Том 1. Клоун - Cuttlefish That Loves Diving

Дело переквалифицировали в ограбление? И так быстро написали в газетах? — Клейн на мгновение замер, подбирая слова:

— Точных обстоятельств я не знаю. Уэлч нашёл дневник семьи Антигон из Империи Соломона Четвёртой Эпохи и попросил меня помочь с расшифровкой. Я ходил к нему несколько дней, а потом был занят поиском работы. Пару дней назад ко мне приходила полиция.

Он намеренно упомянул «Империю Соломона» и «семью Антигон», чтобы посмотреть, знают ли что-нибудь об этом два преподавателя истории.

— Четвёртая Эпоха… — нахмурившись, пробормотал Коэн.

Азик с его бронзовой кожей и мудрым взглядом сначала замер, а затем глубоко вздохнул и левой рукой, в которой держал газету, потёр висок:

— Антигон… звучит знакомо… но никак не могу вспомнить, где я это слышал…

Глава 25: Собор

Пока Азик говорил сам с собой, он инстинктивно взглянул на Квентина Коэна, словно ища подсказки или вдохновения.

Коэн, с его впалыми глазницами и тёмно-синими глазами, без колебаний покачал головой:

— Совершенно не помню.

— …Что ж, возможно, просто схожий корень слова, — Азик опустил левую руку и усмехнулся.

Клейн был немного разочарован таким исходом, но всё же не удержался и добавил:

— Наставник, мистер Азик, вы знаете, как я интересуюсь исследованием и восстановлением истории Четвёртой Эпохи. Если вы что-нибудь вспомните или получите какие-либо дополнительные материалы, не могли бы вы написать мне?

— Без проблем, — седовласый старший адъюнкт-профессор Коэн был весьма доволен Клейном после сегодняшних событий.

Азик тоже кивнул:

— Твой адрес остался прежним?

— Пока да, но я скоро переезжаю. Как только перееду, я напишу вам, — с уважением ответил Клейн.

Старший адъюнкт-профессор Коэн качнул своей чёрной тростью:

— Тебе действительно пора сменить обстановку на лучшую.

В этот момент Клейн взглянул на газету в руках Азика и, подбирая слова, сказал:

— Наставник, мистер Азик, что в газетах пишут о Уэлче и Найе? Я знаю лишь немногое от полицейских, которые вели расследование.

Азик уже собирался ответить, но старший адъюнкт-профессор Коэн, у которого морщин было ещё не так много, вдруг потянул за золотую цепочку на своём чёрном фраке и достал карманные часы.

Щёлк!

Он открыл их, взглянул и указал тростью вперёд:

— Конференция вот-вот начнётся, Азик, нам нельзя опаздывать. Отдай газету Моретти.

— Хорошо, — Азик протянул прочитанную газету Клейну. — Нам пора наверх. Не забудь написать, наши с Коэном адреса не изменились, всё тот же кабинет исторического факультета Университета Хой, ха-ха.

Он с улыбкой развернулся и вместе с Коэном покинул комнату.

Клейн снял шляпу в знак уважения, проводил их взглядом, а затем попрощался с хозяином кабинета, Хавином Стоуном, и медленно вышел из серого трёхэтажного здания.

Под лучами солнца он поднял трость и развернул газету. Заголовок гласил:

Тингенский утренний вестник.

В Тингене действительно много всяких газет и журналов… Утренний вестник, вечерний вестник, Честный человек, Баклунд Дейли, Тассок Таймс, Семейный журнал, Литературное обозрение… — Клейн навскидку вспомнил семь-восемь названий. Конечно, некоторые из них были не местными, а доставлялись благодаря паровым поездам.

С развитием промышленного производства бумаги и печати цена на газету упала до одного пенни, и круг читателей становился всё шире.

Клейн, не вчитываясь в остальное, быстро нашёл в разделе «Новости» статью об убийстве при ограблении:

«…По сообщению полиции, в доме мистера Уэлча была обнаружена ужасающая сцена. Пропали всё золото, драгоценности и наличные, а также все ценные и легко переносимые предметы. Не осталось даже медных пенни. Есть все основания полагать, что это дело рук жестокой и злобной банды, которая без колебаний убивает невинных свидетелей, увидевших их лица, таких как мистер Уэлч и мисс Ная».

«Это попрание законов королевства! Это вызов общественной безопасности! Никто не желает столкнуться с подобным! Однако есть и хорошая новость: полиция уже установила личности преступников и задержала главного подозреваемого. Мы сообщим о дальнейших подробностях в ближайшее время».

«Репортёр, Джон Браунинг».

Значит, всё скрыли и представили в ином свете… — Клейн, идя по тенистой аллее, едва заметно кивнул.

Он небрежно перелистывал газету, прогуливаясь и читая другие новости и рассказы с продолжением.

Внезапно волосы у него на затылке встали дыбом, словно в них вонзились тонкие иглы.

Кто-то смотрит на меня? Изучает? Наблюдает?

Мысли одна за другой возникали в голове, и Клейн смутно осознал происходящее.

На Земле ему тоже случалось ощущать на себе чей-то невидимый взгляд и в итоге находить его источник, но никогда прежде реакция не была такой чёткой, а вывод — таким ясным!

То же самое происходило и в обрывках воспоминаний прежнего владельца тела!

Это из-за перемещения в другой мир или из-за того странного ритуала перемены удачи моё шестое чувство обострилось?

Клейн подавил желание искать наблюдателя и, подражая героям из просмотренных фильмов и сериалов, медленно остановился, свернул газету и посмотрел на реку Хой.

Затем, делая вид, что осматривает пейзаж, он понемногу поворачивал голову, а потом естественно развернулся, охватывая взглядом всё вокруг.

Кроме деревьев, газонов и проходивших вдалеке студентов, здесь никого не было.

Но Клейн был уверен, что кто-то по-прежнему наблюдает за ним!

Это…

Сердце Клейна забилось быстрее, кровь запульсировала в такт его ударам.

Он развернул газету, прикрывая лицо, чтобы никто не заметил его изменившегося выражения.

Одновременно он крепче сжал трость, готовый в любой момент выхватить револьвер.

Шаг, два, три. Клейн медленно шёл вперёд, как и прежде.

Ощущение, что за ним следят, не пропадало, но никакой опасности не возникало.

Пройдя по тенистой аллее с несколько скованным телом, он дошёл до остановки общественного омнибуса и, к счастью, увидел подъезжающий экипаж.

— Железная… Зотлэнд… Нет, Шампейн-стрит, — Клейн несколько раз сменил решение.

Сначала он хотел поехать прямо домой, но боялся привести за собой этого наблюдателя с неясными намерениями. Затем подумал отправиться на Зотлэнд-стрит и попросить помощи у Ночных Ястребов, то есть у своих коллег, но опасался, что это может быть провокация, чтобы заставить его выдать себя. Поэтому он выбрал случайное место.

— Шесть пенни, — привычно ответил кондуктор.

Сегодня Клейн не взял с собой золотые фунты, оставив их в тайнике. С собой у него было всего две купюры по шиллингу. Поскольку на дорогу сюда он потратил столько же, у него оставался ровно один шиллинг и шесть пенни. Он выгреб все монеты и отдал кондуктору.

Сев в омнибус и найдя место, Клейн, как только двери закрылись, почувствовал, что тревожное ощущение наблюдения наконец исчезло!

Он медленно выдохнул,