Отборная невеста кн. 1 - Илона Волынская

— Не знаю! — проорала в ответ золоченая сьера. — Впервые ее вижу!

— Провинциалка какая-то, а гонору… — с треском захлопывая веер, протрубила сьера-в-диадеме. — Встала в проходе — любуйтесь на нее все!

Летящая, да я всего лишь хотела собраться с духом!

— Было бы на что любоваться. — сквозь зубы процедила молоденькая девица в розовом шелке и мелких кудряшках с жемчужными висюльками. — Даже драгоценностей нет… почти… — и неприязненно покосилась на мой сапфир.

— Зато платье из немаркого шелка. — завистливо протянула ее подружка в голубом.

— Не-мар-ского! — презрительно поправила кудрявая особа. — Вы если некорпулентны… не разбираетесь, то есть… так и молчите!

— Я, может, и не такая корпулентная, как вы! — с достоинством возразила та-что-в-голубом.

Тут она права, кудряшка была гораааздо, гораааздо корпулентнее.

— …А только папенька мне на один такой шелковый корсаж потратиться согласился, а выл и стенал, как если б его летучее страховидло живьем жрало! А тут целое платье!

Мы с тетушкой, покупая немарский шелк, выли и стенали, не хуже папеньки той-что-в-голубом, но теперь ясно, что всё сделали правильно. Платье оценили, сапфир, судя по неприязненным взглядам, тоже произвел впечатление, и это еще никто не понял, что за цветок в волосах. Крадущаяся, дай мне лишь немного твоей уверенности!

Я растянула губы в улыбке, и шагнула в зал.

Толпа начала распадаться передо мной, как раскрывается занавес перед Новозимней мистерией! Я плыла по залу, а кавалеры отступали, и глядели мне вслед. Дамы одаривали неприязненными взглядами и тоже отступали, и даже пара девиц, сперва вознамерившихся перегородить проход своими кринолинами, подобрали юбки, давая дорогу. Гордо и величественно, я плыла, плыла… и приплыла.

К распахнутым дверям. За которыми было еще больше блеска, роскоши и толпы, и да, лакеи с напитками и закусками тоже сновали там.

Враз стало понятно, что основное действо происходит именно там. А по охраняющим проход дворцовым стражникам в черных с золотом камзолах было ясно, что пропускают в эти двери не всех. Собственно, здесь, в приемной, роятся именно те, кого не допустили.

Мне бы переждать, подумать, оценить шансы, но… благодаря своему шествию по залу, я теперь стояла перед стражей, а в спину мне, как копья, упирались злорадные и предвкушающие взгляды. Я шагнула вперед.

Стражники шевельнулись, недвусмысленно собираясь перекрыть мне дорогу.

— Графиня Редон, гостья… личная гостья его величества.

Я сказала это уверенно и невозмутимо, с легким презрением истинно знатной особы, я даже не остановилась, продолжая плавно скользить по натертому дворцовому паркету… Сейчас стражники отступят, пропуская меня внутрь — ведь не могут же они и в самом деле задержать носительницу третьего по значимости, после короля и герцогов, титула в Овернии.

Стражники встали плечом к плечу, перекрывая проход, так что я чуть не ткнулась носом в золотое шитье на камзоле.

— Здесь сегодня побывало ровно сто двенадцать графинь. — невозмутимо заявил правый стражник.

— Сто тринадцать. — поправил его левый. — Эта же тоже уже пришла!

— Сто тринадцать. С этой. — согласился правый. — Даже графиня Куразье была: помолодела, похорошела, скачет… как козочка. И не скажешь, что ей сто один год, из которых последние десять она провела в постели.

— Две графини Куразье. — меланхолично заметил левый. — И двадцать одна графиня Редон.

— Двадцать две. — поправил правый. — С этой.

Я поняла, что хлопаю глазами. Мы с тетушкой готовились к разным придворным проблемам, но не к тому, что на первом же большом приеме меня даже за меня не посчитают!

Левый стражник неожиданно мягко улыбнулся и подался ко мне, прошептав в самое ухо:

— Но могу пустить… за поцелуй.

— Эй! — недоуменно воззрился на него правый. — Договаривались же…

— Да брось, эта красивая. И пахнет… — он снова наклонился ко мне и потянул носом. — Пахнет очень приятно.

Это он меня… понюхал? Меня, младшую графиню Редон, при королевском дворе успели уже не только, прости Летящая, полапать за портьерой, но и обнюхать у всех на виду?

— Два поцелуя, ему и мне. — сориентировался правый. — Или ступайте к другим… благородным графиням. — и он выразительно указал на кучку сьёретт, наблюдающих за нами одновременно жадно и неприязненно.

Под этими взглядами я вдруг почувствовала себя как в первый раз в Чаще, когда пряталась за деревом от слеподырого проглота, точно зная, увидит — проглотит. Целоваться со стражей? Я — графиня Редон, за мой поцелуй платят жизнью! Ну или по крайней мере, громадным сапфиром. Но стражники, когти Крадущейся им в мягкие места изнутри и снаружи, оценили его всего лишь в плату за вход!

Девица в кудряшках злорадно захихикала, нетерпеливо ожидая, когда я отойду от дверей как попрошайка, которую метлой отогнали от ящика с отбросами на задах кухни.

— Представьтесь, сьеры. — скрипучим от злости голосом, потребовала я.

— Это еще зачем? — нахально ухмыльнулся левый.

— Мне же необходимо сообщить главе рода о претендентах на звание графа-консорта. — процедила я. — Не могли же вы просить о поцелуе графиню Редон не имея серьезных намерений. Такое могли бы сотворить простолюдины из городской стражи, но никак не сьеры из охраны дворца!

— Э-э-э… — одновременно протянули оба, правый и левый. Теперь уже они растерянно переглянулись.

— Ливви! Как это прикажете понимать, Оливия? — раздался за спиной дрожащий от негодования голос.

Я обреченно оглянулась.

— Мало мне этого придворного хлыща… — Гэмми, барон Гельмут Аденор, в лучших придворных традициях обряженный в вызолоченный камзол, дернул подбородком на стоящего рядом шевалье Омера.

Укоризненно глядящего на меня Омера!

— …так теперь еще и этих терпеть? — Гэмми яростно воззрился на стражников, а потом перевел негодующий взгляд на меня. — Прости, Ливви, я знаю, ты не любишь, когда тобой распоряжаются…

Возвышающийся у Гэмми за спиной нарядный лейтенант Лукаш возмущенно фыркнул, не одобряя такой мягкотелости в нанимателе.

— …но моя невеста не может узнавать имена всяких там… стражников!

— Королевских стражников! — возмущенно выпалили разом правый и левый.

— Она не ваша, а моя невеста! — влез шевалье Омер. — Я, дорогая Оливия, с папенькой поговорил. В общем, если ты из-за того сбежала, что я в консорты не согласен, а только в графы, так мы ж всё понимаем! И про честь родовую, и про титул. Согласные мы! — он приосанился и торжественно провозгласил. — Папенька за мой графский титул нам с тобой на свадьбу не только счет в Подгорном банке отпишет, а еще два доходных дома в столице и один в предгорьях. И ваш Редон в планы дорожного строительства включит, в первую очередь. Обещался даже, что сам курировать будет — всё в семью пойдет. А на этих внимания не обращай, — хмуро зыркнул он на