Дьявольски красив - Патриция Райс

— Мужчины вечно борются с женскими уловками, — сказала она. — Виконта Свина никогда не тронешь ни слезами, ни жалостью. Возможно, это только галантные джентльмены попадаются на эти уловки. Не то чтобы я признаюсь, что прибегаю к ним, — поспешно добавила она.

— Тогда давайте считать, что вы — грозный противник.

Мистер Монтегю приветственно поднял бокал.

Изумленная его проницательностью, Джослин наконец осмелилась устроиться на земле, когда он жестом предложил ей сесть напротив.

— Боюсь, меня испортили политические салоны моего отца. Я исполняла роль хозяйки, потому что мама не могла, но я была всего лишь ребенком. Поэтому я делала книксены и пела, если папа просил. Мне не разрешалось говорить, но я очень многое узнала, слушая, — объяснила она в надежде, что теперь они достигли более высокого уровня понимания.

— Политика, — недоверчиво проговорил он, словно она предложила пробежаться голыми и засыпать перьями королевские покои. — Вряд ли вас это интересует.

Она старалась не смотреть на его широкие плечи с выпирающими мышцами под облегающим сюртуком, но, это было выше ее сил. У нее было лишь смутное представление о том, чем занимаются супружеские пары в постели помимо поцелуев. Она попробовала представить его себе без одежды, и щеки вспыхнули.

Было нелегко оставаться твердой в своем решении рассказать ему о Ричарде и деньгах.

— Вы соблазнительный противник, — с улыбкой проговорил Блейк, заметив ее пылающие щеки. — Поедим? — предложил он. — По–моему, пахнет пирогом с мясной начинкой.

Да, именно это она и собирается делать. Соблазнять его вкусностями поварихи до тех нор, пока он не придет в хорошее расположение духа и не будет готов выслушать ее. Радуясь, что ей представилась возможность вновь вернуться к здравомыслию, Джослин начала выкладывать деликатесы из корзинки на скатерть.

— Полагаю, еще слишком рано возвращать Перси в зимний сад? — поинтересовалась она.

Вместо того чтобы флиртовать, им надо бы как следует поговорить, но она не слишком–то привыкла к серьезным беседам. Когда ее уловки не действовали, она обычно поступала, как хотела и пропускала мимо ушей вопли и ругань. Что неизбежно вело к тем катастрофам, которые преследовали ее всю жизнь. На самом деле ей бы следовало освоить какой–то новый метод, но если она будет слишком честной, мистер Монтегю разорвет помолвку.

Он сделал глоток вина.

— Брань попугая может распугать свиней.

Джослин с трудом скрыла свою радость от беседы, которая на самом деле может привести ее к желаемому. Она отщипнула кусочек корочки и бросила воробью.

— Мне прислать лакея леди Белден, чтобы забрать Перси?

А потом слуга отвезет попугая и Ричарда в Челси. И одна маленькая часть ее семьи будет жива–здорова и счастлива.

— Вы еще спрашиваете? — сухо отозвался мистер Монтегю. — Этот разбойник поднимает жуткий гам каждый раз, когда я ухожу.

— Знаю, но спасибо вам, что не сделали из него начинку для пирога. Вы будете удивлены, как хорошо Перси приспособится, как только окажется дома. Зачем, во имя всего святого, герцог приобрел его? Не понимаю.

— Я не обмолвился с его светлостью и дюжиной слов, так что не могу сказать, — отмахнулся Блейк.

Она перешла к следующему праздному вопросу, который пришел ей на ум.

— Вы действительно застрелили бы мистера Огилви на дуэли, если бы не погнались за попугаем?

Наблюдая: за скачущим воробьем, Джослин бросала хлебные крошки, и из–под куста куманики выглянула белка с изогнутым хвостом.

— Дуэль не обязательно подразумевает убийство. — Мистер Монтегю пожал плечами и сел, чтобы изучить расставленные ею яства. — Я просто хотел напугать Огилви и пристрелить птицу, чтобы произвести впечатление на леди.

— Маленькая подсказка, — сухо отозвалась Джослин. — Женщины в большинстве своем не любят насилие.

— Мужчины охотятся, — заявил он. — Мы ничто, если не можем обеспечить и защитить наши семьи. Не могу обещать, что не буду стрелять птиц, потому что я их стреляю. Самые вкусные — куропатки.

— Что ж, это честно. А я не обещаю, что не стану распугивать птиц, спасая от вашего ружья, если у меня будет такая возможность, — дерзко отозвалась она, скрывая беспокойство. У них и в самом деле противоположные взгляды.

Опасность того, что это замужество может оказаться самой большой катастрофой из всех, с которыми ей приходилось сталкиваться, казалась вполне реальной. Возможно, не стоит говорить Блейку о Ричарде, пока они не произнесут обеты и пути назад уже не будет.

Глава 17

В пятницу Джослин с беспокойством смотрела из окна кареты леди Белден, когда та подъезжала к Каррингтон–Хаусу. Блейк с радостью отдал свой ключ от дома и Перси лакею, которого она прислала. Он не знал, что слуга поехал не прямо в Челси, а вернулся к ней. Не могла она отправить Ричарда сюда только со слугами знакомиться со своим новым — старым — домом.

— Вы с Перси будете за старших, пока я не перееду, — сказала она брату, когда карета остановилась, и он потянулся к дверце.

Она прекрасно знала, что не стоит ждать, чтобы Ричард похвалил заново отполированную парадную дверь и аккуратно подстриженную лужайку, и все же была слегка разочарована, когда он просто сказал:

— Гарольду не видать Перси. Он наш.

Он выпрыгнул еще до того, как были опушены ступеньки, и был уже на полпути к парадному крыльцу, неся посвистывающего Перси, когда форейтор помог Джослин выйти из кареты.

То, что Блейк весь вчерашний день обращался с ней так, словно она лакомый кусочек, вскружило ей голову. Она не должна забывать, что вот это ее жизнь — присматривать за братом. Его любовь и доверие — все, что ей на самом деле нужно. Она не настолько глупа, чтобы поверить, что Блейк возьмет часть забот на себя.

— Тут лучше, чем раньше, — одобрительно сказал Ричард, обойдя зимний сад и кухню. — Как бы мне хотелось вернуть Африку.

Если Гарольд продал Перси после того, как лишился дома, мог ли он сделать это только недавно? В этом случае, возможно, будет отыскать след пары Перси, как только у нее появится время, чтобы сосредоточиться на поисках.

— Я поспрашиваю в округе, и, быть может, нам удастся ее отыскать. И парочку австралийцев.

Редкие австралийские попугаи были заказаны специально на десятый день рождения Ричарда. Джослин до сих пор плакала, вспоминая их особый свист, когда она входила в комнату.

Ричард согласно кивнул. Он не умел выражать свои эмоции, но ей показалось, что он рад.

— Я начну делать насесты, — сказал он.

Джослин облегченно выдохнула. Как только Ричард будет постоянно занят, можно ни о чем не беспокоиться.

— Пока мы здесь, ты должен выбрать себе спальню.