На передней линии обороны. Начальник внешней разведки ГДР вспоминает - Вернер Гроссманн

опасность того, что Мильке подобным образом хочет еще больше интегрировать Главное управление в МГБ. Он и некоторые руководящие лица из контрразведки хотели, например, ввести в память электронной системы МГБ, находящейся в стадии создания, оперативные данные Главка. Такие попытки я буду отбивать и в будущем, чтобы при любых обстоятельствах обеспечивать безопасность источников, а также сохранение в тайне всех оперативных дел.

Другую проблему я полностью решил до вступления в должность. Вольф, с самого начала руководитель службы, обладал безраздельным авторитетом благодаря своему происхождению, независимому поведению, интеллектуальному обаянию и, не в последнюю очередь, своей неприступности. Я пришел в аппарат молодым сотрудником, вместе со многими другими провел годы учебы. Нас связывают товарищеские отношения на «ты», мы знаем наши слабые и сильные стороны. Теперь же я должен поддерживать равновесие между сотоварищами и командиром. С некоторыми исключениями это удалось еще до того, как я фактически стал руководить службой. Прежде всего в оперативных отделах. Надо отдать должное, здесь я у себя дома, в этом моя сила.

Я должен завоевать авторитет у подразделений, которыми в течение десятилетий Вольф руководил непосредственно. Для сотрудников по информационному анализу с великолепной научно-теоретической подготовкой Вольф с его аналитическим умом и стратегическими способностями бесспорно был духовным лидером. Теперь же они должны найти общий язык с прагматиком Гроссманном. Предстоит еще сравнение между старым и новым шефом.

Самые важные источники в оперативной зоне, заранее проинформированные о предстоящей смене, сигнализировали об их готовности работать с новым шефом.

Несмотря на предсказание кое-кем беды, для меня и моих друзей исходная ситуация совсем неплохая для того, чтобы продолжить стабильную и успешную работу разведслужбы. Но мы знаем, что политическое и экономическое положение ГДР готовит нам, разведчикам, большие проблемы в оперативной работе.

Разведчики помогают политикам

Боевым крещением службы на эффективность при новом шефе считается подготовка визита Хонеккера в сентябре 1987 года в Бонн. Для ГДР этот государственный визит является выдающимся политическим событием года. До его начала мы должны все до деталей разузнать о переговорной стратегии ФРГ.

Если бы речь шла только об имеющихся источниках и их готовности добыть материал, сложностей не было бы. Но с 1974 года над нами довлеет «синдром Гийома», особо культивируемый Мильке и Хонеккером. Они хотят знать все, но без риска. Они хотят читать все документы ведомства федерального канцлера и других западногерманских правящих кругов, принимающих решения, но там никого не должно быть, кто бы их добывал. Страшно подумать, что нас ждет, если в это время в политическом окружении федерального канцлера или какого-то непосредственно участвующего министра будет разоблачен наш разведчик. Понятно, что разведслужба всегда живет с этим: не причиняя вреда политике, она хочет узнать столько, сколько возможно. Это, разумеется, имеет особое отношение к такому важному для Эриха Хонеккера лично и для политики ГДР событию. Иначе говоря, мы отважно танцуем без сетки под куполом на канате политики. Члены делегации ГДР спокойно ведут переговоры, им не надо опасаться сюрпризов. Некоторые после высказывают за это благодарности.

Во время визита мы в Главном управлении в относительном расслаблении. Работа сделана, полагаем мы. Но аппарат прямой связи трезвонит, не переставая. Неутомимое стремление нашего министра к постоянному получению информации держит меня в форме. Так как позицию ФРГ во время переговоров мы знаем в деталях заранее, то он ставит перед нами задачу точно знать во время визита о завершении беседы или нахождении в данный момент генерального секретаря. Это, конечно, знают и его люди из личной охраны, которых он постоянно держит на коротком поводке и которые находятся рядом с делегацией. Но от нас он тоже хочет это знать. Мы же ему не объясняем, что не подвергаем опасности наши источники из-за такой чепухи, а просто смотрим телевизор. Блестяще информируют нас прямые репортажи и сопровождающий текст. На все вопросы Мильке мы можем давать точные ответы. Откуда мы получаем нашу информацию, министра все равно никогда не интересовало. Нам достается стресс, пусть даже и с большой долей развлекательности. Вновь и вновь нас удивляет его непоколебимая вера в то, что мы фактически знаем все и в любой момент можем дать информацию по любой детали — подробную и безошибочную.

Генеральный секретарь ЦК СЕПГ Э.Хонеккер награждает В.Гроссманна

Бонн пережили, теперь на очереди Париж, затем должны последовать визиты в Великобританию и США. Мы предчувствуем нечто ужасное, когда вспоминаем о нашем министре, помешанном на подробностях. На январь 1988 года намечен государственный визит во Францию. Мы не располагаем даже приблизительно таким количеством информации, как перед визитом в ФРГ У нас нет в центральных французских учреждениях нелегально работающих источников. Разведчики, работающие в западногерманских и международных руководящих органах во Франции, не так многочисленны, и они дают информацию «из вторых рук». Но и квалифицированные офицеры легальной резидентуры в посольстве ГДР не волшебники. Мы дали им четкое распоряжение избегать нанесения любого политического вреда. Несмотря на информацию, добытую с большой осторожностью, но скудную по сравнению с визитом и Бонн, нам есть что сказать. Уточняющие вопросы не выходят за рамки, критика отсутствует.

Забота о молодом поколении

Два русских слова определяют дискуссии в стране: perestroika и glasnost’. Многие граждане ГДР, особенно члены СЕПГ, персонифицируют свои мечты о взлете в экономике и большей открытости в обществе. Носителем их надежд является Горбачев. Но руководство ГДР держится на дистанции от Генерального секретаря КПСС. Оно инстинктивно чувствует опасность, закладываемую новой политикой большого брата. У него же самого отсутствуют возможности, сила и воля, чтобы разработать собственную приемлемую концепцию и обсудить ее с гражданами страны. Ширится пропасть между народом и руководством. Мы тоже это ощущаем. В работе секретных служб появляется серьезная проблема.

Если в 50‐е, 60‐е и даже еще 70‐е годы мы вербовали многих наших разведчиков в Западной Германии на политической или даже идеологической основе, то в 80‐е годы нам это удается все меньше. Даже те, кто резко критикует общественные отношения в своей стране, больше не видят в реально существующем