Приключение на миллион - Питер Мейл

Поллюсу было не свойственно выказывать эмоции, но тут он не сдержался — улыбка невольно растянула его тонкие губы при мысли о том, как они завоюют французский трюфельный рынок и хорошенько обчистят карманы лягушатников — на много миллионов франков. Без сомнения, какой-то процент от выручки союз отдаст на финансирование движения корсиканских националистов; а уж эти ребята знают, как причинить французам максимальные неудобства, теперь еще за их же собственные денежки. Поллюс чуть не расхохотался от восторга, так ему понравилась эта мысль. А ведь он не смеялся уже много лет, с того самого дня, как его стерва теща, перепившись крепленого вина, свалилась со стула в баре Бастии и сдохла прямо там, на грязном полу.

Он взглянул на часы. Через полчаса он узнает результаты анализов, которые распорядился сделать еще вчера днем. Ладно, по такому случаю можно и покурить. Обычно он не разрешал себе курить до обеда, но сегодня — особый день, его надо отпраздновать, так что позволительно и расслабиться слегка. Он выбрал сигару «Монтекристо» из тисненой кожаной сигарницы и слегка сжал ее пальцами — у какая толстая, прямо-таки сочная. Отрезав кончик, он бережно зажег ее и сделал первую осторожную затяжку тяжелым, ароматным дымом.

Пепел на сигаре подбирался к шоколадно-коричневому ободку с белыми буквами, которые так нравились Поллюсу, и он с удовольствием вдохнул дым в последний раз, прежде чем раздавить сигару в пепельнице. К этому времени прибыли его подчиненные: младший из кузенов Бруно, который служил его личным охранником, и Арриги, химик-аналитик, изможденный мужчина с вытянутым лицом и в темной одежде.

После обмена приветствиями Арриги поставил кейс на пол, посмотрел в глаза Поллюсу и медленно, печально покачал головой.

— Мне неприятно приносить вам плохие новости, патрон, но это… — он презрительно махнул рукой в сторону кейса, — это совсем не то, чего мы ожидали. Документы просто-напросто бессмысленны. Обычный обзор статистики, который за сотню франков можно выписать из Сельскохозяйственной академии.

Выражение лица Поллюса не изменилось, только пальцы крепче впечатали сигару в хрусталь пепельницы.

— А сыворотка?

— Это простая вода, смешанная с примитивным гербицидом. Может быть, такая смесь и убьет пару гусениц, но это все, на что она годится. — Он развел руки в стороны и поднял худые плечи. — Мне очень жаль, патрон, но вас обманули.

Поллюс продолжал смотреть в окно, в груди его медленно закипал гнев. Ах, так это итальянский ублюдок и его ручной аристократ решили поиграть с ним в грязные игры? Они думают, что могут вот так просто обмануть его и насмеяться над ним? Ну он им покажет. Взяв под контроль обуревающую его ярость, он отпустил Арриги и велел Бруно ждать его в машине.

Поллюс позвонил Туззи в его офис в Каннах, и телефонистка перевела его звонок на яхту.

— Туззи? Поллюс у телефона.

— А, мой друг, как поживаешь? Скучаешь по жизни на море? — Туззи прикрыл трубку одной рукой и замахал другой стюарду: — Найди лорда Клеба, да поскорее!

— Я думаю, ты понимаешь, Туззи, почему я звоню.

Туззи постарался придать голосу удивленный тон.

— Ты что-то забыл на яхте, друг мой?

— Хватит играть в дурацкие игры, Туззи! Я отдал формулу на анализ. Это говно, а не формула. Этой формулой можно только сорняки душить.

За этим последовал взрыв фальшивого негодования Туззи:

— Я не могу поверить! Non е possibile![69] Стойте, вот идет Клеб. — Он повернулся и, держа трубку так, чтобы собеседнику были слышны его слова, принялся с жаром объяснять Клебу: — Тут мой друг Поллюс звонит нам, он говорит, что формула плохая, это обман. Его надирали по полное число! У него шок. И у меня шок. Что нам делать? Я клялся головой мамы. Мое доброе имя оподрочено…

— Опорочено, старина, опорочено, — пробормотал Клеб. — Дай-ка мне трубку, я сам с ним поговорю.

Туззи передал ему телефон и наклонился вперед, стараясь не упустить ни слова из разговора. Клеб начал излагать Поллюсу версию, придуманную ими вечером.

— Мистер Поллюс, говорит Клеб. Какой ужас, другого слова я не могу и придумать. Просто ужас! Но, с другой стороны, это объясняет некоторые очень странные события, которым до сего момента я не мог придумать объяснения. Вы же помните англичанина, Беннетта, и его девицу, да?

— Ну конечно.

— Так вот, когда я вернулся на яхту после нашего с вами визита в банк, они исчезли — тайно исчезли, заметьте, и явно второпях. Никто не видел, куда они скрылись, они даже оставили свои паспорта в каютах. Я полагаю, что они добрались до берега вплавь. Вы понимаете, куда я клоню, мистер Поллюс?

Поллюс уже понял, что ему придется давать отчет коллегам по союзу, и стал делать быстрые пометки в своей записной книжке.

— Продолжайте.

— Теперь я понимаю, что части головоломки начинают складываться друг с другом. Должно быть, они выкрали содержимое кейса — настоящую формулу — и заменили ее поддельной. — Голос Клеба даже зазвенел от негодования. — Мистер Поллюс, нас всех обманули. Всех до одного. Необходимо найти мерзавцев и призвать к ответу. Они должны быть наказаны. — Клеб, нахмурившись, обернулся к Туззи, который в восторге рубил воздух кулаком и широко ухмылялся. Вот черт, лишь бы он не фыркнул слишком громко. Тяжело с этими итальянцами, такой эмоциональный народ!

— Они будут страдать, я вам это обещаю, — сказал Поллюс. — Но сначала их надо найти.

— Я не думаю, что они смогли далеко убежать. Они так спешили, что даже свои паспорта оставили. Мы нашли паспорта в их каютах.

— Может быть, паспорта поддельные.

— Невозможно, — сказал Клеб. — Один из них — британский.

Поллюс записал имена в своей книжке.

— Переправьте их мне. У меня есть знакомые в полиции. Если у них будут паспорта, это значительно облегчит наш поиск.

— Полиция? — спросил Клеб. — Ну не знаю, старина, стоит ли привлекать к нашему делу полицию…

Туззи яростно тряс головой с выражением ужаса на лице.

— Месье Клеб, да будет вам известно, что половина каннской полиции — корсиканцы. Некоторые из них — истинные корсиканцы, вы меня понимаете? Мы уже сотрудничали с ними в прошлом.

Клеб взглянул на Туззи и кивнул.

— Великолепно. В этом случае все решено. Мы пойдем бок о бок, рука об руку с вашими молодцами в голубой форме. Мы немедленно пристанем к ближайшему порту. Вы получите паспорта сегодня вечером. Где вы остановились?

Поллюс дал ему адрес отеля и номер своего телефона.

— Сегодня вечером, не позже?

— Слово англичанина крепче клятвы, мой дорогой Поллюс.

— А что, к Беннетту это тоже относится?

— Боюсь, что Беннетт не настоящий англичанин, он ренегат и прохвост. Может быть, его няня в детстве била, а может быть, не в ту школу ходил.

— Merde. — Поллюс с отвращением повесил трубку и спустился к машине. Это дело крайней важности, и с капитаном полиции он должен поговорить сам. Он велел Бруно включить кондиционер и покатил по направлению к Каннам.

От смеха Туззи сложился пополам, а потом игриво ущипнул лорда Клеба за щеку.

— Браво, мой друг, браво! Ну и представление. Думаю, я буду тебя называть Макиавелли.

Лорд с отвращением вытер щеку белоснежным платком, сел и закурил манильскую сигарку.

— Мне кажется, разговор прошел довольно гладко. Давай оставим все как есть на сутки, а потом позвоним Поллюсу и скажем ему, что Беннетт работает на По. Представим дело так, как будто мы это только что раскопали. Таким образом, мы кошку к мышам и посадим.

— К каким мышам?

— Не бери в голову, Энцо. Просто фигура речи. — Клеб выпустил из ноздрей два столба дыма и улыбнулся. Но позволь заметить, что за всем этим волнением ты упустил самое главное.

— А?

— Поллюс забыл потребовать назад свои деньги!

Туззи изо всех сил ударил себя рукой по лбу, а затем раскинул руки и пошел на Клеба.

— Маэстро! Я сейчас целовать твои ноги!

— Не надо, прошу тебя, — сказал Клеб, — а то еще команда не так поймет.

15

По поднял голову от груды лежащих на столе бумаг и прислушался. Приближающийся низкий гул и последовавшее за ним затихающее тарахтение свидетельствовали о том, что вертолет, следующий из Монако с грузом в миллион долларов, предназначенных неблагодарному ублюдку Беннетту, приземлился. По еще раз поклялся себе, что Беннетт не потратит ни цента из этих денег. При обычных обстоятельствах По был человеком хоть и злопамятным, но умеющим сдерживать свои эмоции, чаще всего он был готов ждать подходящего момента, чтобы разделаться со своей жертвой и в полной мере насладиться местью. Он считал, что месть — это блюдо, которое лучше всего подавать холодным. Однако нынешняя ситуация слишком сильно действовала ему на нервы. Сначала годы неизвестности, неясной надежды, в течение которых он должен был вертеть хвостом и заигрывать перед унылым ученым нытиком, который все требовал, требовал — то денег, то времени, то похвал. Затем, когда надежда уже осветила горизонт, клоун Туззи поставил весь его великий план под угрозу. А теперь пожалуйста — два любителя-одиночки решили поиграть с ним в смехотворные прятки. Хорошо, у него тоже приготовлен для них сюрприз. Мысль об этом подняла его настроение, и он, насвистывая, спустился вниз, чтобы дать инструкции Симо.