Я Распутинъ. Книга вторая - Алексей Викторович Вязовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В… Нижним Новгород толпа небесников ворвалась в бордели при ярмарке… полуодетых девиц гнали по улицам…
Ф-фух. Не погромы, а предвыборные эксы. Все идет по плану, так сказать.
— Лена, иди в номер — тихо на ушко произнес я эссерке, вручая сумку с картинами.
— Разврат и растление! — взревел я так, что журналюги шарахнулись. — Мы не допустим! Христос изгнал торговцев из храма. Тело — это тоже божий храм. Сам Сатана заставляет и смущает падших женщин торговать им.
Распинался долго, репортеры заскучали. Впрочем, понимания в глазах прессы я не добился. Естественно- лямур, тужур, как фривольной Франции без свободной любви? Тут на каждой второй улице стоят «жрицы».
— …поджог здания…. избиение клиентов… — вылез вперед кругленький господин, натуральный «буржуа».
— Вранье! Либо писаки ваши лишнего приплели, либо это не наши люди. Мы стоим за ненасильственное действие! И если кто отклоняется от этого принципа — гоним прочь из партии!
— Корреспондент «Юманите», — раздвинул собравшихся высокий парень с жестким взглядом, одетый проще, чем остальные, — как вы прокомментируете то, что партию социал-демократов фактически не допускают до будущих выборов?
Это было правдой. Столыпин прикрутил гайки — изменил избирательный закон, усилил имущественный ценз. Левые все-равно пройдут в новую Думу, но их будет прилично меньше. А если учитывать резкий старт небесников — голосов мы у них отнимем прилично так. Впрочем, как и у кадетов с октябристами. От всех отъедим по чуть-чуть.
— Ништо, — махнул я рукой. — Народ выберет кого надо. Умный у нас народ.
Отбрехался.
Глава 14
Перед отъездом устроил совещание со Стольниковым, Щекиными и Варженевским. «Топы» спали с лица, похудели. Последним двум мотаться по Европе и правда пришлось много, капитан же навозился с железками по самое немогу.
Обговорили игру на бирже. В первую очередь — балканский кризис. Государственные бумаги Сербии, Австро-Венгрии к продаже, Англию покупаем. Желательно в кредит. Это если получится привлечь финансирование. А вот закладные на зерно — продаем в короткую, с выкупом. Следующие два года в России — весьма урожайные, хлебушек рекой потечет в Европу. Цены упадут. На этом тоже можно будет заработать.
— Самое главное — запомните дату. Седьмое ноября.
— Биржевой крах?
Щекин напрягся, Варженевский достал блокнот.
— Нет. В казино Монте-Карло шарик тринадцать раз упадет на зеро.
— Рулетка?? — озадаченно протянул Сергей Алексеевич.
— Она самая милай. Пришлю вам боевиков для защиты — езжайте, играйте. Выделяю двести тысяч на сие мероприятие.
Про необычное, «сатанинское» зеро я читал у Толстого — дата запала в память. День революции все-таки.
— Без двух миллионов не возвращайтесь — я погрозил пальцем — Ежели выиграете три, полмиллиона ваши.
— Выиграем и больше — уверенно произнес Георгий — Если прогноз верен…
— Было мне видение! Не ошибаюсь.
— Будем играть с нескольких рук — почесал в затылке Варженевский — Позовем в зал журналистов, дабы владельцы казино не пошли на попятную. Нет, вполне реально забрать выигрыш.
Банкиры повеселели.
— Касаемо тебя — я ткнул пальцем в капитана — Как восстановим капитал, возьмешь в ЦРБ кредит, купить у немцев торговых кораблей, пустишь их по Кильскому каналу, возить что-нибудь. С коротким плечом.
— Да там всю торговлю чухонцы держат — махнул рукой Стольников — Не будет выгоды.
— А она мне и не нужна. Треба, чтобы корабли твои в канале примелькались.
Капитан пожал плечами, кивнул.
Пообсуждали еще куда размещать купленные заводы — оптический, два авиационных, моторный и химический. По последнему ясности еще не было, переговоры с манагерами Ротшильда только должны будут состояться, но место надо заранее готовить. Химия — это же про сырье. Значит, надо размещать максимально близко к месторождениям.
И с этим у меня и у самого не было ясности — надо искать. А для этого скорее ехать в Россию. Но Вену тоже хотелось посмотреть. И… оценить. Сможем мы быстро «сломать» австрияков. Или не выгорит. Одна осада Перемышля чего стоила. «Вторая Плевна».
В поезде посадил Лену шить. Ну а как иначе ее заткнуть и заставить заняться делом?
Эсерка укоротила мою кожаный пилотский макинтош, подшила его. На правое плечо наметала герб Российской империи. Я же занимался очками-консервами. Присобачил их на самодельный шлемофон.
Посмотрел, что получилось у Лены, тяжело вздохнул. Да, не шедевр. Потом закажу настоящий «бомбер», из толстой дубленой кожи, с подкладкой из стриженой овечьей шерсти. Само собой отложный воротник, молниями на манжетах и утягивающим ремнем на поясе. Блин… А молнии то еще не изобретены! Или изобретены? Кажется, молнию придумал какой-то американец еще в прошлом веке, как застежку для обуви. Но она оказалась сложной, простую форму из змейки со звеньями допилили шведы.
Я взял в руки бумагу и карандаш, набросал эскиз.
— Вот, сходи в Вене к патентному поверенному, запатентуй такую штуковенцию. Видел на обуви в Лондоне, но очень криво сделано было. Можно проще.
— Для чего это? — удивилась Лена.
— Для одежды. Вместо пуговиц.
Ну откажут в патенте — ничего не теряем. А вдруг шведы еще не придумали?
— И как это работает?
— По змейке едет вот такая застежка, соединяет звенья.
— Удивительно!
Эсерка бросила шить, начала вглядываться в рисунок.
— А еще что-нибудь придумай!
Эх, была не была. Рисую классический женский бюстгальтер с застежкой сзади и спереди.
— Ой! — Лена прижала руки к лицу — Это же…
— Да, женское белье. Новое. Видел как ты мучаешься по утрам с этими нижними рубашками и подъюбниками… Вы же сами на манифестациях кричите — долой корсеты!
Лена молчала, вертя листик так и сяк.
— Ну? Берешь?
— Беру!
В изобретениях и разговорах доехали. Поезд с положенными свистками втягивался в дебаркадер Вестбанхофа, сильно напоминавшего треугольной крышей Манеж в Москве. Правда, полное сходство рушили восьмигранные башни по бокам и пристроенные справа-слева здания вокзала или путейских служб.
Встречали прямо по-королевски, чую руку Фергюсона, непризнанного гения пиара. Дудел оркестр, поперек всех перронов висел транспарант «Да здравствуют советские летчики — покорители воздушного океана!» или что-то в этом духе, я в немецком не очень силен. Лена перевела, я верно угадал — ура-ура, небывалое достижение, первый человек над Ла-Маншем, в общем, все как положено. Толпа с цветами тоже присутствовала, журналисты теребили блокнотики и карандашики, фотографы расставили свои штативы и сжимали магниевые вспышки, готовые пыхнуть, как только я выйду из вагона.
Ну я и вышел — в кожанке с гербом, в шлемофоне с очками, орел мужчина. Толпа как-то слишком организованно взревела, не удивлюсь, если Кристиан нанял театральных клакеров, и подалась ко мне с целью
