Дело сибирского душегуба - Валерий Георгиевич Шарапов

так же, как ты, то дела плохи. Гардероб придется менять, а у меня не очень большая зарплата.

— Мои дела еще хуже, — усмехнулся Туманов. — Прибыл в этот город с единственным чемоданом. После ямы еще привел себя в божеский вид, а вот что делать после сегодняшней этнографической прогулки…

— Заходи как-нибудь, — откликнулась Рита. — Возможно, муж забрал не все свое барахло, что-нибудь подберем.

— Но не сегодня? — уточнил Михаил.

— Не сегодня, — Рита смутилась, опустила глаза. — Сегодня каша в голове. Ты еще со своими поцелуями… Не уверена, что смогу думать и поступать адекватно. Брошу одежду в стиральную машину и спать пойду… Не обижаешься? — она быстро посмотрела ему в глаза и потупилась.

— Нисколько. Но до квартиры я тебя провожу, даже не перечь. А в семь сорок пять утра позвоню в дверь и довезу до работы.

— Какая прелесть, — восхитилась Рита. — Надеюсь, теперь так будет всегда?.. Шучу, пойдем, горе-напарник. Но только до квартиры…

Он сдержал обещание, заветный порог не переступил. Вел себя, как истинный джентльмен — немного уставший, немного не в форме. Пожилая женщина, попутчица в лифте, втянула голову в плечи и прошептала: «Мужчина, вы испачкались. С вами все в порядке? Может, милицию вызвать?» Усилилась головная боль, но в желудке клокотало. Шарахалась не только старушка — шарахались все. Дежурный администратор в гостинице оторвала глаза от переносного телевизора, по которому показывали любовные приключения Андрея Миронова в телефильме «Соломенная шляпка», — в них застыл немой вопрос.

— В тайфун попал, — объяснил Туманов. — Все штатно, барышня, не спешите вызывать моих коллег. Если не трудно, пришлите через полчаса горничную — возможно, она придумает, что можно сделать с этой одеждой.

— Конечно, — кивнула администратор. — Только я уже придумала. Выбросьте ее, товарищ.

Он завалился спать голодный, с раскалывающейся головой. Цитрамон не помогал. Вертелся, обливался потом, кое-как уснул. Видения преследовали всю ночь, рыжебородые маньяки шли в психическую, а у Анки-пулеметчицы было чертовски знакомое лицо. Он пробивался через частокол вопросительных знаков. Чуть свет бросился под душ, соскреб отрастающую щетину приличным лезвием «Спутник». «Оживить» гардероб удалось лишь частично, но горничная постаралась. Брюки и куртку застирала, отгладила, отдельные пятна грязи сменила равномерно размазанная грязь. В принципе, это было можно надеть. «Придется посетить местный универмаг, — тоскливо размышлял Туманов, созерцая отражение в зеркале. — Вся страна выбирает изделия советской легкой промышленности — чем ты хуже?» Универмаг на улице Калинина открывался в одиннадцать утра, но пока было не до него. Он послонялся по номеру, всунул в стакан кипятильник, похрустел вафлями, сбреженными на черный день. Голод был зверский, уже забыл, когда в последний раз нормально ел. В семь сорок он вышел из лифта, встал на часы у входной квартиры. Появилась соседка — особа лет тридцати пяти — уставилась круглыми глазами. Кивнула: «Здравствуйте». Туманов отозвался: «И вам не болеть». Соседка дошла до лифта, не сводя с него глаз, надавила кнопку, продолжая выворачивать шею. Промахнулась, входя внутрь, ударилась лбом о раздвижную дверь.

— Ну вот, теперь синяк будет, — пожаловалась, растирая ладошкой ушибленное место.

— Сочувствую, — сказал Туманов. — Вы весьма любопытны, гражданка.

— Любознательна, — поправила соседка, находя на ощупь нужную кнопку. — А также бдительна. Меня Александрой зовут, — представилась она. — Заходите, если что.

Она уехала. Через минуту вышла Рита, захлопнула дверь, хотела что-то сказать… Он обнял ее, стал целовать, пока не опомнилась. Девушка застыла, но сопротивления не оказывала, и это было добрым знаком. Отпускать не хотелось, весь день бы так стоял…

— Ты напряженная, — прошептал он, отстраняясь.

— Боюсь, что опять прилетит пуля… — она задрожала, тонкие руки поползли по плечам майора. — Это шутка, не обращай внимания. Я часто неудачно шучу, когда застают врасплох. Ты напал на меня… Почему здесь?

— А где? — он покрывал ее лицо ласковыми поцелуями. — На работе нельзя…

— Ты противник служебных романов?

— Убежденный… Отношения с коллегами ведут к расстройству внимания, осечкам и промахам в работе. Они недопустимы… Так, не вырывайся, стой спокойно. Между прочим, минуту назад вышла твоя соседка Александра и предложила вечную дружбу… если что.

Вздрагивая от смеха, они ввалились в лифт, Туманов неохотно нажал на кнопку.

— Поправь меня, если ошибаюсь, — предложила Рита. — В каждом городе, куда тебя приводит служебный долг, ты заводишь себе женщину. А потом уезжаешь с чувством выполненного служебного долга, а женщина остается. То есть коллекционируешь разбитые сердца. И много уже собрал?

Он только отмахивался, ведь лифт не будет ехать вечно! На улицу вышли чинно, со спокойными лицами, проследовали в «поданную» белую машину.

— Только не здесь, — сказала Рита, устраиваясь на пассажирском сиденье. — Люди смотрят. Войди в мое положение. Ты уедешь, а мне здесь жить. Хоть за угол сверни, а там…

Он свернул, прижался к бордюру. Тонкие руки обвились вокруг шеи, его губы впились в ее горячие губы…

Происходило что-то странное, он сам себя не узнавал. Начет коллекции разбитых сердец Рита преувеличила, но… всякое случалось. Хранить верность той единственной, с которой еще не познакомился, было бы странно. Случайные связи не мешали работе. А вот теперь… Нельзя было этого делать! В голове шумело, мысли разбегались. Рита тоже забеспокоилась.

— Так, остановись за пару зданий от управления, — приказала она. — Дойду пешком, проветрю мозги. Откуда ты только взялся на мою голову, Туманов… И не вздумай при всех показывать, будто мы с тобой… ну, ты понимаешь. Нет у нас ничего с тобой. А будет ли — я еще не решила.

— Понял, — кивнул Туманов, останавливая машину. — Выходите, Маргарита Павловна, удачного вам дня.

…Подполковник Хатынский, выслушав отчет о посещении деревни селькупов, сделал сложное лицо, стал в нервном возбуждении вышагивать по кабинету.

— Вот зачем, Михаил Сергеевич, вы туда поехали? Да еще и с Маргаритой Павловной, у которой семь пятниц на неделе! Ну, и как, проверили версию? Что теперь прикажете — маньяка-шамана искать?

— Ни в коем случае, Виктор Анатольевич. Считаю эту версию притянутой за уши и неправдоподобной. Убийца оставляет фигурки на телах жертв с целью запутать следствие, увести его в другую плоскость. У Маргариты Павловны просто буйное воображение. Ничего страшного, Виктор Анатольевич, мы провели этот эксперимент, так сказать, в нерабочее время. Но теперь знаем точно — преступник охотится за Вахромеевой, хочет завершить начатое семнадцать лет назад. Месть это или что-то другое, пока не скажу. Он также не прочь избавиться и от меня.

— Прикажете предоставлять вам охрану? — насупился Хатынский.

— Перебьемся. Во всяком случае, я точно перебьюсь. В городе маньяк не нападает — есть такое… природное наблюдение. В дикой природе он действует увереннее. Это необъяснимо, но факт. Смущает, что он в курсе милицейского расследования и оказывается