До последнего вздоха - Алиса Ковалевская

с которым для меня равносильна смерти. Но сейчас мы говорим не обо мне. Что ты тут делаешь?

— Помоги мне, — времени на долгие прелюдии не было. Пытаться выведать у неё прошлое – тоже. Потом. Обязательно, но потом. – Здесь есть задняя дверь? Я должна сбежать отсюда, Сабина.

Она нахмурилась. Пристально посмотрела на меня. Свитера Алекса всегда доходили мне до коленок, и этот не был исключением. Тонкий и тёплый. Я помнила, как это – снимать его с Алекса, а потом губами касаться его шеи, слизывать с кожи запах сандала и чувствовать лёгкий привкус соли. Но для воспоминаний, как и прочего, время было неподходящее.

— Покажи мне, как можно выбраться из дома. Сколько тут примерно до дороги?

— Ты выбрала не лучшую ночь. В доме полно охраны.

— Другой ночи может не быть.

Она замешкалась, раздумывая.

— Нет, — сказала твёрдо. – Даже если я выведу тебя, ничего не получится.

— Выведи. Остальное уже мои проблемы.

Она отрицательно качнула головой.

— Тебя поймают. Это охотники, Берта. Ты же знаешь, кто это такие?

Поджав губы, я посмотрела в стену за её спиной. По бледно-розовому фону были раскиданы маленькие, более насыщенного оттенка цветы в серебристом орнаменте узора. Сбоку стоял комод с включенным на нём торшером. Всё мягко, по-домашнему.

Я тоже хотела домой. В свою спальню, к своей дочери. Нет, плевать на дом. Надия, вот самое важное. Мне нужно было вырваться отсюда немедленно. Вырваться и обнять мою девочку. Но кто такие охотники и на что они способны, я знала лучше, чем Сабина. Самые опытные из них могли выследить добычу где угодно. Будь то трущобы или оживлённая улица. Выследить, поймать и сделать так, чтобы она исчезла бесследно.

— Кем бы ни был тебе Сильвер, — нарушила Сабина тишину, — это его люди. Если тебя поймают и приведут к нему, он должен будет с этим разбираться. Слабость перед охотниками он себе не позволит. А тебя поймают, Берта.

— Не поймают, — с уверенностью ответила я, прямо посмотрев на неё.

Не поймают. Хотя до конца исключать этого было нельзя.

— Тебе совсем не страшно? Откуда в тебе столько смелости?

— Смелость и страх очень часто идут рука об руку. Сегодня Сильвер сказал, что не может понять, глупая я или смелая.

— И что ты ему ответила?

— Ничего. А тебе отвечу: смелость без страха – глупость.

Сабина подошла к комоду, выдвинула средний ящик и, достав что-то из вещей, подала мне. Взяв, я поняла, что это лосины.

— Я помогу тебе. Но не сейчас. Бежать сейчас – смелость, равносильная глупости. Это опал? – она коснулась моей руки. На запястье у меня был браслет. Нужно было снять его сразу же, как нас засунули в автобус, но я забыла об этом. Не сняла и потом.

— Чёрный турмалин.

— Хорошо, — она улыбнулась уголками губ.

— Почему?

— Мой прадед называл опал камнем смерти. Дело не в приметах, и всё же… Смерти не боится только мёртвый.

— Мы давно перешли с ней на «ты», — отозвалась я.

Слишком много в последнее время разговоров об этой продажной твари с косой. И слова Сабины точь-в-точь, как слова Алекса. Совпадение? Подняла руку, перевернула запястьем вверх. Украшенная чёрными камнями полоска серебра блеснула, скатилась по запястью. Я вспомнила совсем другой блеск. Блеск металла на стёртом до мяса теле. Холод подвала и упирающийся в потолок столб, возле которого провела не одну ночь.

— Смерть не страшная, Сабина. Жизнь бывает страшнее.

— Я помогу тебе, — повторила она, ничего мне на это не сказав.

— Когда?

— Когда будет хороший момент, — взяла за руку и подвела к двери. – Возвращайся. Только осторожно. Не нужно, чтобы тебя кто-то видел.

— Не нужно, — подтвердила и, напоследок посмотрев ей в глаза, нырнула во мрак обманчиво-тихого дома.

Никем не замеченная, я вернулась в комнату Алекса. Слабый свет из коридора незваным гостем проник внутрь вместе со мной. Уже собравшаяся затворить дверь и оставить его снаружи, я передумала и, напротив, открыла шире. Глаза быстро привыкли к темноте, и я смогла различить не только очертания постели, но и силуэт на ней. Ладонь Алекса лежала поверх одеяла. Сам он – на том месте, где до этого я.

Подойдя к постели, присела на край. Приподняла руку и сжала пальцы в кулак, так и не решившись дотронуться. Тусклый блеск на пальце заставил меня задержать взгляд на широкой ладони мужа.

— Тихо, — шепнула, коснувшись живота. – Всё хорошо. Мама просто… Маме немножко больно. Вот тут, — коснулась груди. Вздохнула. – Но это пройдёт. Это обязательно пройдёт, — добавила, пытаясь обмануть саму себя.

Пройдёт ли? Как знать. Осмелевший свет изучал волосы Алекса, его лицо, а я так и не решалась на прикосновение. Только кончиками пальцев до ладони.

Порывисто встала и затворила комнату. Сняла свитер и, выпустив из рук, опять села возле Алекса. Всё-таки убрала прядку с его лба. Замерла, почувствовав его дыхание возле руки. Он повернулся, и пальцы коснулись колючей щетины.

— Если ты моя необратимость, кто для тебя я? – спросила, понимая, ответа не получу.

Заставила себя подняться и, взяв с кресла плед, расстелила на полу у стены. Легла на него, подложив под голову пахнущий сандалом, нашими вечерами у камина и счастьем свитер и уставилась в темноту.

Глава 14.1

Стэлла

На минуту я позволила себе закрыть глаза, провалиться в тревожный сон. Думала, на минуту. А когда проснулась, поняла, что проспала несколько часов. Укрытая одеялом, лежала на полу, вяло думая о том, что Алекс для меня всё равно что аномальная зона. Рядом с ним мои инстинкты самосохранения притупляются, дают сбой. Все эти дни я просыпалась от малейшего шороха, была настороже,