Война мёртвых - Александр Михайлович Бруссуев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первый дядька потерял равновесие, очень испугался вылезшего прямо из груди копья и вцепился мертвой хваткой в своего компаньона.
Не бросай меня, гад! — высоким голосом потребовал он.
Майор передернул затвор, бестолковый патрон вылетел к стене на ковер, и он выстрелил очередью из двух пуль.
Скотина! — сказал второй дядька, закатил глаза и обвалился вниз. Из развороченной груди, откуда вылетели два заряда свинца, выплеснулся гейзер крови, и он испустил дух.
Сам дурак, — ответил Макс.
Впрочем, было не совсем понятно, к кому обращался полковник Первухин, начальник штаба какого-то большого подразделения полиции Санкт Петербурга. Может, и не к Максу совсем.
Майор достал документы и у второго мертвеца, после того, как извлек из его тела ость. Тоже был полковник, но следственного комитета. Фамилия чем-то перекликалась с коллегой: Вторичный. Город Казань.
Чего же вы, козлы, стреляете в честных поцанов? — спросил их Макс. — Да, наверно, по-другому и не умеете. Отвыкли по-другому.
Майор подумал, что все убитые им люди непременно пополнят собой армию черных душ в преисподней.
Ну так что же — не убивать их после этого? — возмутился он вслух. — Ах, да что там!
Где-то там остались его товарищи, которым еще только предстояло выбираться из всего того пекла. Макс очень надеялся, что Мортен каким-то образом сумеет отыскать их на этой бескрайней красной планете и объяснит, как можно оттуда выбраться.
Но у него самого было дело, пожалуй, не менее важное. Только надо добраться до своих друзей. У него оставался этот вечер и вся ночь, как ему хотелось верить. Следовало спешить.
Макс, предположив где могут засесть ворошиловские стрелки, отправился к чердаку. Попутно он прослушал, а потом осмотрел все попадающиеся на пути помещения. Никого и ничего. Запертых тоже не обнаружилось.
Дверь на чердак, похожая на дверь в подвал, оказалась без замка. И пыли вокруг почти не было. То ли зверье там жило, то ли люди захаживали. Животные, понятное дело, с человеком в нынешних условиях не особо уживаются. Значит, он оказался прав, и там несут свою вахту двое или трое «судейских». Почему-то это его нисколько не напугало.
Он прошелся по коридору до того места, где могло располагаться слуховое окно, поднял автомат и выпустил весь оставшийся рожок в потолок. Кто-то наверху вскрикнул диким криком, или это ему показалось. На гипроковом потолке, в местах отверстий от пуль появились темные разводы, делающиеся больше и больше.
Макс дулом распахнул чердачную дверь, но сам входить не стал. Наверно, правильно сделал, потому что в проем чья-то злодейская рука совершила штук пять выстрелов. Стреляли из пистолета. Майор покряхтел, постонал, повыл, поводил прикладом автомата по ступеням лестницы и затих.
На чердаке весьма сдержанно стонал раненный, вооруженный пистолетом двигаться не торопился. Ему было страшно. Их там затаилось двое — в этом Макс теперь был уверен. Можно было, конечно, плюнуть на них и уйти, но почему-то не плевалось и не уходилось.
Наконец, второй бандит не вытерпел. А что ему оставалось делать — не спать же завалиться! Он прокрался к проему двери, что ему удалось проделать совершенно бесшумно, а потом чуть высунул из него дуло винтовки, вероятно СВД. Так ему поступать казалось правильным.
Макс уцепился рукой за дуло и резко дернул его вниз. Бандит потерял равновесие и упал на колени. Надо было ему, конечно, бросать ружье и хвататься за пистолет. Он это не сделал, а когда додумался, майор уже, сделав пару быстрых шагов по лестнице, ткнул его остью в плечо.
Ты кто? — спросил Макс, войдя на чердак и закончив озираться.
Ведущий специалист Белозеров И В, — ответил тот, зажав рану другой рукой.
Майор не стал переспрашивать, в чем был ведущим этот специалист, потому что увидел форменные брюки, в которых обычно занимались разными делами таможенники на границах. Да, обычные люди в «судейскую» банду не входили. А эти повторили опять тот же выбор, что и в прошлой жизни. Ну, значит, и судьбу свою тоже выбрали.
С какого поста?
С Вяртсильского, — ответил тот.
А коллега твой? — Макс кивнул на прекратившего стонать и подавать иные признаки жизни парня. У того были брюки аналогичного покроя.
Тоже. Мы тогда протокол оформляли, я ему листок передавал. Так с эти листком и оказались возле Невы.
Чего же домой не ушли? Зачем в бандиты подались?
Так таков теперь закон, — ответил И В. — Мы все делаем по закону.
Максу уже прискучил разговор с одним из многочисленных зомби, расплодившихся не только в Россиянии, но и по всему миру. С такими нельзя разговаривать. От них надо держаться подальше. Они верят и служат Государству, чтоб ему пусто было. И к голове таких, без всякого сомнения, волосы-щупальца от Самозванца тянутся. Или, как он узнал, правильнее теперь называть — Самозванки.
Неожиданно ему на память пришел рассказ друга-товарища Ваньки, который рассказывал, как однажды на таможенном посту Вяртсиля его штрафовал один таможенник за полкочана капусты и пару какбачков. Якобы перевес нашел при въезде в Россиянию из соседней страны. У того еще фамилия такая интересная была. Гадкая таможенная фамилия.
Верещака, — вспомнил он вслух.
Погиб Юра, наверно, — ответил И В. — Вон, не шевелится уже.
Вот ведь какие коллизии случаются. На его, Максовом месте, должен быть возмущенный Ванька, чтобы разобраться с обидчиком по закону. По закону военного времени.
Только Иван так разобраться бы не смог. Майор обнаружил, что ость пронзила несчастного глупого таможенника, доверившего свою жизнь президенту Путину, прямо в сердце.
Путин с тобой вместе умирать не будет, — сказал Макс. — Он даже не заметит твоей жертвы. Ты сам за себя в ответе.
Можно было уходить, не опасаясь предательского выстрела с чердака.
Однако отчего же он так легко занимался тем, чем довелось заниматься все это время после возвращения с того света? Ему стало очень легко убивать людей. Пусть, это были бандиты, но у него не было в душе никакого сомнения. А потом не было ни раскаяния, ни волнения.
Макс посмотрел на ость в своей руке. Она была вся в крови и, казалось, сделалась тяжелее. Просто она выросла.
Майор, не теряя бдительности, спустился вниз и, никем не замеченный, выбрался во двор. Он подумал, было, бежать к реке и взять какую-нибудь лодку, но возле лодочного сарая заметил некое движение. Начинать войну на открытой территории — все равно что идти одному против вооруженного отряда. Рано или поздно придется словить пулю, а это обстоятельство ни
