Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4) - Александр Башкуев

Слово за слово, - он не поверил, что я делаю фейерверки. Тогда я просил врачей дать мне ингредиенты и выпустить на прогулку - нехорошо вонять серой в приличном-то обществе!

На улице было сыро, но моя шутиха рванула на славу, так что даже монашки, ухаживающие за больными, завизжали сперва от ужаса, а потом от восторга от этакой красоты. Тогда мой старичок-боровичок побился со мной об заклад, что его соль - мощнее селитры, я поспорил и проиграл дюжину коньяка.

А на другой день я послал матушке письмо с подробным описанием хлората калия, или - бертоллетовой соли, а также способа ее получения. Думаю, жандармы, читавшие мою переписку, ошалели от этакой наглости. Они не имели права пропускать такой информации, но и не могли признаться в том, что читают все мои письма.

Письмо мое было задержано на целых три дня и сам Фуше лично принимал решение - что с ним делать. Наконец, письмо поехало в Ригу без исправлений, а жандармы счастливо потерли руки - им казалось, что все идет по их плану. В те же самые дни - наши абверовцы, получив письма от Петера и Андриса, но не меня, тоже потирали руки - все шло по нашему плану. (На сей счет есть старая жидовская мудрость: "На рынке всегда два дурака. Один не знает, что продает, другой - что покупает".)

Когда мое письмо прибыло в Ригу, матушка на радостях огласила его штабу армии. Многие одушевились, но сам Барклай, посвященный в некую тонкость, скорчил мину:

- "Новый порох? А чем же плох старый? Сие - несерьезно".

А граф Спренгтпортен, поскрипывая суставами, и рассыпая из себя песок, воскликнул:

- "Госпожа баронесса, - если сие пришло с официальною почтой, в сем нет ничего интересного. Фуше не выпустит настоящий секрет. В каком контексте упомянута сия соль?"

Матушка - весьма покраснев, рассказала, что упоминание о новом порохе прозвучало промеж строк о рецепте фейерверка на бертоллетовой соли и Штаб грохнул от хохота. Мою же бумажку сунули "под сукно" по причине - полной ненадобности.

Впрочем, бертоллетову соль стали производить. В Дерпте. В количестве тридцати или сорока грамм в месяц "на фейерверки" и матушка самолично придумала новый салют. Штаб же "выкинул из башки" эту проблему и французы остались в полном недоумении.

Они еще раз просили шпиков в нашем штабе (одна из певичек - "спела в Тильзите", но Абвер не стал брать негодников) вновь поднять сей вопрос, но тема опять не вызвала энтузиазма у русских вояк. (Вот такие мы ретрограды.)

В конце концов французы... сами выкинули из головы бертоллетову соль. (Их собственные разработки зашли в тупик и им страшно хотелось узнать, что думают по сему поводу в Дерпте.)

Бертолле сразу стал сух со мной, официален и перестал скрывать, что я ему - неприятен. Впрочем, это чувство было у нас взаимным и я даже нарочно раззадоривал старика. Ровно через месяц меж нами вспыхнул скандал.

Я получил от Антихриста (успокоенного по моему счету Фуше) предписание на Новогодний Салют - Победительной Франции и с блеском исполнил сие поручение.

Все парижане - даже в 1814 году, когда я был в Париже в немного ином свойстве, вспоминали мой фейерверк и говорили, что на их памяти не было другой такой же феерии. А мне Совесть не позволяла сказать, что нынешняя "феерия" мне больше по сердцу, чем та забава.

На Новогоднем салюте Бертолле отбросил предосторожности и весьма зло высмеял мое мастерство, сказав, что я никогда не сделаю того, что может он. Мы ударили по рукам, и чрез неделю он показал, как делить в воздухе огневые шары "пистонами" на гремучей ртути. Ввиду того, что сам Бертолле был химиком, но не пиротехником, зрелище вышло жалким и он сам это понял.

Тем не менее, я объявил о своем проигрыше и передал ему еще одну дюжину коньяка. А повеселевший Бертолле поведал мне секрет производства использованного им - азида ртути.

Мы стояли в самой толпе народу, и я все отвлекался на пустяки, так что никто не обратил внимания. Лишь через три месяца, когда Андрисову отцу стало плохо, Стурдз с моего дозволения выехал в Ригу и в подметке своего сапога вывез кальки с подробным описанием технологии. Надеюсь, все - ясно?

Только самый пикантный момент был не в том. Моя матушка - прежде чем выносить письмо на обсуждение штаба, достала из стола работы Мейера (по созданию хлорного производства) и вместе с изобретением Бертолле передала сие - Аракчееву. Французы совершили ошибку, - мы не пытались исследовать сию соль, нам нужна была тайна окисления хлора!

На конференции в Тильзите (где я познакомился с будущим Веллингтоном) состоялся доклад Николая Раевского. Использовав опыт Прейсиш Эйлау, сей гений впервые задумался над "настильным огнем артиллерии". До массового применения штуцеров, такие вещи были попросту невозможны!

С другой стороны, - надо вспомнить события Семилетней войны при Гросс-Егерсдорфе, Кунерстдорфе и (известною оговоркой) - Цорндорфе. Граф Шувалов тогда впервые с блеском использовал свои знаменитые "единороги", иль - гаубицы, бившие "перекидным огнем" через головы русских солдат. (Железный Фриц в сих сражениях нажил себе немало седин...)

Увы, у "единорогов" был большой минус - они не стреляли картечью, а ядра в момент подлета шли по столь крутой траектории, что от каждого взрыва гибло слишком мало людей. Уже тот же Фриц нашел "противоядие" против такого огня - его воины перестали стоять на месте и прежнего эффекта уж не было.

С той самой поры молодых канониров учили, как катехизису, - наибольшее поражение достигается картечью с прямой наводки. И, стало быть, солдаты не смеют стоять в "секторах обстрела" вашей же артиллерии. А кавалеристов (естественно), - перед вражьими пушками всегда есть "мертвые зоны" где нет вражьих каре. Отсюда, - кавалерийский наскок через "мертвую зону" крошит пушки, открывая дорогу пехоте.

Это было настолько естественно, что - не подвергалось сомнениям. Первым в сем усомнился Раевский.

Коля Раевский происходил из шляхетского рода. Выселены, как инсургенты. Дед его принял участие в самом первом Польском Восстании и пал в деле при Бродах. Бабка - в дороге на Москву (а несчастных везли без теплой одежды в открытых телегах) простудилась и умерла на руках первенца своего. Отношение к "москалям" можно представить...

Тем не менее Николай Раевский (старший) дал прекрасное образование детям своим и не препятствовал в выборе суженых.

Молодым Раевским путь в армию был, конечно, заказан и братья Раевские окончили Московский Университет. После ж описанных мною несчастий войска "открылись" для "шляхтичей".

Наука в ту пору "перешла на военные рельсы" и математик Раевский стал офицером Артиллеристского Управления.

Университетское образование - не чета нашей казарме и Коля вскорости выделился из общей массы своими талантами. Сразу после Прейсиш-Эйлау он подал рапорт, в коем предлагал создать научную группу по... исследованию порохов.

По его хитроумным расчетам вышло, что артиллерия может стоять за траншеями и бить прямою наводкой! При едином условии, - она должна пользоваться не "черным" порохом! (Тут надобно понять одну вещь, - в то время не знали другого пороха, кроме "черного"! Даже понятия не было "черный"! Сей рапорт был сравним с предложением "не пользоваться в быту белой солью", иль "не красить белья синей синькой"!)

Но по Колиным выкладкам вышло, что бертолетова соль может дать больший импульс ядру и так далее. Не вдаюсь в рассуждения, - важно лишь, что рапорту дали ход и к описываемым событиям, нас интересовала не сама бертолетова соль, но - хлорное производство и технологии получения соли промышленным образом.

Как только в России были получены мои кальки, граф Аракчеев отдал приказ строить завод по производству хлора в Воскресенске - в ста верстах от Москвы. Выгоды Воскресенска состояли в том, что он был рядом с Москвой, водой и фарфором. Причем, последнего иностранца в этих краях видели ровно полтысячи лет назад. Да и тот был - монгольский нукер.

(Кстати, - вражьи шпионы по сей день не ведают, где мы производим Имперский Хлор. Я, хоть и числюсь Создателем моей Службы, начинал я не в безвоздушном пространстве!)

Забегая вперед, доложу - "хлорный" порох не оправдал наших надежд. Да, он обладает большей метательной силой в сравнении с "черным", но...

Нам не удалось добиться "зернения" смеси. (Иными словами, - сей порох неравномерно горит и отсюда возникает сильный разброс.) Во-вторых, - хлорные продукты горения разрушают оружейную сталь. (Знаменитые "Пушки Раевского" отливались из особой "хромистой бронзы" при расчете на полсотни зарядов, веся при этом... полтонны!) И, наконец, - самое страшное. Окислы хлора действуют отравляюще на орудийный расчет. Без слов...

Я познакомился с Колей в 1811 году, возглавляя работы в Дерптском Университете. (Коля отвечал за баллистическую экспертизу и прочее.) Мы сошлись с ним на самой близкой ноге и дружба сия укрепилась со временем.

Когда наступила Отечественная, мы все ушли на фронт и... Мы с Колей получили генеральские звания с разницей в месяц. Вместе держали Курганную Высоту (он - Пушками, я - в траншеях перед этими самыми Пушками), - он прикрыл огнем мою задницу, а я - не пустил к нему кавалеристов противника...