещению торжественности, позволяя воображению раздвигать плохо просматривающиеся стены почти до бесконечности. На хорах, по обе стороны от алтаря, стояли статуи Бога и Богини, держащие в руках алгоритмическую линейку, краски и кисти, как символ их бесконечного творческого процесса. Благие Боги, Священные Супруги, символ вечной любви. Из их союза родился, согласно верованиям фиарцев, мир. Я стояла пред незрячими глазами, взирала на эту прекрасную во всех отношениях пару, и спрашивала себя — верю ли я в них? Приходила к выводу, что не верю. Несомненно, над этим миром существует разумная сила, недобрая и незлая, ибо стоит выше понятия добра и зла. Она не управляет нами, лишь дарует жизнь, а потом идёт дальше, предоставив самим себе. Как ты распорядишься своей душой и телом, это лишь твое дело, но в конце придётся давать ответ за всё — вот моя вера.

Ведомая каким-то странным любопытством, рассматривая фрески на стенах и статуи в нишах, я приблизилась к железной двери. Прошептав заклинание, отпирающие любые засовы, если только они не зачарованы другим магом, я получила возможность продолжать мой исследовательский поход. Особо не таясь засветила световой шар, освещающий не хуже масляной лампы. Рассмотрела камни под ногами, длинную процессию гранитных столбов, каменные саркофаги вдоль стен. Из подземного хода тянуло холодом, а из часовни — жаром, так что меня обдавало ветром, словно дыханием тысячи привидений.

Не успела я сделать и несколько шагов вниз, как услышала голоса и, на всякий случай, скорее по инерции, чем по расчёту, загасила свет. Кому, помимо меня, пришла в голову охота помолиться?

С удивлением я наблюдала как одна из плит пола на хорах медленно поднималась до тех пор, пока не застыла в вертикальном положении. Притворив тяжелую дверь в усыпальницу, я оставила себе лишь маленькую щелочку, чтобы глаз мой мог подглядывать, а ухо — подслушивать.

Из черного отверстия выбралось несколько фигур. Если быть точной, их было около десятка. Любопытно.

— Льюэс? — обратилась одна из фигур к другой. — Он здесь?

— Да, отец. Ожидает.

Я замерла, вся обращаясь вслух.

В проходе церковной залы между рядами статуй показалась ещё одна фигура. По золотистым волосам и порывистости движений легко была узнать моего дорогого пасынка, принца Дик*Кар*Стала.

При появлении юного принца Фабриана люди сбросили капюшоны с лиц. Я узнала коротышку Льюэса Кастала и его отца. Двое из присутствующих были, несомненно, священнослужителями. Не уверена, но кажется один из них, тот, на ком были более дорогие одежды, венчал нас с Дик*Кар*Сталом, а значит, был Первосвященным Святейшим. Остальные присутствующие были мне незнакомы.

— Друзья! — напыщенно зазвучал голос королевского дяди. — Настало время действовать, ибо завтра может быть поздно. Проклятый возвел на своё ложе блудницу из вражеского племени. Со дня на день она может понести, тогда с нашей многострадальной землёй может произойти огромное несчастье. Мы не можем допустить подобного. Долг, честь и Боги требуют нашего вмешательства. Настало время, друзья мои! Настало время! — раскинул он руки в стороны, как собирающаяся лететь ввысь птица. — Час пробил: сейчас или никогда.

Я почти не дышала, проникнувшись важностью происходящего и желая понять, в чем эта важность заключается.

— С тех пор, как этот изувер, наш король, попирающий всё святое на земле, убил своего отца, моего дорогого брата; убил своего брата, моего дорогого племянника — я ждал. Ждал не возможности отомстить, ибо месть недостойна королевской крови. Ждал момента истины, когда можно будет восстановить жестоко попранную справедливость. И вот он, этот момент настал! Пришло время оценить по достоинству того, кто воистину сын своей святой матери и единственный достоин носить корону. Вот он, перед нами, тот принц, которого все мы так долго ждали, принц, любимый своим народом, принц, на которого лорды Фиара возлагают большие надежды. Этот принц здесь! Он готов выполнить миссию, для которой рождён.

— Да здравствует его высочество принц Фабриан Дик*Кар*Стал, — вскричали присутствующие, склоняя головы.

Принц гордо выпятил грудь, расправляя плечи. Пришёл его черед говорить, и когда он заговорил, голос его звучал уверенно и твердо, как рычание молодого львенка после первой охоты:

— Я верю, что Благие Боги, неотступно следящие за каждым нашим шагом, не оставят нас своей великой милостью. Они даруют нам благословление. Я не верю, что можно безнаказанно переполнять чашу терпения людей и богов, оскорбляя вторых и уничтожая первых. Нужно собраться с силами, чтобы раз и навсегда покончиться с тиранией Тёмного Властелина. Нужно извлечь страну из глубокой пропасти, в которую она угодила в правление моего отца. Да грядёт спасение! Милостью божьей все мы избежим проклятия и гибели, очистившись от скверны.

Слушатели разродились одобрительным шёпотом. В речи принца было столько силы, что это не просто пробирало — это заставляло ему верить.

Что нужно сделать, чтобы родное дитя возненавидело тебя с такой лютой силой? Достаточно ли для этого просто убить его мать? Или нужно ещё прочно сидеть на троне, которое это дитя хочет себе, словно новую игрушку?

— Доколе можно терпеть подобное положение дел? — продолжал вещать принц. — Народ устал скорбеть душой, глядя на деяния того, кому обязан покоряться и служить. Устал слышать о том, что нашу землю называют Империей Зла, Черной землёй, Землёй Некроманта! Устал терпеть изуверства тёмных магов! Я должен исправить это и, клянусь Благими Богами, я это сделаю, ибо это мой долг.

Священнослужители закивали головами:

— Вы пришли к нам по доброй воле, принц Фабриан, не так ли? — весомо и значительно вопросил главный патриарх, поглаживая холёной рукой белую длинную бороду.

— Да, о светлейший! — склонил перед ним голову принц. — Я пришёл сюда по доброй воле, чтобы пред очами Всеблагой Четы дать обет верного служения Святому Трону, Святому Скипетру и своему народу.