На передней линии обороны. Начальник внешней разведки ГДР вспоминает - Вернер Гроссманн

котором наложено эмбарго на оружие и вооружение для Южно-Африканской Республики. Официально правительство ФРГ в 1983 году отвергает просьбу Южной Африки.

Неофициально же идет поиск приемлемого пути. Канцлер ФРГ Коль отдает распоряжение Тельчику и Шрекенбергеру проверить ситуацию, включая возможность поставки готовых подводных лодок. В июне 1984 года дело доходит до заключения договора с Южной Африкой немецкими фирмами Ховальдсверке-Дойче-Верфт АО (ХДВ) и Инженерная контора Любек (ИКЛ). Франц-Йозеф Штраус посвящен в это дело целиком и полностью и, со своей стороны, держит в своих руках политические и экономические нити. Ведь речь идет о более чем 100 миллионах западногерманских марок. Без согласия Совета безопасности ФРГ западногерманские фирмы ХДВ и ИКЛ поставляют документацию Южной Африке.

В ноябре 1986 года в прессе вдруг всплывают сообщения об этом нелегальном военном бизнесе. Газета «Килер Нахрихтен» пишет: «Проекты строительства подлодок ХВД в Претории». Этим делом занимается бундестаг. Фракции СДПГ и «зеленых» добиваются подключения комитета по расследованиям, который не приходит ни к каким выводам. Представители правительства прячутся, молчат или ничего не знают. Тельчик и Шрекенбергер отправляют документацию в бумагорезку. Рассмотрением дел против представителей правительства в связи с противоречащими присяге лживыми заявлениями, а также против Федерального канцлера Коля, прокуратура не занимается. Все уходит в песок. Окончательно ничего не выяснено. Мы больше не можем выносить на суд общественности информацию об этом скандале и запутанных в нем высокопоставленных лицах из правительства ФРГ. Мы тоже отправляем нашу папку в 1989–1990 годах в бумагорезку, хотя совсем по иным соображениям, нежели Тельчик и Шрекенбергер. К сожалению, так как она пролила бы кое-какой свет на аферу с партийными деньгами и «левыми» счетами.

«Активные мероприятия» эффективнее всего осуществляются, когда задействована третья сторона. В силу своего профессионализма особенно подходят журналисты. С ними мы успешно осуществляем немало мероприятий. Здесь уместно вспомнить о «Звезде». Отдел X с помощью так называемых «легальных крыш» поддерживает многочисленные контакты учреждений ГДР с западными журналистами и через них открывает каналы для распространения целенаправленной информации.

Офицеры по особым поручениям, находящиеся на ключевых позициях, таких, как пресс-служба Правительства ГДР, фактически содействуют тому, чтобы свести с Главным управлением разведки каждого приехавшего журналиста. Мало кто из журналистов не видит этого или, по меньшей мере, не догадывается. Однако они идут на это, ибо тоже хотят узнать интересные вещи. Мы же держим ухо востро, дабы не попасться на запущенную к нам дезинформацию.

Мы, в основном, должны ограничиваться журналистами, приезжающими на короткий срок. В соответствии с задачами МГБ журналистами, аккредитованными на длительный срок, занимается главный отдел II (контрразведка). В связи с тем, что его руководство во всяком журналисте видит потенциального шпиона, за ними отменно следят и на работе, и в частной жизни. Если ГО II становится известна даже малейшая попытка Главного управления приблизиться к аккредитованному западному корреспонденту, возникает скандал. Однажды я сам прохожу через это.

Когда Фритц Пляйтген в 1977 году покидает свой корреспондентский пункт в Москве и становится руководителем студии АРД в ГДР, наш офицер связи от КГБ подсказывает мне с упреком: «С Пляйтгеном можно говорить, это стоит того». Зная возможности советской разведки по организации встреч с западными журналистами в Москве и других местах, намек воспринимаю всерьез.

Несмотря на неприятие ГО II нашей службы я провожу поиск в регистратуре МГБ и узнаю что ГО II уже охватил Пляйтгена. Сразу же мне звонит первый заместитель министра генерал Бруно Беатер. Я принимаю к сведению его приказ о прекращении всех дальнейших действий, касающихся Пляйтгена. «Пойми же, что все западные журналисты — это потенциальные шпионы и поэтому входят в сферу задач ГО II», — раздается из трубки. Так мы должны были отказаться от интересного и умного собеседника.

Равновесие паники

В середине 1982 года я лечу в Москву. Со мной в самолете сидят руководители подчиненных мне подразделений. Время от времени шефы соответствующих оперативных направлений встречаются поочередно в СССР или в ГДР для обмена опытом и идеями. Во время пребывания в Москве меня принимает для беседы заместитель Председателя КГБ и руководитель ПГУ В.А.Крючков.

Мы сидим в его кабинете на втором этаже здания ПГУ в Ясенево, расположенного непосредственно перед юго-восточным отрезком МКАД. Кроме нас, в помещении находится еще русский переводчик, знакомый мне с давних пор. Я знаю Владимира Крючкова довольно длительное время, но сегодня мы впервые разговариваем с глазу на глаз.

Шеф внешней разведки великой державы — Советского Союза, ведущей силы Варшавского Договора — знает, как хорошо сыграть выпавшую ему роль. Он ценит результаты работы более маленького партнера и знает, какое участие в этом принимает советская служба. Это в немалой степени определяет непринужденную дружескую атмосферу. Мы очень хорошо подходим друг к другу по характерам. Встречаемся без притворных любезностей, разговор ведем открыто и прямолинейно. Мы можем доверять друг другу и сдерживаем обещания.

На сей раз Крючков поражает меня. Вопреки своей обычной привычке начинать разговор издалека, он со всей серьезностью и настоятельностью отдается одной теме: размещению ракет в Западной Европе. Конечно, я подготовился и к этому. Но он говорит нечто, что является полной неожиданностью для меня. Он ведет речь о предстоящем ракетно-ядерном ударе государств — членов НАТО и ссылается на серьезные результаты разведки его службы. Я ошеломлен. От Райнера Руппа («Топаз»), присылающего с 1979 года сообщения из штаб-квартиры государств — участников НАТО в Брюсселе, не поступало никаких соответствующих этому сообщений. Конечно, Европа находится в лихорадке ракетного вооружения. Еще 12 декабря 1979 года союз НАТО принял решение о размещении 108 ракет среднего радиуса действия «Першинг II» в Западной Германии и 464 крылатых ракет «Гриффин» в прочей Западной Европе. С 20 января 1981 года, с того дня, как Рональд Рейган принес присягу президента, он агрессивно форсировал военную политику против Советского Союза. После одного выступления по телевидению, подумав, что микрофоны отключены пошутил: «Мы начинаем бомбардировку [Советского Союза — В.Г.] через пять минут».

В Западной Германии «зеленые» подали заявление против Правительства ФРГ, так как новое оружие США, которое должно с 1983 года размещаться в Западной Германии, «исключительно и однозначно обладает свойствами оружия первого удара». Западногерманское движение борцов за мир усиливается из-за растущей угрозы атомной войны, но она не стоит у порога. Шеф советской разведки, напротив, видит мир вплотную перед началом третьей мировой войны. Так он мне об этом и говорит.