Как рушатся замки (СИ) - Вайленгил Кай

Тьма незримой ни для кого змеей обвила тело и просочилась под рёбра.

«Отпусти… позволь…».

— Премьер-министр передал вам письмо, – сообщил Вильм Берг. – Я оставил в кабинете. Он огорчён, что не смог лично приехать на присягу, но пообещал не затягивать с визитом.

— Как его здоровье? – спросил Элерт, кивая на сыплющиеся со всех сторон приветствия.

— Не жалуется. Старик меня переживёт. К слову о здоровье, канцлер…

Бывший капитан фыркнул. Видимо, тема поднималась неоднократно и успела его доконать.

— Прошу вас: обращайтесь ко мне по-прежнему. Вы для меня отец. Статус этого не отменяет. И давайте сегодня без нравоучений… мне хватило лекций мистера Росса. Клянусь, после них я чувствую себя каким-то сопляком.

— Иногда полезно прочищать мозги. Запрещаешь нам заботиться о тебе? – усмехнулся мужчина, без дополнительных просьб перейдя на «ты».

— А это сработает?

— Со мной – нет. К твоему сведению, в обязанности отцов входят неприятные разговоры.

— Я уже жалею, что открыл рот.

— Так ты примешь совет?

На его вопросе Элерт как раз поднимался по ступенькам в беседку. Он оглянулся, чтобы ответить, и, внезапно побледнев, сжал ткань кителя на груди и закашлялся. Подскочивший Берг довёл его до лавки.

— У доктора от меня нервный тик, – просипел Катлер.

Говорил он с придыханием, но весело.

— С чего бы? – иронично осведомился старый военный. Скрыть беспокойство он всё равно не сумел. – Ты у нас самый покладистый пациент в мире.

— Работы много… Не забрасывать же её из-за того, что не лечится, – последовало ёмкое объяснение.

Он на секунду прислонился лбом к мраморной колонне, встал – небо напротив вспыхнуло белыми искрами, люди вскрикнули от восторга и захлопали. К белым огням добавились синие, красные, золотые – фейерверки обращались огненными птицами, цветами, рассыпались в вышине водопадами.

С каждым новым шагом конечности Эйвилин деревенели. Она уже отчётливо видела, как руки в белых перчатках ложатся на перила, как улыбка трогает губы при радостных восклицаниях детей, как блестят глаза – штормовые, непонятные, до муки знакомые.

Трепетало ещё на дне сознания предательское: стоит ему раз взглянуть на неё – и уверенность иссякнет.

Он обернулся.

— Эйвилин.

— Здравствуй.

Берг обхватил рукоятку пистоля.

— Эйвилин, по правилам мышки прячутся от кошек, а не бегут к ним в лапы. Вы что же – сдаётесь? Я зря давал фору? Не расстраивайте. У меня на вас планы.

— Фору? – нахмурилась девушка. И вдруг её осенило: – Призрака прислал ты.

— Что за пустые обвинения, – покачал головой Элерт. – Всё проще: я не отправил за вами погоню, не искал. Поделитесь… Вы соскучились что ли?

— А я-то думала, ты с ног сбился, пытаясь затащить меня обратно в тюрьму и выслужиться перед хозяином.

Он переглянулся с Бергом.

— Времена другие. Свобода и равенство, как завещали великие умы человечества.

— Куда тебе. Поводок поменял и радуешься.

До неё донёсся топот. Беседку окружали солдаты. Элерт подался к ней, по-джентльменски протягивая ладонь.

— Об идеологиях поговорим потом. Раз вы пришли, я не буду отказывать вам в гостеприимстве и обеспечу комфортабельной камерой. Придётся разбираться с проблемой без вашего нечаянного содействия.

Она засмеялась и вытащила активированную бомбу. Мужчина остановился. Вздохнул, словно ожидал чего-то подобного.

— Ты хотел воспользоваться моим побегом в своих целях, да?

— Естественно, – согласился он, хотя отвечать она не просила.

— Мисс Эйвилин, вы понимаете, что собираетесь сделать? – подал голос Берг.

Дай принцесса ему возможность, он затащил бы Катлера себе за спину. Наивные дураки. Она заберёт их всех. Без исключения. Пережитки империи исчезнут. Уж она великодушно подарит людям желаемое ими будущее – с чистого листа, безо всяких Элертов и Вильмов.

— Понимаю. А вы, военный советник?

На лбу старого генерала выступила испарина.

— Чего вы добиваетесь?

— Справедливости, разве не очевидно?

— Не особо.

Она хихикнула. Тьма кружила мысли в водовороте.

— Мы с вами, господа, не вписываемся в картину под названием «Республика Сорния». Взять вас, – она указала на Берга, – военный советник Его Величества. Кто-то разрешал вам подавать в отставку? В отсутствие отца вашей жизнью распоряжаюсь я, законная наследница…

— Вы не наследница, – спокойно возразил Элерт. – Вы маленькая испуганная девочка. Не мните о себе неизвестно что.

Тени дрогнули, изогнулись, поползли к нему. Она облизнула сухие губы.

— Ну что ты, милый. Мне до твоего самомнения не достать. – Чёрный ноготь погладил металл. – Тебя ведь подобрали из жалости, Эрт. Давай вспомним, как отреагировал отец? «Оцените, какая находка. Среди дворняг тоже встречаются самородки». Мама мне рассказывала. Но, Эрт, дворняги остаются дворнягами.

Он посмотрел на неё. Невысказанная насмешка и снисходительность – вот, что он демонстрировал невозмутимостью.

— Хорошо подмечено, – похвалил он, почти незаметно продвинувшись к ней.

— Стой на месте!

Напряжение висело нешуточное. Элерт примирительно отступил.

— Позвольте, Эйвилин: не вы ли ластились ко мне? Крутились рядом со мной? Как-то не по-царски.

— Я считала тебя другом, – прошипела она.

— Другом? – удивился он. – Не путайте. Вы считали меня собственностью. Это разные вещи.

Щелчок взведённого курка. Направленные на неё ружья.

«Отпусти…».

Она хмыкнула.

— Ты прав. Принцессе следует вести себя подобающе. И её слугам тоже.

Перемену он уловил, скорее, интуитивно, и снова предпринял попытку добраться до неё.

Тени крепко оплели его лодыжки, сжали до фантомного хруста. Элерт покачнулся, но равновесие удержал.

— На колени.

— Спасибо, настоялись, – ощерился Берг.

— Я сказала – на колени!

Крик зазвенел, распался на многократное эхо. Барабанные перепонки сдавило до боли, будто Тэмпль погрузился на дно моря.

Солдаты рухнули на землю; за ними, закрывая уши, с глухим ударом о пол на четвереньки опустился генерал.

Только Катлер не шелохнулся.

Подойдя к нему, принцесса приподняла удлинившимся когтем его подбородок. Его руки прочно удерживала тьма.

— Не боитесь, что цапну?

— Интересно: что чувствует человек, когда ему перерезают горло? – пропустив его реплику, полюбопытствовала она. – Ему больно?

Выражение спокойствия на лице мужчины пошло трещинами.

— Что? – хрипло переспросил он.

— А быстро умирают от такой раны? – как ни в чем не бывало продолжала Эйвилин. – Наверное, недостаточно, чтобы не успеть раскушать ужас. Я попросила министра в подробностях описать мне момент её смерти. Он отказался. «Проводили с должными почестями», – как-то так он выразился. – Она обняла его, прислушиваясь к бешеному стуку сердца. – Открыть тебе страшную-страшную тайну? О её связи с революционерами рассказала я. Нафантазировала в основном, представляешь? Забавно.

Забывшись, он рванулся из призрачных пут.

— Тише, Эрт. Не вреди себе. Следи за здоровьем, – погладила она его по спине.

— Ты…

Он бы переломил ей шею двумя пальцами – до того свирепым казался его взгляд.

— Зачем?

— Зачем? Ради тебя, глупый! Она водила тебя за нос. Её подослали уничтожить тебя. Любовь настолько отупляет?

Он горько мучительно рассмеялся.

— Ты внушила себе… Ты… Эйвилин. Эйвилин! Я узнал об этом до знакомства с ней. Оправдания… Полгода гадал, чьими стараниями её объявили в розыск. И всё не складывалось. – Мужчина глотнул воздух. Эмоции разрывали. – Эй-ви-лин.

— Ты меня простишь. Всегда прощал.

— Я тебя убью, – с неуместным задором пообещал он.

Приникнув к нему до перехватившего дыхания, принцесса потёрлась щекой о грубую ткань формы.

— Нет, Эрт. Нет. Я убью нас, – и отпустила бомбу.

Слащавый аромат конфет защекотал ноздри.

— Уф. Вовремя. Ребятушки, я покупал билеты на драму, а не на трагедию.