В вяземском окружении. Воспоминания бойцов 6-й дивизии народного ополчения. 1941–1942 - Анатолий Владимирович Дарков

среди молодежи, организовала театральный кружок, была его руководителем. В составе этого кружка были я и мой младший брат Костя. Мы успешно выступали на сцене в рабочих клубах, в частности, перед воинскими частями. И если бы не скоропостижная смерть Худзинской, моя судьба, возможно, была бы навсегда связана с театром. До сих пор сохранились во мне те восторженные, радостные ощущения, которые я испытывал во время и после окончания спектакля.

Рязанское среднетехническое училище в память 3-й годовщины Октябрьской революции за время моего обучения неоднократно переименовывалось – называли его один год строительным техникумом путей сообщения, затем присвоили ему название строительной профшколы. В настоящее время это учебное заведение называется Рязанским строительным техникумом железнодорожного транспорта имени Бориса Николаевича Веденисова. Однако окончить мне его не удалось. Мой отец Владимир Алексеевич Дарков был вызван на работу в Народный комиссариат финансов РСФСР и 15 августа 1925 года назначен на должность техника-специалиста отдела прямых налогов.

Мы переехали в Москву. С понижением на один курс я был принят в Московский строительный техникум. На одном из первых занятий я был вызван к доске преподавателем строительной механики Алексеем Михайловичем Курочкиным. На заданный вопрос я ничего ответить не мог. В Рязани мы этого не проходили. В журнале ставится жирная двойка.

Мне стыдно. Я же обещал учиться, учиться и еще раз учиться. Расстроен, подавлен. Все свободное время самостоятельно изучаю строительную механику, сопротивление материалов. Внимательно слушаю лекции Алексея Михайловича, стараюсь как можно больше записать, дома составляю конспект – формулирую мысли лектора своими словами. Усиленная и настойчивая работа делает свое дело – ко мне обращаются товарищи по классу за разъяснениями трудных вопросов строительной механики. Вечерами провожу дополнительные занятия с отстающими по их просьбе. Проведение каждого такого занятия углубляет мои знания. Убеждаюсь в правильности тезиса: уча других, мы учимся сами. Мне уже ясно, что Алексей Михайлович изменил обо мне мнение в лучшую сторону, тем не менее жирная двойка так и осталась в семестровой ведомости.

В классе 50 учащихся. Алексей Михайлович с трудом успевает в срок проверить и оценить их знания. Комсомольская организация вменяет мне в общественную обязанность проводить систематические занятия с отстающими. Это поручение я выполняю с большим удовольствием и достаточно успешно. Кроме того, я создаю ячейку ликбеза, в которой занимаются рабочие Белорусского вокзала и восемь женщин, проживавших в ныне уже не существующих деревянных домах, расположенных примерно там, где сейчас стоит памятник Максиму Горькому на площади Белорусского вокзала. Занятия проводим два раза в неделю.

Окончив в 1927 году техникум и получив звание техника первого разряда, я принимаю решение учиться дальше, поступить в Московский институт инженеров железнодорожного транспорта (МИИТ).

Алексей Михайлович Курочкин мне делает предложение: остаться в техникуме в качестве его ассистента и начать преподавание строительной механики уже с осени этого года. На это предложение я даю согласие в письменном виде. Дирекцией техникума возбуждается ходатайство перед Центральным управлением учебными заведениями Народного комиссариата путей сообщения о разрешении мне, не имеющему высшего образования, в качестве исключения вести учебные занятия в техникуме. Меня поздравляют: получено разрешение. Все это усиливает мое желание обязательно уже в этом году стать студентом МИИТа – Московского института инженеров железнодорожного транспорта.

Я обращаюсь с заявлением в правление МИИТа, в котором прошу зачислить меня в число студентов второго курса. Необходимые экзамены и зачеты по предметам первого года обучения я обязуюсь сдать в установленные правлением сроки. Мое заявление было поддержано специальным письмом педагогического совета техникума. В нем отмечалось, что я во время пребывания в техникуме проявил себя как весьма способный, вдумчивый, серьезно относящийся к делу и глубоко прорабатывающий материал учащийся; кроме того, проявил особую склонность к научно-педагогической работе и поэтому оставлен при техникуме в качестве ассистента. В письме была высказана также уверенность и в том, что после окончания института я буду успешно работать на поприще инженера и научно-педагогического работника.

В результате проявленной с моей стороны настойчивости правление института разрешило мне сдавать в течение месяца все предметы за первый курс и, в случае если я с этой задачей справлюсь, зачислить меня на второй курс строительного факультета. На моем заявлении с просьбой о зачислении меня в институт рукою декана строительного факультета профессора К.А. Оппенгейма было написано: «Ввиду того что податель заявления проявил бесспорное и очень резко выраженное желание учиться в институте и сумел, не будучи студентом, в течение одного месяца сдать все предметы за первый курс института, возбуждаю ходатайство перед дирекцией МИИТа о зачислении его в число студентов II курса».

Чрезвычайное напряжение сил дало мне возможность осуществить мою мечту. 19 декабря 1927 года деканат принял меня в число студентов второго курса. Помню, что, будучи студентом института, я часто ловил себя на мысли – какой я счастливый. Все мои последующие успехи в жизни не доставляли такой радости, какую я испытал, когда стал студентом высшей школы. Институт я окончил за два с половиной года. 16 июня 1930 года я получил диплом инженера путей сообщения.

Декан факультета, профессор Константин Александрович Оппенгейм много раз мне потом говорил, что я, наверное, никогда не забуду, какие мне пришлось преодолеть трудности при поступлении в институт: «Вы единственный студент в истории института, которому удалось за такой короткий срок сдать все предметы за первый курс и окончить институт за два с половиной года».

Студенческие годы

В студенческие годы я не только учился, но и работал. Проводил занятия в качестве ассистента Алексея Михайловича Курочкина в техникуме. Кроме того, преподавал строительную механику на курсах среднего комсостава НКПС, помещавшихся в здании МИИТа. Получилось это при следующих обстоятельствах. Преподаватель курсов заболел, должен был лечь в больницу на операцию. На время болезни его согласился замещать Алексей Михайлович Курочкин. За три дня до первого занятия Алексей Михайлович узнает, что ему необходимо срочно выехать по своей основной работе в командировку. Встретившись со мной, он говорит: «Хотите начать преподавание в своем институте?» Я удивленно пожимаю плечами и принимаю эти слова за шутку с его стороны. «Нет, серьезно, – продолжает он. – Вы, наверное, знаете, что в институте работают курсы среднего комсостава НКПС. Так вот, я прошу вас провести вместо меня несколько таких занятий. Вы меня очень выручите, я дал обещание заболевшему преподавателю курсов его замещать, но это оказалось невозможно. Вы с этой работой справитесь».

Группа студентов, с которой я, 22-летний юноша, должен был проводить занятия, занимала аудиторию, расположенную в конце коридора (в дальнейшем в ней в течение многих лет помещался