Император Пограничья 2 - Евгений И. Астахов

приготовления. — Помни, что я говорил о концентрации. Удели тщательное внимание временным накопителям.

Скальд устроился на чурбаке, наблюдая за подготовкой с нескрываемым интересом. Сегодня он должен был получить свою долю энергии, что делало его непривычно внимательным.

Передо мной лежало ещё десять крошечных кристаллов. Ритуалы мы собирались провести синхронно.

— Начинаем, — кивнул я, когда всё было готов.

Василиса закрыла глаза, её ладони зависли над трофеями. Я сосредоточился на тонкой энергетической нити, которая обвивала нас обоих, создавая замкнутый контур. Кристаллы начали светиться изнутри, сначала слабо, затем всё ярче, пока пространство не заполнил холодный голубоватый свет.

Я ощутил, как энергия потекла в меня, сначала тонкой струйкой, затем бурным потоком. Метод, которому я обучил Ольховскую, позволял ей максимально эффективно поглощать Эссенцию, не теряя ни капли. Девушка слегка вздрогнула, когда первая волна силы достигла её, но быстро совладала с собой и продолжила ритуал.

Скальд нетерпеливо переминался с лапы на лапу, ожидая свою порцию. Шесть капель энергии ушло и к нему. Ворон распушил перья, впитывая подарок, и на мгновение его глаза вспыхнули тем же голубоватым светом, что и кристаллы.

— Итак, 31 капля, — выдохнула Василиса, когда последние отблески ритуала растворились в воздухе. — Текущий запас 188… Никогда не думала, что смогу поглотить столько за один раз.

— У меня 35, — сообщил я, ощущая, как новая сила гудит внутри, ища выход. Текущий запас составлял 198 капель. — Ещё немного, и мы оба достигнем ранга Подмастерья.

Она кивнула, всё ещё оглушённая полученной мощью. Я видел, как её пальцы подрагивают от сдерживаемой энергии — новая сила требовала выхода, практического применения. Мне самому казалось, что кожа вот-вот засветится изнутри — энергетические потоки циркулировали по телу, наполняя каждую мышцу, каждую кость, каждую каплю крови.

— Пойдём, — я протянул руку и подхватил Василису за запястье. — Нельзя оставлять такую силу запертой внутри. Нужно дать ей выход, научиться контролировать.

Её глаза расширились, но она не сопротивлялась, когда я повёл её к недавно восстановленному частоколу. В её взгляде читалось смешение восторга и лёгкой тревоги — редкий, драгоценный момент, когда даже уверенная в себе аристократка чувствовала себя ученицей.

— Теперь ты можешь делать то, что раньше казалось недоступным, — сказал я, останавливаясь у одной из секций частокола. — С этим уровнем силы ты способна не просто укреплять почву вокруг опор, а создавать настоящую связь между землёй и деревом.

Я опустился на колено и положил ладонь на грунт у основания бревна. Земля отозвалась мгновенно — почва начала уплотняться, минералы кристаллизовались вокруг основания столба. Моя способность работать с камнем и металлом идеально подходила для такой работы — я буквально превращал рыхлую почву в монолитный фундамент.

— Смотри, — я взял её руку и направил к месту, где дерево входило в землю. — Почувствуй, как структура почвы изменилась. Теперь брёвна не просто воткнуты в грунт, а стали с ним одним целым. Ты можешь усилить этот эффект своей геомантией.

Василиса глубоко вдохнула и сосредоточилась. Её ладонь под моей налилась теплом, а когда она коснулась земли у основания столба, почва вокруг уплотнилась, становясь твёрдой как камень. Крохотные кристаллики минералов засверкали в грунте, образуя укрепляющую сеть.

— Я чувствую, — прошептала она с восторгом. — Это как… продолжение моего тела. Я буквально ощущаю, как частицы дерева соединяются с частицами земли.

— Именно, — кивнул я, наблюдая за её работой. — Продолжай вдоль всего ряда. Я займусь следующим участком.

Мы двигались вдоль частокола, и магические потоки оплетали дерево, камень, землю, создавая прочнейшие ограждения. Сейчас, наполненные свежей энергией, мы могли совершить больше за час, чем обычно за целый день. Воздух вокруг нас искрился от избытка магии, и даже обычные крестьяне, проходившие мимо, чувствовали исходящую от нас силу.

Когда последнее бревно было намертво зафиксировано, Василиса выглядела измотанной, но глаза её сияли гордостью и восторгом от достигнутого.

— Никогда не думала, что мой дар можно применять так… практично, — призналась она, когда мы возвращались к дому воеводы. — В академии нас учили следовать строгим формулам, а ты показал, как чувствовать материю напрямую.

— Формулы — это костыли для тех, кто не чувствует своей связи со стихией, — ответил я. — Ты можешь большее.

Перед ужином я собрал всех охотников. За прошедшие дни, несмотря на разрушения и восстановительные работы, я не забыл о необходимости справедливо распределить добычу. Каждый получил по 6 рублей и 16 алтынов — их доля от кристаллов Эссенции, найденных во время рейда на Березники и логово Химеры.

— Это всё… мне? — Гаврила недоверчиво перебирал монеты. — За один поход?

— Да, — кивнул я. — Вы рисковали жизнями и заслужили честную награду.

Мужчины переглядывались с таким изумлением, словно им выдали ключи от княжеской сокровищницы. Для них это действительно было целое состояние — годовой заработок среднего ремесленника, как никак.

— Господин, — Силантий смахнул непрошеную слезу, — сроду таких денег не видал. Теперь сыновей в городскую школу отправить смогу, жене платок шёлковый купить…

— Будет ещё больше, если продолжите служить честно, — заверил я их. — Впереди много работы, и много Бездушных, которых нужно упокоить.

При виде их почти по-детски радостных лиц, мне пришло в голову, что ради подобных моментов я и тружусь, не покладая рук. Чтобы доверившиеся мне люди жили безопасно и счастливо.

* * *

Первый месяц весны принёс ощутимые перемены в Угрюмиху. Снег ещё лежал плотным покровом, но с южных скатов крыш уже свисали длинные сосульки, днём на пригретых солнцем местах появлялись первые проталины, а воздух наполнился особой свежестью. Утром я заметил, как на краю деревни робко зазеленела лесная полянка — природа медленно, но неотвратимо пробуждалась от зимнего сна.

Не успели мы наладить быт после восстановления частокола, как деревня начала принимать гостей. Первым, спустя три дня после нашего ритуала, прибыл новый гость — сухой, сморщенный старик лысый, как коленка, зато с окладистой седой бородой и пронзительным взглядом. Его сопровождали два крепких мужика с луками и ружьями за спиной.

— Наслышан о вас, господин воевода, — поклонился старик, с любопытством оглядывая обновлённый частокол и вышки. — Я Тихон Матвеевич, староста Овечкино. Вести по Пограничью быстро разносятся. Говорят, вы Дербышам помогли с Химерой и честную торговлю наладили…

— Не врут, — просто ответил я.

Собеседник лишь многозначительно хмыкнул.

Я пригласил его в дом, где мы за чашкой чая