Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Истории любви». Выпуск №2 - Альманах Российский колокол

Равноправие, рождение дочери. Часть вторая – прагматика, карьерный рост супруги, защита диссертации, научная степень. Часть третья – стагнация. Жёсткое подавление протестных настроений. Надежды, связанные с переездом. Германский период брака. Вынужденный паритет, вызванный потерей Варварой доминирующего положения. Заведующая отделением в клинике, кандидат наук – да в медсёстры! Чисто фэйсом по тэйблу, – Вадим допил остывший кофе и направился в комнату. Пустая чашка оставлена на компьютерном столе. Вадим лёг на диван, уставившись в потолок. – Вот-вот, из князи, так сказать, в грязи. Я тогда малость приподнялся. Начал работать комендантом в школе. Вроде и место знакомое, да работа другая. А Варвару, видать, переполняли униженные и оскорблённые амбиции. Иначе как объяснить её служебный роман с профессором и уход из семьи? Можно только удивляться, почему она так долго с этим тянула. Мы давно жили по инерции, создавая видимость образцово-показательных отношений. И всё из-за дочери. Я и Варвара гордились нашей Лизкой. Она училась на отлично и там, и здесь. Окончила университет. Получила степень магистра биологии. На этом карьерный рост остановился. Его причина лишь на время сплотила нас. Мы оба комплексовали из-за фамилии. Варвара предлагала свою, я – моей матери. А всё оказалось намного проще. Лиза проучилась год по обмену в Австралии. Теперь она Элизабет Флемминг, всё так же магистр, но не за горами и докторская степень. Преподаёт в университете Сиднея».

Вадим встал с дивана и подошёл к комоду рядом с компьютерным столом. С трёх фотографий на него смотрела Лиза: первоклассница с большими белыми бантами, прилежно сидящая за партой, выпускница гимназии и учёная дама, красивая и женственная, вместе с мужем и сыном. «Три фотографии, три страны, три человека, – задумался Вадим. – Откуда же мне ждать помощи? Ладно, дочка, у тебя свои заботы. Мне бы только со Стёпкой английский подтянуть. По скайпу, а лучше вживую». Он взял фотографию внука и на обороте прочёл To dear granddaddy, а ниже старательно выведенные детской рукой печатные буквы – дедушке и подпись Steven.

Вадим снова вышел на балкон. Близился летний полдень. На бледно-голубом небе маялось безнадёжно отставшее от своей стаи белёсое облачко. Внезапно пришла идея прогуляться пару часов, пока нет жары, и заодно перекусить. В душном и шумном «Макдоналдсе» Вадим наскоро проглотил гамбургер, запив маленькой «фантой». Выйдя на улицу, он почувствовал облегчение. Бесцельно бродивший прогретый ветерок лениво имитировал движение воздуха. Вадим укрылся от надвигающегося зноя на скамейке в парке. Ему не хотелось оставаться наедине со своими мыслями.

После того как бывшая жена и занятая дочь выбыли из воображаемого списка претенденток на место спасительницы, способной объяснить причины внезапного «штопора», у Вадима остались только не до конца оценённые. Он их всех решительно отклонил, обосновав тем, что если отвергнутая женщина никогда не станет благодетельницей, то отвергнувшая – тем более. Рассудив, что на сегодня достаточно головоломок, Вадим испытал желание побаловать себя чем-нибудь приятным. Прежде чем направиться домой, он пойдёт в турагентство в надежде увидеть Беату. И повод – поблагодарить за отпуск – уже оттопыривает карман. На пороге Вадим столкнулся с выходившей женщиной, показавшейся ему знакомой. Более того, у него создалось впечатление, что женщина испытывает те же ощущения. Стремительно выйдя из турагентства, она на несколько секунд остановила на Вадиме взгляд. На её лице промелькнуло предчувствие догадки. Женщина быстро повернулась и направилась к машине, стоящей метрах в пятидесяти. Вадим по только ему известным признакам определил, что её обуревают сомнения. Теперь он знал точно – их дороги как минимум раз в жизни пересеклись. Но женщина не числилась в его списке, в этом он мог поклясться чем угодно. Следовательно, у него оставалось времени ровно на эти пятьдесят метров до машины. Вадим шёл за незнакомкой, обдумывая, как начать разговор. Все варианты, прежде работавшие безотказно, его не устраивали. Увидев, что женщина взялась за ручку двери, он произнёс первое, что пришло в голову.

– Entschuldigen Sie bitte, wie spät ist es? – и был сражён услышанным:

– Здравствуй, Вадим.

Женщина не стала дожидаться, пока Вадим придёт в себя от внезапно прозвучавшего желаемого им ответа, и продолжила:

– Я – Виктория Вассерман. Помнишь такую? Меня как только не называли: и Вассерфрау, и русалка, а ты один обращался ко мне…

– Виват, Виктория! – подключился оживший Вадим. – А как ты меня вычислила?

– Давай заедем ко мне в офис и поговорим. Не против?

Вадим не возражал, и минут через пятнадцать машина остановилась возле двухэтажного кирпичного здания. Пока хозяйка ставила авто в гараж, Вадим уже прочитал на табличке при входе Dipl. Psychologin Viktoria Wassermann. Praxis für Psychoanalyse, и его охватило ощущение неслыханной удачи, сравнимое с тем, когда во время шторма он ухватился за спасительный канат.

– Первое знакомство состоялось? – улыбнувшись, поинтересовалась Виктория, открывая дверь. – Прошу.

– Вика, я ошеломлён. А твой офис двухэтажный? – спросил Вадим, стараясь побороть волнение.

– Нет. На втором этаже квартиры – моя и сына, – Виктория вставила ключ в замок двери своего кабинета.

Они вошли. Кабинет состоял из двух комнат и кухни. Каждое помещение имело имя: «говорительное», «отдыхательное» и «закусительное». Виктория и Вадим расположились в последнем. Хозяйка метала на стол яства и оживлённо стрекотала о жаре, обещаниях синоптиков дождя на завтра, о выставке фламандской живописи через неделю. Вадим не сводил с женщины глаз. Страшно сказать, сколько времени тому назад они потеряли друг друга из вида. Чаще всего о годах говорят, что они не щадят человека. Но в случае с Викторией всё наоборот. Годы щедро одарили её красотой и молодостью, отобранными у других. Наконец Виктория присела, перед этим сделав жест, приглашающий угощаться. Вадим наполнил бокалы прохладным божоле и принялся расчленять пиццу, на которую Виктория положила кусочек сыра бри. Себе она набрала салата. Хозяйка и гость чокнулись бокалами и занялись едой. Повисла тишина, изредка нарушаемая безликими вопросами и бесцветными ответами.

– Рассказывай, – Виктория, почувствовав, что она сейчас очень нужна Вадиму, просто, без реверансов предложила ему выговориться. Вадим сделал большой глоток вина, посмотрел в окно, наполовину закрытое жалюзи.

– С окончания первого курса? Или попозже?

– О твоей жизни до Германии я в общих чертах знаю. О том, как у тебя сложилось в Германии.

Вадим, несмотря на радость от встречи с Викторией и надежду на получение ответов на мучившие его вопросы, испытывал внутренний дискомфорт. В университете он был влюблён в её подругу. Викторию он скорее уважал за способность учиться легко, быстро и успешно. Но та комплексовала из-за невзрачной, по её мнению, внешности. Именно тогда для придания уверенности Вадим обратился к ней «виват, Виктория!».