Аня из Зеленых Мезонинов - Люси Монтгомери

— Ах, Марилла, я совершенно очаровательно провела время. Я чувствую, что жила не напрасно, и всегда буду это чувствовать, даже если меня никогда больше не пригласят на чай ни к одному священнику. Когда я пришла, миссис Аллан встретила меня у дверей. На ней было прелестнейшее платье из бледно-розовой кисеи с массой оборок и рукавами до локтя, и выглядела она как серафим! Я думаю, Марилла, что хорошо было бы стать женой священника, когда вырасту. Священник, должно быть, не будет обращать внимания на мои рыжие волосы, потому что он не должен думать о таких мирских вещах. Но как жена пастора я, конечно, должна быть от природы хорошей, а я такой никогда не буду, так что не стоит об этом и мечтать. Некоторые люди хорошие от природы, вы ведь знаете, а другие нет. И я из этих других. Миссис Линд говорит, что я исполнена первородного греха. И как бы я ни старалась быть хорошей, я никогда не добьюсь такого успеха, как те, которые хорошие уже от природы. Я думаю, что это так же, как с геометрией. Но вам не кажется, что, если очень упорно стараешься, это тоже должно иметь какое-то значение? Миссис Аллан из тех, которые от природы хорошие Я люблю ее страстно. Понимаете, есть такие люди, как Мэтью и миссис Аллан, которых можно полюбить сразу и без всякого труда. А есть другие, как миссис Линд; чтобы их полюбить, надо очень стараться. Знаешь, что должен их любить, потому что они так много знают и так много делают для церкви, но приходится все время себе об этом напоминать, а то забываешь… Кроме меня в гостях у миссис Аллан была еще одна девочка; она ходит в воскресную школу в Уайт Сендс. Ее зовут Лоретта Брэдли, и она очень милая девочка. Не совсем родственная душа, понимаете, но все равно очень милая. Чаепитие было такое изысканное, и кажется, мне удалось соблюсти все правила этикета. После чая миссис Аллан играла на рояле и пела, и нас с Лореттой уговорила спеть. Миссис Аллан говорит, что у меня хороший голос и она включит меня в хор воскресной школы. Вы представить не можете, какая меня пронзила дрожь от одной этой мысли! Я так хотела петь в хоре вместе с Дианой, но боялась, что недостойна и мечтать о такой чести. Лоретте пришлось рано вернуться домой, потому что сегодня в гостинице в Уайт Сендс должен состояться большой концерт и там будет выступать ее сестра. Лоретта говорит, что американцы, которые останавливаются в гостинице, устраивают каждые две недели концерт в пользу больницы в Шарлоттауне и приглашают многих из Уайт Сендс принять участие. Лоретта надеется, что ее тоже когда-нибудь пригласят выступить. Я только посмотрела на нее с восхищением. Когда она ушла, мы сердечно беседовали с миссис Аллан. Я ей все рассказала… о миссис Томас и близнецах, о Кейти Морис и Виолетте, и как я приехала в Зеленые Мезонины, и про трудности с геометрией. Ах, поверите ли, Марилла? Миссис Аллан сказала, что она тоже была тупой в геометрии. Вы представить себе не можете, как это меня ободрило! А когда я уже уходила, к миссис Аллан зашла миссис Линд, и что вы думаете, Марилла? Попечительский совет школы нанял нового учителя… и это леди! Ее зовут мисс Мюриэль Стейси. Не правда ли, очень романтичное имя? Миссис Линд говорит, что в Авонлее никогда не было учительницы, и она думает, что это опасное нововведение. Но мне кажется, будет замечательно иметь учительницу, и прямо не знаю, как я переживу эти две недели до начала учебного года. Мне так не терпится увидеть эту новую учительницу!

Глава 23

Аня приносит жертву на алтарь чести

Однако случилось так, что Ане пришлось ждать встречи с новой учительницей больше двух недель. Прошел почти месяц после происшествия с болеутоляющим пирогом, и было самое время для какого-нибудь нового необычного события. Таких мелких неприятностей, как, например, то, что она по рассеянности вылила горшок снятого молока в корзинку с клубками шерсти в кладовой вместо ведра с пойлом для свиней, или то, что во время прогулки, погруженная в мечты, она сошла с бревенчатого мостика прямо в ручей, — даже не стоило принимать в расчет.

Спустя неделю после чаепития в доме священника Диана Барри устраивала вечеринку.

— Небольшое избранное общество, — уверяла Аня Мариллу. — Только девочки из нашего класса.

Они очень весело провели время, и ничего плохого не произошло до тех самых пор, когда после чая они оказались в тенистом саду Барри, уже несколько пресыщенные играми и готовые соблазниться любой представившейся возможностью созорничать. Это их стремление немедленно приняло форму игры в «вызывание». В то время «вызывать» было модным развлечением среди авонлейских школьников. Игру эту ввели мальчики, но вскоре она захватила и девочек. Описание всех глупостей, совершенных в Авонлее в то лето из-за того, что их авторов на это «вызвали», могло бы, без сомнения, составить целую книгу.

Прежде всего, Кэрри Слоан заявила, что Руби Джиллис не осмелится влезть до определенной ветки на огромную старую иву, что перед парадной дверью дома. Разумеется, Руби Джиллис, несмотря на смертельный ужас перед жирными зелеными гусеницами, в изобилии населявшими указанное дерево, и страх перед гневом матери, неминуемо ожидавшим ее в случае, если бы она разорвала свое новое муслиновое платье, совершила этот подвиг, полностью сокрушив вышеупомянутую Кэрри Слоан.

Затем Джози Пай вызвала Джейн Эндрюс проскакать на левой ноге вокруг садовой ограды, не останавливаясь и не опуская на землю правую ногу, что Джейн Эндрюс храбро попыталась сделать, но на третьем повороте силы покинули ее, и ей пришлось признать свое поражение.

Так как Джози выражала свое торжество более явно, чем допускали приличия, Аня Ширли вызвала ее пройти по забору, огораживавшему сад с восточной стороны. Нужно сказать, что хождение по забору требует больше ловкости и хладнокровия, чем может показаться тому, кто никогда этим не занимался. Но Джози Пай, хоть и была лишена тех достоинств, которые привлекают симпатию окружающих, обладала врожденным и должным образом культивируемым талантом ходить по заборам. Она прошла по забору Барри с небрежным и беззаботным видом, который подразумевал, что на такой пустяк не стоило и «вызывать». Ее подвиг приветствовали принужденным восхищением; большинство девочек могли оценить его по достоинству, ибо сами не раз пострадали в результате подобных попыток. Джози соскочила с забора, сияя удовлетворением победы, и взглянула на Аню с вызовом.

Аня тряхнула своими рыжими косами.

— Я думаю, ничего тут нет особенного — пройти по короткому низкому забору, — сказала она. — Я знала одну девочку в Мэрисвилле, которая могла пройти по коньку крыши.

— Не верю, — сказала Джози решительно. — Я не верю, что кто-то может пройти по коньку. Уж ты-то, во всяком случае, не можешь.

— Не могу? — опрометчиво воскликнула Аня.

— Ну так попробуй, если можешь, — сказала Джози дерзко. — Я вызываю тебя влезть на крышу и пройти по коньку над кухней миссис Барри.

Аня побледнела, но выхода не было. Она направилась к дому, где стояла лестница, прислоненная к крыше кухни. Все пятиклассницы хором воскликнули: "Ах!" — отчасти от восхищения, отчасти от ужаса.

— Аня, не делай этого, — умоляла Диана. — Ты упадешь и разобьешься насмерть. Не обращай внимания на Джози Пай. Это нечестно — вызывать на такое опасное дело.

— Я должна это сделать. Речь идет о моей чести, — сказала Аня торжественно. — Я пройду по коньку крыши, Диана, или погибну при этой попытке. Если я разобьюсь насмерть, возьми себе на память мое колечко из бусинок.

Среди воцарившегося молчания Аня влезла по лестнице, добралась до конька, выпрямилась на этой ненадежной опоре и двинулась вперед, смутно сознавая, что находится неприятно высоко над землей и что хождение по коньку крыши не то занятие, где могло бы пригодиться богатство воображения. Тем не менее она ухитрилась сделать несколько шагов, прежде чем произошла катастрофа. Она покачнулась, потеряла равновесие и упала, покатившись вниз по нагретой солнцем крыше, ломая и обрывая ветки вившегося по ней виргинского плюща, — все это прежде, чем из груди перепуганных зрительниц, стоявших внизу, успел вырваться общий крик ужаса.

Если бы Аня скатилась с крыши по той стороне, с которой она поднялась, то Диана, без сомнения, немедленно стала бы наследницей колечка из бусинок. Но, к счастью, она упала с другой стороны, где крыша свисала с крыльца так низко над землей, что падение в этом месте было гораздо менее опасным. Тем не менее, когда Диана и другие девочки — за исключением Руби Джиллис, которая словно приросла к земле и разразилась истерическими рыданиями, — бешено промчались вокруг дома, они нашли Аню, совершенно бледную и бессильную, лежащей среди оборванных и переломанных побегов виргинского плюща.

— Аня, ты убита? — взвизгнула Диана, бросаясь на колени возле своей подруги. — Ах, Аня, дорогая, скажи мне хоть словечко, скажи мне, ты убита?