Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Истории любви». Выпуск №2 - Альманах Российский колокол

Но вместе с тем Вадим из книг и фильмов – других источников у него не имелось – знал, что женщин привлекают мужчины незаурядные, способные поразить, удивить чем-то ещё кроме внешности. Борцы, баскетболисты, гитаристы, даже футболисты вызывали у Вадима зависть и ревность. Не рассчитывая сразить сверстниц шахматными умениями, он, скорее от отчаяния, продемонстрировал им свои поэтические таланты. И – о чудо! Прежние девчачьи кумиры пали. Вадим стал школьной знаменитостью. И оставался ей ровно до того, как в его классе появился гений математики. В одной из книг Вадим подхватил sic transit gloria mundi (так проходит мирская слава, – лат.). Эта фраза так и осталась бы красивой, но далёкой, не увидь он, как это выглядит в жизни. Вадим замкнулся ещё глубже и глуше. Ладно, если бы среди ренегаток не оказалось той, кому он тайно посвящал стихи. Но она вдруг обнаружила у себя тягу к математике и точным наукам. Пока Вадим собирался тайное сделать явным, она вместе с гением перешла в школу с математическим уклоном.

Оставшиеся два года до последнего звонка Вадим посвящал исключительно учёбе. Ровность в общении, граничащая с равнодушием, привела к тому, что выпускным вечером песня о десяти девчонках и девяти ребятах изменилась в сторону дефицита первых, и Вадим, за неимением пары, пригласил на вальс преподавательницу литературы. Во время танца она предложила Вадиму заглянуть в городское литобъединение. Он и сам хотел туда зайти, но непререкаемый и заслуженный авторитет официального городского поэта, без выступлений которого не проходил ни один праздник, завораживал и отпугивал его. Вадим поведал Альбине Николаевне о своих опасениях. Куда ему, желторотику, претендовать на внимание члена Союза писателей СССР! Тем не менее Альбина Николаевна настояла. «Леонид Алексеевич, безусловно, глыба, но точно не сноб. К тому же тебе, как начинающему автору, критика мастера будет полезна», – сказала она Вадиму, когда тот провожал её к учительскому столу.

До вступительных экзаменов в университет ещё оставалось время. Вадим, боясь собственной тени, понёс на суд маэстро свои стихи, собранные за годы учёбы в школе. Он выбрал момент, когда глава литобъединения остался один. Смущаясь и краснея, Вадим представился и попросил Леонида Алексеевича посмотреть его работы. Мастер устроил полный разгром. Тетрадь Вадима истекала кровавыми потоками поправок и замечаний. Он понял, что комментарии его или мэтра излишни. Однако Леонид Алексеевич посоветовал не делать поспешных выводов, больше читать, учесть его замечания и попробовать писать прозу. «Если мне в чём-то и везло в жизни, то на встречи с хорошими людьми. А что же со школьным периодом? Там всё в порядке. Первая влюблённость. Как ей положено, неразделённая. Тренировочная. Объект проверил у себя наличие чувств и остался доволен», – подвёл Вадим черту под годами, проведёнными в школе. А за окном уже занималась малиновая заря нового дня. Дня вылета на Мальту.

* * *

C борта «Люфтганзы» Вадим окунулся в июльскую жару, от которой плавился асфальт. После всевозможных проверок и контролей туристы покинули здание аэропорта. На выходе их встретили представитель турагентства и шофёр.

Около часа петляния по всевозможным серпантинам водитель-итальянец самозабвенно терзал пассажиров программой, составленной из репертуаров Ла Скала и Сан-Ремо. А в отеле знакомая рутина: оформление, расселение, инструктаж по технике безопасности и некоторым особенностям местной жизни. Все прибывшие хотели на море и стойко переносили эти временные трудности. И были щедро вознаграждены ласковым солнцем, начавшим сбавлять интенсивность, мягким шёлковым ветром, неповторимым шелестом, доносившимся с пляжа. Вадим обратил внимание, что на ногах аборигенов и маскирующихся под них приезжих – кожаные или брезентовые сандалии на толстенной, похожей на платформу, подошве. Купил. И не пожалел, так как почувствовал в прямом смысле на собственной шкуре смысл фразы из путеводителя о том, что Мальта – группа островов вулканического происхождения. Пляж – сплошная галька. Не поваляешься. Либо стоять, либо принимать водные процедуры. Во время одной из них Вадим поранил ногу и основательно поостыл к барахтанью в бурлящем от перенаселения море. Раны мало-помалу зажили, но из-за сильного ушиба щиколотки он ещё какое-то время ковылял сначала по ближайшим вокруг отеля кварталам, а позже стал углубляться и в город, и в остров. Так Вадим обнаружил в путеводителе одно, но зато очень большое белое пятно. Конечно, его авторы не могли знать о выставке миниатюр Дюрера, приехавшей из Нюрнберга три дня назад. Но пропустить музей инквизиции, единственный в Европе, между прочим – слишком непрофессионально. Авторов путеводителя прощало только то, что все остальные достопримечательности Вадим обнаружил именно там, где им и следовало находиться. К тому же он подглядел несколько бытовых сцен, характерных не только для Мальты, но и для других похожих мест. Например, трёх женщин преклонного возраста, стоявших в воде и о чём-то беседующих. Привлекательность этой ситуации заключалась в том, что дамы не касались ногами дна. Правда, одна из них всё же пользовалась спасательным кругом. Вадим, невольно засмотревшись на эту репризу, попытался понять, о чём идёт речь. И сделал ещё одно открытие: на Мальте не два официальных языка, английский и итальянский, а три – ещё местный, мальтийский, напоминающий арабский. Вадим улыбнулся. Как эти пожилые мальтийки похожи на ровесниц-немок, сидящих за кафешным столиком под зонтом или навесом где-нибудь на Вилли-Брандт-плац или Бисмаркштрассе и, прихлёбывая полурастаявшее мороженое, перемывающих косточки соседям, начальству, мужьям или зятьям! Азарт искателя и наблюдателя способствовал выздоровлению.

Тем временем отпуск неумолимо заканчивался. За день до вылета in seine geliebte Heimat (на свою любимую родину, – нем.) Вадим собрался попрощаться с гостеприимной Мальтой и прекрасным, хотя и своенравным морем. По рекомендации знатоков он выбрал бухту Голден-бей, единственный на острове искусственный пляж с песком. Перспектива покрывать синяками тело от валяния на гальке и снова травмировать о камни едва зажившие ноги абсолютно не привлекала. Добрался. За две недели отпуска Вадим так и не смог привыкнуть к отсутствию в этом райском уголке правил дорожного движения. Радуясь обжигающему ступни песку, он перебирал ногами, словно лыжник. Остановился, огляделся. Не найдя претендентов на место под солнцем, бросил коврик. А на него – шорты, льняную рубашку. И придавил всё местным сувениром – тяжеленными кожаными сандалиями.

Вадим подошёл к воде. Сверху его поливало теплом солнце, снизу ласкало хоть и прогретое, но прохладное море, а тело окутывал нежный бриз. Когда прохлада моря и нега бриза начали уступать солнечным лучам, Вадим сделал несколько шагов, надеясь, что погружение восстановит равновесие. Дно залива оказалось пологим. Вадиму не оставалось ничего, кроме продвижения вперёд на достаточную для плавания глубину. Идти пришлось долго. Вскоре он