И только пепел внутри… - Тата Кит

с ней мы похоронили и тебя. Просто потому что не знали, как теперь с тобой общаться и каких тем стоит касаться в твоём присутствии, чтобы не ранить тебя снова, не задеть болезненные воспоминания и, чтобы ты не чувствовал себя уязвимым. Говорят, друг познается в беде. Так вот, Паша, мы провалили эту проверку по всем фронтам. Твои друзья – мудаки, но мудаки, осознавшие, что они мудаки.

Опустив голову, Гена резким движением руки смахнул сорвавшуюся слезу тыльной стороной ладони. Шумно впустил воздух в легкие через нос и поднял на меня взгляд покрасневших глаз.

– По морде дай хоть, – добавил он сипло.

Челюсти ныли, зубы готовы были раскрошиться от того, как сильно я их стиснул, чтобы сохранять каменное выражение лица. Но предательская слеза, выкатившаяся из уголка глаза, пустила трещину в напускном равнодушии.

– Проходите, – сказал я, с трудом разомкнув губы, и отошёл в сторону, чтобы пропустить мужиков в квартиру.

Но вместо того, чтобы пройти мимо, они сгребли меня в медвежьи объятия, вжав в дверь.

– Прости…

– Друг…

Три взрослых мужика, у которых за плечами имелся колоссальный жизненный опыт и тонна прожитых проблем, сдержанно плакали у порога распахнутой настежь квартиры.

Горло царапало острым камнем, грудную клетку сдавило не только объятиями друзей, но тугой веревкой, многочисленные узлы которой едва заметно распутывались и ослабляли давление, позволяя вдохнуть чуть свободнее. Каждый вдох всё ещё давался с трудом, но уже не с такой болью как ранее.

– Вы чё делаете? – оборвала наш спонтанный «девичник» Катя.

– Ого! – первым опомнился Генка, быстро обтерев рукавом пальто мокрые глаза. – Вот это ты выросла, Катюха! А это кто? Какой злой.

– Здравствуйте, дядя Гена, – произнесла дочка смущенно и прижала нескладно рычащего щенка к груди. – Это Мультик.

– Привет, Катюш, – поздоровался с ней Андрей, параллельно снимая пальто.

– Здравствуйте, дядя Андрей, – улыбнулась она слегка недоверчиво и бросила на меня вопросительный взгляд.

– Как дела, Катюхин? – подошел к ней Гена, который первым снял верхнюю одежду. – Женихи уже есть или Мультик всех разогнал?

– Мне ещё рано женихов заводить, – смутилась Катя и спрятала нос в макушке пса. – Мне папа не разрешает.

– Ну, и правильно, – согласился Генка и погладил смирившегося с его присутствием щенка. – Пусть Мультик подрастет, потом тебя с ним и на свиданки отправлять не страшно. Блин, Катюхин! – переключился он на макушку моей дочери. – Ты скоро меня перерастешь!

– А вы чего приехали-то?

В нашем доме так давно не было гостей, что Катя от них, судя по всему, отвыкла. Да, и я, в общем-то, тоже.

– В гости. Соскучились, – ответил Андрей и аккуратно щелкнул ее по носу, погладив затем и пса.

– А ещё я киндер привёз, – деловито заявил гена и достал из кармана какое-то девчачье яйцо.

– Мне же не пять лет, – фыркнула Катя.

– Что ж, – не отчаялся друг. – Сам съем и в игрушку поиграю, раз ты не хочешь.

– Ладно, – закатила дочка глаза, старательно подавляя улыбку. Подошла к Генке и протянула руку, в которую он вложил яйцо с сюрпризом. – Только вы Мультику в следующий раз тоже какую-нибудь игрушку принесите.

– Без проблем. Ему тоже киндер?

– Нет, – хохотнула Катя. – Ему можно игрушечную косточку, а то свою старую он почти сгрыз. И папины ботинки он тоже сгрыз.

– Опасный, однако, зверь, – хмыкнул Андрей. – Может, мы свои ботинки повыше уберем?

– Закиньте их в тумбочку, – указал подбородком. – Её он открывать еще не научился.

Убрав обувь, мужики неуверенно топтались в прихожей, не зная, можно ли пройти дальше и в какую из комнат можно идти.

– В кухню, – помог им с выбором и указал рукой в нужном направлении. Прошёл вслед за ними. – Только кормить мне вас нечем. К чаю есть только слипшиеся макароны…

– И конфеты, – добавила Катя и достала из верхнего ящика тарелку со сладостями.

– А! Так мы не с пустыми руками! – спохватился Генка и вышел в прихожую, откуда вернулся с пакетом, который и принёс. – Мы, короче, набрали всё съестное, что видели в магазине. И… – нарочито эпичная пауза. – Каркаде. Помните, как в общаге только им и питались одно время? Кислятина редкостная, но дешевая.

– Ты тогда ещё зеленый был, – наполнил чайник и поставил его кипятиться. – Только-только от мамкиной юбки оторвался и в общагу попал.

– Ага, – согласился со мной Андрей, вместе с тем, помогая Кате собирать игрушку из уже открытого киндера. – Это мы уже учились на предпоследнем курсе и не чувствовали, что он кислый. Морщился у нас только ты.

– Пап, а пиццу уже не будешь заказывать?

– Да, сейчас… – вспомнил о наших недавних планах и вернулся в свою комнату за телефоном, чтобы набрать службу доставки.

Заказ пиццы занял меньше минуты. Чайник до сих пор не закипел, а Андрей и Гена сидели немного растерянными в присутствии Кати, при которой начинать разговор на любую из тем казалось ещё сложнее, чем со мной.

– А где ты такого блохастика взяла? – осмелился Гена, обращаясь к Кате.

У него было трое детей, так что ему можно было считать самым опытным из нас по части общения с ними.

– Это мне Соня принесла. У неё такой же, только его Фантиком зовут и ушки у него черные.

– Соня – это твоя подружка? – ненавязчиво вклинился в разговор Андрей.

– Нет, это папина подружка.

Рука с каркаде, который я высыпал в чайничек, дрогнула. Глянул через плечо и поймал на себе ошалелые взгляды мужиков. Оставил их очевидное любопытство без ответа и залил крутым кипятком листья.

– Подружка… – протянул Генка, но больше ничего говорить не стал.

И на том спасибо. Правда, я тоже не припомню момента, когда Соня мне стала «подружкой».

– Кстати, папа, – обратилась ко мне дочь. – А можно я к Соне с Сёмой в гости схожу?

– Катюш, – вздохнул и прочесал пятерней волосы на затылке. – Уже поздно, темно и, наверное, нужно было предупредить и Соню, и Сёму о том, что ты придёшь.

– Всего восьмой час, пап, –