Дело сибирского душегуба - Валерий Георгиевич Шарапов

— Эй, ты куда? — заволновалась девушка. — Я не хочу оставаться одна… Ладно, делай, что считаешь нужным, потерплю. Только, ради бога, не лезь под пули…

Что-то подсказывало, что незнакомец не пойдет через открытую местность. Будет таиться, наносить удары исподтишка — и до последнего сохранять свое инкогнито. Туманов перекатился за дерево, привстал. За ветками просвечивала деревня селькупов. Солнце зашло, тускнели краски. Никто не появлялся. Что делает этот тип? Сидит в кустах, ждет у моря погоды? Сматывает удочки, признав очередное поражение? Восемь километров до города, не мог он бежать за машиной по пересеченной местности. Значит, сам за рулем, где-то припрятал свое транспортное средство. А до деревни добрался пешком…

— Эй, может, не надо? — жалобно прозвучал из кустов голос. — Пошли отсюда, а, Туманов? Мы его по-другому найдем…

Нет, мы не можем ждать милости от природы. Михаил отступил в глубину леса и, пригнувшись, припустил в обход деревни. Крался за деревьями, прислушивался, огибал кусты и валежник, использовал удачно подвернувшуюся канаву. Он пересек тропу, о наличии которой даже не подозревал, снова вклинился в заросли. Судя по всему, пришел — обогнул деревню. Перебежал еще немного, дальше передвигался на цыпочках, согнувшись пополам. Присел на колено, начал прислушиваться. Какие действия предпримет противник? Или уже предпринял, сбежал к своей машине? Вспомнилась тропа, которую он миновал четыре минуты назад. Может, зря не пошел по ней? Оторвался от дерева, переступил через поваленную осину, обросшую толстым слоем опят, сел на колени и снова стал слушать. В обойме оставались два патрона, лучше, чем ничего.

Где-то за спиной сломалась ветка. Туманов вздрогнул, затаил дыхание. Вроде далеко, но… почему сзади? Нужно ли заострять на этом внимание? Природа изобилует своими звуками. Шум не повторился. Но вот опять хрустнуло! Теперь уже по курсу! Напрягся палец на спусковом крючке. Туманов крался гусиным шагом, смотрел под ноги. Расступились деревья, возникла крохотная поляна, за ней косогор, увитый корнями и мелкой порослью, далее — деревня… Увидел скорчившегося человека, он сидел спиной к майору, привалившись к косогору, закутанный в макинтош, с капюшоном на голове, то ли всматривался, то ли вслушивался. Хреново, значит, вслушивался! Крик уже рвался из горла: «Ни с места! Милиция!» Но снова начиналась какая-то муть! Незнакомец почувствовал присутствие постороннего, дернулся, взлетела охотничья двустволка — прикладом почему-то вверх. «Патроны кончились», — мелькнула мысль. Увидел рыжую бороду, безумный взгляд — и больше ничего вразумительного. Стрелять надо было — но не выстрелил, рассчитывал взять живым. Незнакомец атаковал, он был стремительный, как метеор! Взметнулись полы плаща, перекошенная рожа вдруг оказалась совсем рядом. Преступник толкнул майора, тот, падая, махнул ногой, и оба покатились. Пистолет пропал. Михаил ударился затылком о корень, стелющийся по земле, искры брызнули из глаз — все озарилось и потемнело. Опять подвергся атаке, он не видел лица, лишь мутное пятно — какой-то демон без видимых примет! «Мостик» делать не разучился — соорудил, долю мгновения опирался на лопатки — согнул и резко выпрямил сведенные вместе ноги. Незнакомец отлетел, выронил ружье. Но он снова оказался рядом, готовился броситься с низкого старта. Картинка перед глазами теряла четкость, дышать становилось трудно. Колебалось размытое пятно. Туманов зашарил руками по земле, наткнулся на собственный пистолет — да неужели! И в тот момент, когда незнакомец совершил бросок, выстрелил!

Метель кружилась перед глазами. Метались ведьмы на ступах. Размытое пятно отлетело в сторону, чтобы не попасть под пулю — и, к сожалению, не попало. Захрустели сучья — злоумышленник упал, стал подниматься. Михаил встал на колени, всмотрелся, поднял руку с пистолетом. Последний патрон в стволе, но ничего, главное, правильно им распорядиться. Он уже готов был выстрелить, и преступник понял, что это не его час, схватил упавшее ружье и прыжком перевалился через косогор!

Михаил поднимался, скрипя зубами от досады, разъезжались ноги. Преступник убегал вдоль опушки, хрустел валежник. Сознание не отказывало, но вело себя капризно. Михаил поднялся на колени, стал растирать виски. Вроде цел, но голова трещала, в ногах слабость. Сзади кто-то подбежал — он машинально схватился за пистолет.

— Это я, — выдохнула Рита, падая на колени. — Эй, ты чего? В порядке? — потрясла за плечо, ощупала затылок. — Ого, какая шишка…

— Где он? — Туманов кое-как поднялся, доковылял до косогора. Споткнулся, посыпалась земля. Мир поплыл, угрожающе накренился — словно подбитый самолет заваливался на крыло. Рита подбежала, схватила за руку.

— Кто это был, Михаил? — она заикалась от волнения. — Ты же разглядел его лицо?

— Черта лысого я разглядел, — проворчал Туманов. — Рыжая борода клочьями, рожа перекошена, больше ничего не помню… Сбежал, гад, теперь не догонишь…

— Слушай, а он точно не вернется? — заволновалась девушка.

— Точно не вернется, у него патроны кончились, а у меня еще нет… Ты что здесь делаешь? — сообразил майор. Зрение возвращалось, перепачканное землей девичье лицо колебалось перед глазами. — Зачем пришла? Это ты там ломала ветки у меня за спиной? Я же приказал сидеть и не отсвечивать…

— А мы не на службе, чихала я на твои приказы, — отрезала Рита. — Захотела — и пришла. Помощь не нужна?.. Ну, не могла я там сидеть, — призналась она. — Лешие мерещатся под каждым кустом, гномы, вурдалаки… Тебе повезло, — она продолжала ощупывать пострадавшую голову. — Шишка огромная, но всего лишь шишка, раны нет. Но приедем в город — первым делом к врачу, нужно убедиться, что это не сотрясение мозга.

— Откуда там мозг? — подвергая себя беспощадной самокритике, проворчал Туманов. — Был бы мозг — преступник в связанном виде лежал бы у нас под ногами… Пошли, — он сунул пистолет в карман. — Веди, Маргарита Павловна, теперь ты главная, перехватывай инициативу. Как насчет горящих изб и коней на скаку?

— Это точно не мое, — испугалась Рита, но все же подставила плечо.

— Тогда представь себя в конкурсе «А ну-ка, девушки», — он слабо засмеялся.

Несколько раз пришлось останавливаться, отдыхать. Через пару привалов услуги «сестры милосердия» уже не требовались. Злоумышленник испарился, с ним все было ясно. Воевать без патронов — себе дороже. Неизвестно, где он спрятал машину, но явно не рядом с белыми «Жигулями» — в противном случае проткнутые колеса стали бы самой невинной местью. Машина не пострадала. Попытка сесть за руль не увенчалась успехом. Рита отстранила его, заняла водительское место. Вела старательно, пару раз, впрочем, царапнув крыло. Перед выездом на Приваловское шоссе поменялись местами — самочувствие позволяло. Сумерки сгущались, когда Туманов въехал во двор Риты. Остановился, заглушил двигатель. Не сговариваясь, уставились друг на друга.

— Замечательно, — покачала головой Рита. — Если я выгляжу