Ловушка для героя - Михаил Исаков

Возница, который во время разговора раненого и дриады молчал явно не из деликатности, проревел еще один куплет своей "веселой" песни:

Сокол в рощу улетел,На кобылку недруг сел,А хозяйка ждет милого,Не убитого, живого.

— Э-и-эх! Хорошо! — Теперь над ним было красное лицо человека. — Ну, че? Живой?

— Плохо поешь, — Ловец донес, наконец, до возницы свое мнение о его пении.

— Да знаю я!.. А ты молодец. Чуть живой, а все туда же — баб хомутать. — Красная рожа мужика ощерилась золотыми зубами.

— В песне еще один куплет есть. — Ловец решил игнорировать последнее замечание.

— Н-но!.. Не нравится мне он. Меня в отличие от убитого богатыря хозяйка дождется… Это я буду на чужой кобылке… Понял?

Ловец незаметно улыбнулся одними краешками губ.

— Я купец, еду на праздник Большого Дуба и зовут меня Кирилл Арлен. Тебя-то, мил человек, как звать-величать? — Для того, чтобы услышать ответ, купцу пришлось наклониться к самому лицу лекаря.

— Лекарь я. Зовут Алексом.

— Ого! — В нос Алекса ударил запах перегара. — Так это ради тебя я тащусь в Лес?!

— Почему это?

— Н-но!.. Как почему? Я им сюда железки всякие везу, украшения, материю. А, они мне взамен травы да корешки лекарские дают. Вы же, господа медики, мне за них золото сыпете, которое со своих ясновельможных больных грабастаете. Лорды же всякие деньгу из крестьян выколачивают, которые бегут от них к фермерам. Те же с Лесом воюют за землицу, а Лес с ними. Для войны же нужно железо, которое я им и везу. Так-то вот… Ну, как тебе круговорот золота в природе?

— Годится… Долго я тут?

— Вчера вечером принесли… Н-но!.. Я думал по мою душу пришли, когда эти бабы проклятущие из кустов повылезали. Ан нет, тебя волокут… Обоз только через три дня на праздник пойдет, а я рискую, еду один. Барышей больше — на обозную охрану тратиться не приходится, налоги за членство в гильдии не плачу. Который год один езжу… Н-н-да.

Купец Кирилл любил поболтать. Долгая дорога от Морского тракта, в обход орденских постов, которые не пускают торговцев к "богопротивным" друидам и дриадам всегда трудна и скучна своими каждодневными опасностями. Спасают от усталости алкоголь и беседа самого с собой. К вечеру же мысли путаются и начинаешь нести всякую околесицу. Хорошо, что попался нежданный попутчик.

— Тебя кто так сделал, лекарь?

— Они.

— Эк тебя угораздило! Говорю же, парень не промах! А зачем в лес полез?

— Так надо было.

— Ага! Ну, понятно. Был у меня знакомец один. Фармацевт. Потянуло его на молоденьких девочек на старости лет. Спрашивал я его — зачем? А он вот так же как ты и отвечал. А потом узнал, что его молодуха с помощником куролесит. Взял он скальпель и перерезал горло обоим ночью, потом сел в свою распряженную двуколку, разогнался под горку и лбом об стену. Его перед смертью спросили — зачем? А он: "Так было надо". Ну, как история?

— Годится.

Ловец повернул голову направо. Рядом мерной походкой вышагивала Тео. Классический прямоносый профиль красивой женщины. Естественно, она слышала каждое слово, но, наверное, ничего не понимала из болтовни купца.

Сосредоточенный взгляд вперед. Люди всегда отличались болтливостью. И ведь странное дело, когда им больно, они молчат, как этот "ненормальный" двуногий, а когда можно и нужно помолчать, они могут болтать без умолку.

Но она была готова терпеть. Слишком интересен был этот двуногий, чтобы раздражаться на него. Что-то ему было надо, что-то, что должно было бы заинтересовать старейшин.

— Тебе не больно, двуногий?

— Нет, Тео… Мне хорошо.

— Спи!

— Не хочу.

— Как хочешь.

Купец опять с любопытством прислушался к звучанию чужой речи.

— Молодец, лекарь. По-ихнему гутарить могешь… А, мы вот грамоте не обучены.

— Скоро привал?

— Сейчас, за поворотом.

За поворотом оказался небольшой ручей и маленькая полянка искусственного происхождения. Вековые дубы поднимались на огромную высоту. Вечер только начинался, а здесь, в тени Леса уже наступила темнота.

Когда Ловца снимали с повозки, он заметил три купеческие фуры.

Заиграло пламя костра. Никого, кроме людей, вокруг уже не было. Дриады не любят огня и стараются к нему не приближаться, когда этого не требуется. Да и ночуют они на деревьях, где их ни один человек не найдет. Хозяева Леса, и никуда от этого не деться.

— Знаешь, лекарь, что на этой поляне случилось давным-давно?

— Знаю. — Ловец потихоньку засыпал у потрескивающего огонька.

— Расскажи, Кирилл. Ты всегда интересно рассказываешь, — попросил один из возниц. Тот, что помоложе. У него была редкая недавняя бородка.

— Тебе тоже будет интересно послушать, Алекс. Я-то правду знаю.

Ловец ничего не ответил. Он уже выпил дриадского питья, расслабился и почти спал.

— Решил как-то достославный король Эдуард Сжигатель лес покорить до самого, что ни на есть конца. Начал деревья рубить и выжигать, дороги строить, деревни людям и крепости баронам возводить на левом берегу Востравы. Ну, конечно, дриады с друидами воспротивились. Пошли все воевать. Но, король хитрый был. Выманил он дриад из Леса и порубил в чистом поле. Как косой выкосил.

— И че мы все воюем и воюем? — перебил Кирилла молодой спутник главы караванчика. — Вроде бы им равноправие объявили.

— А на хрен им это равноправие, ежели они никаких правов не знают?! — Резонно заметил Кирилл.

— Ну, дальше! — Помощники и компаньоны купца слышали историю войны не один раз, но каждый раз она им была, как в первый.

— Что, ну?… Решил он, что, мол, все, и Лес сдается. Говорили ему маги обождать малость, а он не послушался. Бросился со всем войском по этой вот дороге прямо в середину леса. Впереди он с рыцарями, потом легионы, потом обозы. Всех загнал сюда. Бегут солдаты и бароны, хотят сокровища друидские заграбастать… Но не тут-то было. Ожили вдруг дубы вот енти вот старые. Король как раз здеся и сгинул. Могет, конечно и не здесь, но уж точно где-то недалеко. Дубы ветками рыцарей из седел скидывали, легионеров корнями под землю затаскивали… С тех пор так и зовется дорога эта — "Кровавая дорога". Как друиды путь этот кличут, не знаю. Надо лекаря спросить… Лекарь!

— Спит он уже.

— Да? — Кирилл передал еще один плед, чтобы укрыть Ловца. — Ослаб он.

— За что они его так?

— Спроси у баб.

— Может и нас они также?

— Это вряд ли. Они без нас не могут. А мы без них не могем. Сами-то они ничегошеньки делать не умеют. Договоримся.

— Не убьют, значит. — Молодого, начинающего купца ждала дома молодая жена с недавно родившимся наследником. Ему очень надо было вернуться домой.