Солнце восемь минут назад - Анна Витальевна Малышева

– Что значит умерла? – почти беззвучно спросил он. – Вы имеете в виду, здесь находится труп?!

Александра кивнула.

– Когда?! Когда она умерла?! – Богуславский по-прежнему шептал.

– Вчера утром, – неожиданно подал голос Аристарх.

Богуславский посмотрел на него как на сумасшедшего, с изумлением и опаской. Перевел взгляд на Александру.

– Так скоро сутки. – Хозяин отеля вновь посмотрел на часы. – Погодите… Я понимаю, вчера вас замело, связи не было, ворота не открыть, не выехать… Но вечером дорогу расчистили, и я был здесь! Почему вы мне не сказали?!

– Я не знал, что делать, – выговорил свою излюбленную фразу Аристарх.

– А я только что узнала об этом, – добавила Александра.

Богуславский зашагал по столовой из конца в конец, резко разворачиваясь и возвращаясь к противоположной стене, как маятник. Он ступал совершенно бесшумно в шерстяных носках. Промокшие городские ботинки стояли у каминной решетки.

Внезапно он остановился рядом с диваном и произнес Аристарху в затылок:

– Мне здесь полиция не нужна. Это точно был несчастный случай? Свидетели есть?

– Только я, – с запинкой ответил тот.

– Ага, муж, который потом молчал сутки. – У Богуславского задергалась щека. – Как вы будете это объяснять, а? Мне полиция не нужна, повторяю. Кто еще об этом знает?

– Я знаю. – Александра положила руку на плечо Аристарху и вновь ощутила бьющую его крупную дрожь. – Максим…

Она не добавила отчества, как обычно. Богуславский посмотрел на нее внимательней. Александра вдруг обнаружила, что он совершенно трезв.

– Поймите, это шок, – продолжала художница. – Такое нельзя осознать. О таком трудно начать говорить. Я сама еще не осознала.

Аристарх скорчился и скрыл лицо в ладонях. Богуславский неожиданно хлопнул по спинке дивана, так что убитый горем дизайнер подскочил.

– Без лирики, попрошу! Вы не представляете, как вы меня подставили! Вы так просто не отделаетесь! Сутки! Да вы сумасшедший, что ли?! Какой шок, к чертовой матери?!

Сжав кулаки, он снова пустился в путь, от одной стены к другой, время от времени резко поворачивая голову и окидывая взглядом Александру и Аристарха. Поравнявшись с Александрой, снова остановился.

– Часа через полтора все начнут просыпаться. Мне не нужна здесь полиция. Не нужен здесь ваш труп.

– Я сам… – слабым голосом ответил Аристарх. – Сам хотел ее увезти до рассвета. Я просил Сашу помочь. Открыть ворота.

– Куда увезти? – Богуславский перегнулся через спинку дивана.

– Он хотел сымитировать аварию, представляете, – шепнула ему на ухо Александра.

Ответом ей был долгий немигающий взгляд глубоководного обитателя. Их лица были очень близко. Художница выпрямилась и слегка отодвинулась. Богуславский перевел взгляд на раздавленного отчаянием Аристарха.

– Она водила машину? – спросил он. – Ваша супруга?

– У нее не было прав, – всхлипнул тот. – Она училась, но не закончила курсы.

– Теоретически она могла завести машину и проехать сколько-то километров? Говорите быстрее!

– Могла, – растерянно ответил тот. – Да, могла бы.

– Так, быстро, – Богуславский бросился к лестнице. – Сидите пока здесь!

Он вернулся буквально через пару минут, полностью переодевшись в городскую одежду. Схватил ботинки, сменил шерстяные носки на тонкие, обулся. Достал из кармана куртки смартфон и несколько раз щелкнул по экрану.

– Хорошо, что снега не было, – пробормотал он, подходя к двери и открывая ее настежь. Последовав за ним, Александра разглядела, как в отдалении что-то двигается. Раздвигались ворота. Богуславский обернулся к Аристарху:

– Быстро, идемте за ней.

– Что? – встав, тот еле удержался на ногах. Из двоих мужчин пьяным выглядел именно он.

– Идемте, говорю, – и хозяин отеля, будучи на голову ниже Аристарха, легко выволок его на веранду за рукав куртки. Александре он бросил через плечо: – А вы идите к себе! Спали, и никто к вам не приходил, ничего не знаете и не видели.

Она замерла на пороге, глядя, как две фигуры сливаются с темнотой. Выполнять приказ Богуславского Александра не торопилась. Художница осталась на веранде, зная, что заметить ее здесь невозможно, зато на фоне слабо светящегося снега она сама видела многое.

Две фигуры вскоре вернулись, совместными усилиями неся белый сверток, при виде которого Александре стало трудно дышать. Аристарх отпер «тойоту», и сверток разместили сзади. Дизайнер уселся за руль, раздался шум включенного двигателя. Богуславский, опять провалившись в сугроб, забрался в свой черный внедорожник.

«Тойота», отчаянно виляя из стороны в сторону, выехала с территории отеля первой. Сразу вслед за ней отправилась машина Богуславского. И через минуту над отелем сомкнулась прежняя тишина – так смыкается ряска на заросшем пруду, скрывая след от брошенного камня. Ворота остались открытыми.

Глава 9

Вернувшись в свое шале, Александра не смогла себя заставить подняться в спальню. Это была точно такая же комната, такая же кровать, застланная белым одеялом. Страха она по-прежнему не чувствовала. Случившееся ее просто оглушило.

Разведя огонь заново, она заварила чай, присела перед холстами, попробовала краем ногтя грунт. Можно было продолжать работу, как она и планировала. На минуту Александра застыла, глядя в пространство отсутствующим взглядом. «Продолжать работу… Делать вид, что ничего не знаешь. Штамповать венки, как этот несчастный, чей прах похоронен тут же, внутри ограды. Как Максим собирается выкрутиться? И что теперь будет с Аристархом? Ведь это совсем не несчастный случай. Это убийство… По неосторожности, так, кажется».

Она взяла кружку с чаем, уселась в кресле у камина, смотрела на высоко поднявшееся пламя, слушала гул тяги в трубе, слышала свои мысли. Сейчас они существовали как будто отдельно от нее и возникали без ее участия. «Все равно узнают. Все равно найдут. Аристарх не сможет лгать, он не выдержит. А мы с Максимом, кто мы получаемся? Сообщники? Моя-то роль невелика, но Максим прямо взялся избавиться от тела. Что они сейчас делают? И что делать мне?»

Она то и дело вставала, подходила к окну, пыталась что-то рассмотреть в темноте, еще больше сгустившейся перед рассветом. Открывала дверь, стояла на пороге, прислушиваясь к каждому отдаленному шороху в лесу, пытаясь различить шум двигателя на дороге. Ни звука, ни огня. Даже ветер почти утих. В лесу иногда поскрипывала сосна – Александра уже знала этот звук. «Скрип-скрип, на липовой ноге, – припомнилась ей сказка про медведя, которая пугала ее в детстве. – Скрип-скрип, на березовой клюке… И все села спят, и деревни спят. Одна баба не спит, на моей ноге сидит… Мою шерстку прядет, мое мясо варит…» Она смотрела на небо. Голубые мохнатые звезды, казалось, шевелились, как фосфорические анемоны в синей воде. Из созвездий Александра знала только Большую и Малую Медведицу. В Москве звезды были видны едва-едва, только самые крупные и яркие. Здесь же она могла разглядеть еще несколько созвездий. «Максим, наверное, знает, как они называются, – машинально предположила она и тут же одернула себя: – Да, самое время любоваться звездами. Что они делают сейчас?»

Озябнув, закрыв дверь и вернувшись к камину, Александра вдруг осознала простую и жестокую истину. За все это время она ни разу не пожалела Светлану. Ей было жаль Аристарха, раздавленного и оглушенного. Ее поражала и впечатляла холодная предприимчивость Богуславского. Но Светлана, которая, в сущности, всегда хорошо к ней относилась, заметно лучше и доверительнее, чем к другим, осталась где-то за околицей ее чувств, как опасная загадка, которую предстояло решить.

«Может быть, я совсем себя не знаю. – Александра глядела на огонь, полуприкрыв веки. Она чувствовала тяжелую усталость. – Может быть, никто из нас не знает никого. И во мне есть что-то от Максима».

Александра все-таки задремала. Мысли постепенно смешались, потеряли форму, превратились в сон, неглубокий, лишенный сновидений. Выпрямиться в кресле и открыть глаза ее заставил звук, доносящийся от входной двери. Она не сразу поняла, что эти звякающие и чирикающие звуки издает мобильный телефон, лежавший в кармане куртки. Художница вскочила и поспешила