Ярость Сокола - Вячеслав Шалыгин

— На Ленинградском? Я бывал в том ресторанчике. Неплохое заведеньице. Но что телефон в рабочем состоянии, не предполагал, признаю.

Добрецов вышел из машины, пересек улицу, торопливо нырнул под мутноватый от времени козырек и принялся колдовать над телефоном. Саша мысленно заглянул в схему устройства и поразился простоте, но в то же время надежности древней техники. Она работала уже почти сорок лет в самых что ни на есть неблагоприятных условиях — на улице, но была в порядке. О чем и с кем разговаривает Владислав, «Сокол» выяснять не стал. Добрецов сам расскажет, если дозвонится.

Вернулся Владислав Валерьевич ровно через пять минут. Именно в тот момент, когда он хлопнул дверцей «Опеля», на запястье у него пискнул, включившись, смарт.

— Закон подлости! — Добрецов негромко рассмеялся.

— Нет, это «Невод» дает нам понять, что своим рискованным финтом мы его не обманули, — возразил Саша. — На сорок минут он нас потерял, но все равно выиграл раунд. Мы могли бы прятаться и дольше, но оставались бы без связи. А как только получили связь — сразу себя раскрыли. Теперь он дает нам понять, что больше не видит смысла играть в прятки.

— Это значит, что и ваш «Сокол» теперь на воле? Саша проверил линию «Сокола». Биокомп снова имел доступ в Сеть и виртуальность, но что-то в этом доступе Баркову не нравилось. Будто бы это был доступ в капкан. Отметив про себя этот факт, Саша вновь вернулся к реальности.

— «Сокол» свободен, но пока я не хотел бы рисковать. Есть новости?

— Есть, хотя и не самые приятные. Начну с наиважнейшего: мы вне закона. То есть не только уволены без выходного пособия, но и числимся в розыске по каким-то там липовым обвинениям — я не запоминал. Второе: Тимофеев в реанимации с обширным… э-э… трансмуральным, так, кажется, инфарктом. На волоске.

Владислав с искренним сожалением вздохнул.

— А наши гонцы?

— Они в розыске, что внушает некоторую надежду. Геннадий Петрович, к слову, тоже.

— Евстратов? Значит… поиски Михайлова — верный путь?

— Вы же сами настроили Климова на этот вариант. — Владислав покачал головой. — Нет, важно не это, важно, что мы идем двумя командами. Шансов соответственно. Но это в случае, если мы снова уйдем из-под колпака.

— У нас есть маскировочная программа.

— Верно. И мы ею воспользуемся. А еще мы сделаем вот что…

Глава 11

Климова били методично, тяжело и молча. Вася как мог блокировал удары, уклонялся, падал, вставал и снова падал. Единственное, чего он не делал в странной потасовке, — не давал сдачи. Но облаченных в кожаные куртки бритоголовых врагов воодушевляло вовсе не это. Их заводило, что упрямый сектант никак не желает терять сознание или харкать кровью. Почему сектант? А кто еще будет вести себя настолько мужественно, но безобидно? Но все-таки почему странный дядька не кончается, никто не понимал. Не проклятый же сектантский бог ему помогает?! Непонимание прибавляло врагам злости. Они уже обломали о спину Климова пару бейсбольных бит и согнули под неприличным углом средних размеров ломик.

Поведение десяти или двенадцати воинственно настроенных идиотов, в принципе, можно было объяснить тупой агрессивностью, считающейся у бритоголовых доблестью. А вот поведение Климова разумного объяснения не имело. Во-первых, какого черта он связался с этой шпаной, а во-вторых, почему до сих пор не расшвырял их по кустам? Экипировка позволяла справиться с бандой в считаные секунды. Нет же, развлекается, изображая святого неясной религии, и совершенно не помнит о замерзающих в реке товарищах. Нашел время!

— Постойте! — Тома вдруг крепко схватила Евстратова за руку. — Это не скинхеды! Я никого из них не знаю. Это ловушка!

— А у вас хорошие связи в националистическом подполье?

— В этом районе их база, мы частенько встречались в парке. Не дружили, но и не ссорились. Их командиры иногда просили у моих друзей об услугах, а вместо оплаты охраняли.

— «Крыша», как говорили в девяностые?

— Вроде того. — Тамара потянула полковника прочь с асфальтовой дорожки. — Сюда! Тут тропинка… обойдем справа.

— Маневры не помогут. — Геннадий достал пистолет.

— Вы разве не поняли?! Климов не сопротивляется, чтобы показать нам, что это спектакль. Он в руках противника. Эти фальшивые «скины» на самом деле из СБН или… из союзной фирмы. Наш заплыв их не обманул.

— Хреново. — Евстратов дослал патрон в ствол, поставил на предохранитель, сунул пистолет обратно в наплечную кобуру и только тогда опомнился. — Извините.

— Ничего. — Тома указала на желтеющий кустарник, в который ныряла тропинка. — Там укромное местечко: столик, скамейки, кострище…

— Бомжатник, — вставил Геннадий.

— Да, — девушка кивнула, — то есть нет! Под столиком люк. Запасный выход оттуда. — Она махнула рукой примерно в сторону заветного здания.

— Идите. — Евстратов подтолкнул ее к кустам. — И будьте осторожны. Вряд ли Вася выдал пункт назначения, но СБН обязательно проверит близлежащие «местечки» и притончики.

— А вы?

— А я поболею за Василия.

— Стрелять в них бесполезно, они наверняка тоже в броне. — Тома замялась.

— Я догадался, — Евстратов снисходительно улыбнулся. — Все будет в порядке, барышня, я обязательно придумаю, как ему помочь. Идите, на вас вся надежда. Встреча под дебаркадером.

— Опять в воду?! — искренне ужаснулась Тома.

— Там безопаснее всего. — Геннадий махнул рукой. — Все, лейтенант, отставить разговоры! Шагом марш! Взломайте этому гадскому «Неводу» что успеете. И не стесняйтесь, на войне, как на войне. Чем больше разрушений, тем труднее будет службистам идти по нашему следу.

— Да, да, конечно. — Тамара взволнованно потерла ладони. — Я постараюсь.

Евстратов проводил ее до кустарника, помог сдвинуть столик и открыть хорошо замаскированный люк, дождался, когда барышня спустится в сырой, пахнущий плесенью и разложившейся органикой тоннель, и вернул месту неформального отдыха первоначальный вид. Не забыл полковник и о «маркере» — уложил на край люка окурок. Если люк попытаются открыть, «маркер» сдвинется. Стандартная мера предосторожности, а уж интерпретировать сей факт придется исходя из ситуации. Может, это будет хорошо, может, нет. Там будет видно.

Евстратов снова достал оружие и осторожно двинулся на шум продолжающейся потасовки. Затаился полковник метрах в двадцати от лобного места, под прикрытием, как ему показалось, достаточно густых кустов.

Климов был пока в сознании, но уже не вставал. Он по-прежнему группировался и старался повернуться к наиболее ретивым врагам ногами, ерзая по асфальту спиной. Парни тоже подустали и теперь лишь вяло его пинали, забыв про биты и ломики. План выманить товарищей Климова из зарослей, или где они там прячутся, явно провалился, и бойцы ждали новых указаний от начальства. Предположение Евстратова подтвердил появившийся на аллее человек в цивильном костюме и с нормальной прической.

— Хватит онанизмом заниматься, — скомандовал он. — Видите же, в скорлупе орешек. Тащите его к машине, там станнером обработаем и прикончим.

— Он, блин, еще и током бьется, — нехотя процедил сквозь зубы самый крупный из бойцов, судя по всему, командир «летучего отряда».

— Переживешь. — Цивильный равнодушно отвернулся и пристально посмотрел на заросли, почти на то место, где замер Евстратов. — Сдадите арестанта расстрел ьной команде — и двигайте на усиление. Будем прочесывать тут.

— Тут чисто, мы уже прочесали. — Громила сплюнул. — И вообще, с каких щей ты, Самоса, командиром заделался? С этим хреном нам сам Аркетт приказал разбираться, он нам не говорил, что отбой кто-то другой скомандует. Куда он делся, почему сам не пришел?

— А тебе не поровну? — спокойно спросил Самоса. — Некогда мистеру Аркетту тебе, «генералу», докладываться, его к начальству вызвали. Зачисткой теперь его заместитель командует, Густавсон, и он этого хрена под мою ответственность оставил. Все ясно?

— Надо же! Ответственный-уполномоченный! Сам и тащи, — осклабился громила. — А мы на усиление потопали.

Он махнул подчиненным, и те, ухмыляясь по образчику командира, двинулись к выходу из парка.

— Одного-то оставь, — как-то без особого желания буркнул Самоса.

— Ты и сам вон какой здоровый, утянешь, — отмахнулся командир головорезов. — А если очухается и сопротивляться начнет, ты ему из пистолета в лоб шмальни. Скорлупа скорлупой, а нокаут все равно обеспечен. Есть пистолетик-то, а, «условно допущенный к службе»?

По толпе пробежали смешки и послышались комментарии насчет статуса Самосы. Понятное дело, «условно допущенный» мгновенно превратилось в «безусловно опущенный». Фантазия в этом плане у бойцов была небогатая. Так, посмеиваясь, бритоголовые и удалились.