Как рушатся замки (СИ) - Вайленгил Кай

Кто-то вцепился Эйвилин в плечо и потащил.

— Какого. Демона. Ты. Творишь.

Она открыла глаза. Сонхи – в привычном его виде – беззаботно подбрасывал затянутый в кармину шарик – обычный цирковой шарик, которым жонглировали клоуны.

— Пусти! – она с силой оттолкнула удерживавшую её девушку.

Лис. Маска скрывала её черты, чёрный костюм мешал рассмотреть фигуру, однако в том, что неприглашённая пришелица – её спасительница, она не сомневалась.

— Ни за что. Ты отправишься со мной.

Тени просочились сквозь мраморные плиты, смыкаясь на ступнях девчонки.

— Чего… Какого…

От неожиданности она завалилась назад.

— Прости, Лис.

Со второй бомбой она не медлила. Бросила её себе под ноги и за несколько мгновений до ослепительной вспышки различила, как высвободившийся Элерт в отчаянном рывке закрывает собой Лис.

Или ей померещилось?

От взрыва содрогнулся пол. Она упала, погружаясь в зыбучее ничто.

Комментарий к Глава 22. Вальс со смертью

Ищу бету. Буду благодарна за отклики.

Напоминаю, что отзывы – лучший стимул.

Иииии… три последние главы равно одна глава. В общей сложности в КРЗ больше трёхсот тысяч символов.

Поворотная точка пройдена. Кто видел в группе, что автор натворит дальше, тому соболезную.

Напомню, что повозка Сонхи перемещается сквозь густой лес, будто состоит из воздуха, а сам он легко меняет пространство вокруг. Оказаться в нужном месте и в нужное время – это его хобби. Вот такое банальное объяснение. Потом я, конечно, буду редактировать книгу и обязательно исправлю все, за что у меня цепляется глаз и обо что запинается язык хех.

========== Глава 23. Смыслы ==========

— Канцлер, не бегите. Спокойнее.

Осгюр повторял это уже во второй раз и поэтому, снова не получив от Росса реакции, счёл нужным придержать его. Ну как – «придержать». Несмотря на невраждебный вид, силой Илхами обладал завидной: стальные пальцы намертво впились в плечевой сустав, и, как бы Азеф ни хотел сохранить темп, ему пришлось замедлиться. Тогда-то он и заметил, что ворота Парящего Двора остались далеко позади, а людные освещённые улицы сменились захламлёнными переулками, из темени которых на них смотрели коты. До парка рукой подать.

Он кивнул товарищу и попытался выровнять дыхание. В какой-то момент размашистый шаг действительно превратился в перебежки: он ничего не мог с собой поделать – страх подстёгивал, выводя в голове кошмарные последствия инцидента. И гнал ведь куда – в неизвестность.

Взрыв хорошо наложился на хлопки зарядов фейерверка. Никто бы и не придал значения вспышке «где-то в северной части города», если бы в разгар беседы с гостями к Азефу не подошёл солдат и шёпотом не доложил о происшествии в Парке Основателей: «Похоже на детонацию, командующий. Отправили туда людей». Момент вклинился в память как застывший кадр при фотосъёмке, но после него всё поплыло размытыми картинками. Каким-то неимоверным усилием воли Росс поправил фуражку, поблагодарил служивого за оперативность и попросил мадам Налани Кой присмотреть за «партнёрами», пока он вынужден «отлучиться по внезапно возникшим делам». Волновать никого не стоило. Рушить видимость порядка и контроля – тем более. Они приложили немало стараний, чтобы хоть кто-то за рубежом начал воспринимать Республику не как пороховую бочку, которую она, по сути, из себя представляла. Любое потрясение, пусть и незначительное, несомненно подтолкнёт их к провалу, и Азеф остро осознавал это даже в полупаническом состоянии.

Кажется, его выдержки хватило на дорожку от террасы и на несколько десятков ступеней чёрного хода, где его перехватил Осгюр. Мужчина увязался за ним, и, если быть откровенным, его компания внушала чуть больше уверенности: что бы там ни случилось, врач лишним не окажется. На крайний случай, при отсутствии травм, поработает психологом – почему-то у медиков к этому имелась предрасположенность.

Путь он выбирал иррационально, руководствуясь старой памятью: сейчас в его планы в последнюю очередь входило пересекаться с возбуждённой толпой. Эгоистично, пожалуй, – и непростительно для человека его положения. О народе полагалось заботиться вне зависимости от погоды, настроения или собственных желаний, ведь интересы людей превыше всего. Они сами провозгласили такой курс, вдолбив его в миллионы голов, однако Росс – Верховный, мать его, канцлер – снова позволял тревоге за одну жизнь одержать верх над его разумной частью. Он убеждал себя, что Парк Основателей, расположенный в сердце Темпля, находится под охраной роты солдат; что проскочить вооружённым через оцепление – тот ещё фокус; что у Элерта вечно всё просчитано на десять шагов вперёд; что, на край, там бдительный мистер Берг… До последнего хотелось верить: неопознанный взрыв – задумка Эрта, о которой он почему-то не рассказал. Это объясняло бы и отсутствие доклада непосредственно с места события, и подозрительную тишину – вернее, не было криков и суеты, свойственных подобного рода происшествиям.

И всё-таки он слыл закоренелым реалистом.

О хитровыдуманных «перформансах» его друг, если он выступал организатором, предупреждал заранее. Не следовало надеяться на его забывчивость.

— Канцлеры!

Едва завидев их, вынырнувших из узкого проёма между домами, вигиль у арки вытянулся по струнке. Запоздало сообразив, отдал честь. Азеф бегло осмотрел его, подмечая, что винтовка приведена в боевую готовность.

Он тяжело сглотнул.

— Рапортуй.

Во взгляде служителя закона промелькнула растерянность. Он заозирался, сильнее стиснул приклад, точно только он помогал ему держаться на ногах.

— Я… я… ну…

— Ну? – нетерпеливо надвинулся на него Росс.

— Не мямли, солдат! – потребовал Илхами.

Бедняга весь сжался и затравленно уставился куда-то за их спины – оттуда, судя по топоту, приближалось не меньше двух человек.

— Командующий. Канцлер.

Они повернулись к говорившему. Немолодой мужчина с седеющей бородой быстрым движением приложил руку к козырьку кепи. Его сопровождающий повторил жест. Вид обоих не соответствовал ни офицерским погонам, ни каким-либо правилам опрятности: грязь на коленях, испачканные ладони, мелкие прорехи на форме, царапины на лицах. Их будто загнали в эпицентр урагана.

— Лейтенант Вальен. Четырнадцатый артиллерийский дивизион.

— Что с вами случилось, Вальен?

— Да как сказать, командующий. Никто ничего толком не понял.

— Это не похоже на объяснение, – отрезал Азеф и устремился по дорожке к белеющей между деревьев крыше.

Судя по концентрации силуэтов в той половине, направление он выбрал правильное. Лейтенант пристроился чуть позади.

— В начале двадцатого часа поступил приказ окружить беседку. По возможности вывели гражданских, выставили оцепление по периметру, заняли позицию. Нас оповестили, что там капитан с генералом Бергом; велели вне зависимости от происходящего огонь не открывать. С ними была девушка.

Он замялся, не решаясь продолжить.

— Девушка?

Солдаты расступались перед ними, без команды отдавали честь. Все, как на подбор, выглядели одинаково неряшливо, и на Азефа вновь накатило раздражение. Пока что со слов офицера складывалось впечатление, что нападение не застало Элерта врасплох: он вполне рассчитывал столкнуться с опасностью и не думал её избегать или уведомлять о ней вышестоящее руководство в лице Росса. Кому бы другому понадобилось поднимать солдат, проводя настоящую операцию по обеспечению безопасности людей?

Самовольство текло у него по венам. «Захотел – рассказал, захотел – нет», – такого принципа придерживались в разгульной империи. Преступное попустительство. Для молодой неокрепшей республики оно неприемлемо. И неважно, кто и какой должности позволяет себе проворачивать дела за спиной власти. Для официального представителя народа это тем более недопустимо.

— Да, – подтвердил Вальен, не придав значения тому, как руководитель мрачнеет от секунды к секунде. Сдержанность и самоконтроль летели к дрэговой матери. – Тёмненькая, высокая. На листовках о розыске я её не видел. На вид обыкновенная.