Особо опасны - Дон Уинслоу

Бен заметил среди них скальпель.

— А вы разве не дадите ему виски или чего-нибудь в таком роде? — ужаснулся он.

— Слушай, ты вообще откуда такой свалился? — поинтересовался Док, доставая пузырек с морфием. — Лучше расскажи, во что это такое вы вляпались, что не повезли моего мальчика в нормальную больницу?

— У тебя пива не осталось? — вместо ответа спросил его Чон.

— Не помню.

— Морфий и пиво? — вытаращил глаза Бен.

— На завтрак таким не побалуешься, — согласился Док.

Наполнив шприц, он отыскал на руке Чона хорошую вену.

Бен выбрался на улицу и пересчитал их добычу.

Три с половиной миллиона долларов.

Сколько надо О.

Миссия выполнена.

Даже в самой безлюдной пустыне Южной Калифорнии вам не удастся бросить шесть мертвых мексиканцев посреди дымящихся остатков трех машин и не привлечь при этом хоть чье-нибудь внимание.

В Южной Калифорнии к машинам относятся очень трепетно.

Ну а мексиканцы? Они в пустыне постоянно мрут.

Это, конечно, не рядовое событие, но и не какая-то особенная сенсация. В основном там в своих попытках пересечь границу гибнут mujados. Или они теряются где-то в жарких песках между Сан-Диего и Эль-Сентро, или их попросту бросают там контрабандисты, занимающиеся перевозкой живого товара. Тогда они умирают от солнечного удара или жажды. Все уже зашло настолько далеко, что пограничники даже начали оставлять на подставках баклажки с водой, украшенные красными флажками. Им вовсе не нравилось, что вечная игра в прятки вдруг стала смертельно опасной.

Ну а как же мексиканские наркодельцы?

Это уже совсем другая история.

Здесь, к югу от границы, никого таким дерьмом не удивишь — тут отрезанные головы и обезглавленные тела — дело обычное. Да и подорванные машины тоже. Новости из здешних мест всегда пестрят трупами, огромным количеством непонятных испанских имен и выраженьями типа «картель» и «войны наркобаронов». Обязателен также и комментарий кого-нибудь из Управления по борьбе с наркотиками.

Тут в этом всем нет ничего удивительного. Такие уж здесь люди.

Разумеется, эхо от разборок доходит и до латинских кварталов Сан-Диего, Лос-Анджелеса и даже некоторых частей округа Орандж (Но не всех! Санта-Ана или Анахейм — ради бога, а вот Ирвайн или Ньюпорт-Бич… Нет, amigos, тут уж, будьте добры, тихо почистите бассейн и валите к себе домой).

А вот полноценную битву по-мексикански — с бомбами и сожженными машинами — представить по эту сторону границы невозможно.

Это уж чересчур.

Это уже безумие какое-то!

Оживший кошмар — вот что это такое.

Такие события приводят в такое возбуждение радиоведущих, что они аж елозят пухлыми задами в своих креслах, рассказывая, что, похоже, пришло время

La Reconquista.

Время Великого Мексиканского Вторжения.

То, О Чем Все Предупреждали Правительство Все Эти Годы, Но Они Так Никого и Не Послушали (Бушу требовались голоса мексиканцев, а Обама… Ну, Обама сам нелегальный иммигрант, верно? Нелегальный рабочий Белого дома. Жаль, что на Гавайях нет ни одной пустыни).

Достаточно сказать, что Этот инцидент никого не оставил равнодушным.

Даже Деннису пришлось зашевелиться — начальство велело ему поднять свою жирную задницу и поехать в Ист-Каунти выяснить, что там за хрень такая происходит, потому что все это чертовски похоже на…

Деннис уже был в курсе событий.

Он и так знал, что в картеле Баха разгорелась гражданская война.

Не так уж это и плохо, особенно если не заострять внимание на всяких неаппетитных деталях. Деннис вообще из тех, кто считает, будто Америке жилось куда лучше, пока Иран с Ираком самостоятельно пускали друг другу кровь. Но все же тела должны появляться к Югу от Границы или в Строго Определенных Районах Действия Банд, а не на огромном шоссе.

Калифорнийцы очень трепетно относятся к своим шоссе. Ведь по ним они ездят на своих проклятущих машинах.

Деннис уже слышал о новых правилах, которые ввел Ладо. Он сразу догадался, что в инциденте пострадали инкассаторы с машинами сопровождения, которым так и не удалось добраться до финишной черты.

Один из его коллег, недавно совершивший ознакомительную поездку по Афганистану, углядел на месте преступления следы двух самодельных бомб, что только подтвердило слух о том, что картель начал нанимать ушедших в запас военных.

Деннис горячо надеялся, что картели не начали заодно с военными брать на работу и вышедших в запас талибов — это вызвало бы капитальную истерику у профессиональных параноиков из министерства внутренней безопасности.

(Красный уровень угрозы!!!)

Немало приятных минут доставили судебным экспертам и ужасные зияющие раны от пуль калибра .50BMG. Захлебываясь от восторга, все специалисты сошлись на том, что их выпустили из какой-то сверхмощной пушки под названием «барретта 90», которую сложно достать и еще сложнее с ней управляться. Значит, здесь поработал профессионал.

Да что вы говорите! Едва увидев в вечерних новостях место преступления, Деннис криво усмехнулся. (Добрый Боженька, только бы это дело никто не раскрыл!) И впрямь работа профессионала? Когда на машины, битком набитые narcotraficantes, нападают с самодельными бомбами и крутейшей из винтовок, тут уж не подумаешь, что это дело рук местных подростков, которым просто нечем заняться и поэтому им надо построить очередной проклятущий стадион со столами для пинг-понга и рампой для скейтборда.

По пути к родному цивилизованному Сан-Диего Денниса никак не отпускало мерзкое тошнотворное чувство, что Все Идет Не Так.

На ноутбуке Дока постоянно трещало радио.

Сигнал он получал со спутника.

По радио в основном слушал спортивную передачу Джима Рома.

И вот теперь, узнав из новостей о перестрелке и нападении неподалеку, Док, не будучи идиотом, сразу же взглянул на Чона.

С момента их знакомства Чон совершенно не изменился.

С того дня, когда он заявил, что АК (сокращенно от «Аль-Каида») на самом деле расшифровывается как «Адские Козлы», и надрал задницу целому стаду этих козлов, прятавшихся в лагере в Дохе. Это заняло у него целый день, но Чон был спокоен, методичен и терпелив. Вернувшись, уничтожил три стандартных обеда и, повалившись на койку, заснул сном младенца. Так что уж тут говорить о шести каких-то наркошах. Это для него фигня.

Чон и Бен наблюдали, как Док, прослушав новости, сложил два и два и повернулся к ним.

— Надо избавиться от вашей машины, — сказал ему Док. — Бери мой «додж».

— Спасибо, — поблагодарил его Чон.

— Nada.

Вдвоем Бен и Чон отогнали автомобиль к ущелью. Док ехал за ними на своем пикапе. Вытащив канистру бензина, он облил машину. Затем поджег целый коробок спичек и бросил его в пассажирское окно.

Жаль, что времени на барбекю и хот-доги у них не было.

Вместо этого Док отдал Чону несколько ампул с морфием и шприцов и пожелал ему

Бежать как можно быстрее.

На обратном пути Чон… Ну, чего еще от него ожидать — Чон был в отрубе.

(Не без помощи морфия.)

Для Мексики шесть трупов в день — это мало, а то, что их тела лежат по эту сторону границы, Чона совсем не волновало.

Границы существуют лишь в воображении людей, и Чон давно навострился игнорировать границы между государствами типа Афганистана и Пакистана. Для него обе эти страны — очередные Тра-та-та-станы, и, раз уж талибам на границу плевать, то и ему подавно. Или, к примеру, граница между Сирией и Ираком, которая некоторое время была в подвешенном состоянии (хорошее слово — подвешенный), пока кое-кого из сирийцев не отправили куда подальше.

Бен тоже знал, что границы — плод человеческого разума.

Но существует два типа границ — границы интеллектуальные и границы моральные. Если пересекаешь первые, можно вернуться, а вот если вторые — никогда. Билет действует лишь в один конец.

Спросите хотя бы Алекса.

— Не стоит, — сказал Чон.

— Что не стоит? — не понял Бен.

— Не трать свои силы на то, чтобы жалеть этих уродов, — объяснил Чон. — Алекса или кого еще.

Просто вспомни, что именно они

Обезглавливали людей

Пытали детей

И похитили О.

— Думаешь, так им и надо?

— Ага.

Лучше не усложнять.

— Коллективное наказание, так сказать.

— Бен, не надо на все клеить ярлыки, — заметил Чон.

Мир — это не моральный супермаркет.

С распродажей в третьем отделе.

Чон хорошо знал историю.

Когда-то римляне посылали свои легионы громить варваров в самые отдаленные уголки империи. Так продолжалось на протяжении нескольких сотен лет. А потом они вдруг перестали так делать. Почему? Потому что слишком часто отвлекались на пьянки, оргии и пиршества. Они так долго препирались, выясняя, кто из них круче, что и сами забыли, кто они такие, забыли свои корни, забыли, что должны защищать свою землю.