Записки о поисках духов - Гань Бао

– Цай Чжун, побереги мою голову!

Чжун перепугался, выскочил наружу. А тут как раз оказался уездный чиновник. Чжуна схватили. По закону ему полагалась публичная казнь.

Сын Э, услыхав, что матушка жива, пришел к могиле, достал ее из гроба и принес домой. До правителя округа Улин дошла весть о смерти и воскресении Э. Он призвал ее к себе и допросил о происшедшем с нею.

– Мне сказали, — ответила Э, — что Управляющий Судьбами призвал меня к себе по ошибке и отпустил от себя впредь до наступления срока. Проходя мимо западных ворот его ведомства, я повстречала Лю Бо-Вэня, моего сводного старшего брата. Он изумился и стал подробно расспрашивать меня, рыдая и проливая слезы. Я, Ли Э, ему сказала: «Бо-Вэнь, я однажды утром была призвана сюда по ошибке. Сегодня мне дозволено вернуться. Но ведь об этом никто не знает, а мне нельзя идти одной. Не можешь ли ты добыть мне спутника? И еще. С тех пор как меня призвали сюда, прошло не менее десяти дней, мое бренное тело было погребено моими домашними. Если я вернусь, как они примут вышедшую отсюда?» Бо-Вэнь отвечал: «Я должен это выяснить» — и послал в покойницкое управление[107] привратника с таким вопросом: «Однажды Управляющий Судьбами по ошибке призвал к себе женщину из Улина по имени Ли Э. Сегодня она отпущена обратно. Эта Э пробыла у вас несколько дней, ее оплакали, и тело ее было погребено. Что нужно сделать, чтобы ей позволили выйти из могилы? К тому же она, как женщина, слаба и не может пускаться в дорогу одна. Не полагается ли ей спутник? Это моя сводная младшая сестра. Я буду счастлив, если вы ее успокоите». Ответ гласил: «Сегодня на западной границе округа Улин таким же образом был отпущен мужчина по имени Ли Хэй, пусть он ее сопровождает. И еще скажи Хэю: Когда их выпустят наружу, пусть они посетят ее соседа Цай Чжуна». После этого меня, Э, оттуда выпустили. Когда я прощалась с Бо-Вэнем, он мне сказал: «Я дам тебе письмо, передай его моему сыну Лю То». И вот я, Э, вместе с Хэем вернулась к живым. Я рассказала вам все точно как было.

Услышав рассказ, правитель Улина печально вздохнул:

– Дела, творящиеся в Поднебесной, воистину непостижимы!

И он подал доклад трону, где высказывал мнение, что «хотя Цай Чжун и вскрыл могилу, но был понужден к этому демонами и духами, и, даже при отсутствии желания вскрывать могилу, не вскрыть ее он никак не мог. Нужно великодушно помиловать его». Последовал высочайший указ с выражением согласия на прощение.

Правитель тем не менее пожелал проверить, что в сказанном правда, что нет. Он послал на западную границу округа конного служителя с целью допросить Ли Хэя. Отыскав его, посланец долго беседовал с Хэем, а потом доставил письмо Бо-Вэня его сыну То. То признал свою бумагу — ту самую, на которой были написаны документы, оставленные в ларце перед смертью его отцом. Знаки письма были видны, но понять написанное было нельзя. Тогда пригласили Фэй Чан-Фана, и он прочел:

«Довожу до твоего сведения, То, — я собираюсь по разрешению следственного отдела управления нашего повелителя восьмого числа восьмой луны, ровно в полдень, прийти с тобой на свидание на берег городского рва к югу от крепостной стены Улина. Ты должен явиться туда к этому часу».

Пришел назначенный срок. Лю То в сопровождении домочадцев, больших и малых, ожидал отца к югу от города. Вскоре тот и вправду прибыл, но, услыхав приглушенные голоса людей и коней, скрылся в воде рва, и оттуда прозвучал его зов:

– Иди сюда, То! Получил ты письмо, посланное мною с Ли Э или же нет?

– Конечно получил, потому и пришел сюда, — ответствовал сын.

После этого Бо-Вэнь подзывал к себе по очереди всех членов своей семьи, от больших до самых младших, долго горевал, а когда кончил знакомиться с ними, сказал:

– Пути живых и мертвых различны, всех ваших новостей я знать не мог. Как умножилось число моих внуков — детей сына после моей кончины! — И через некоторое время сообщил своему сыну То: — В следующую весну ожидается великое поветрие. Я даю тебе целительное снадобье. Намажь им двери дома, оно охранит вас в будущем году от грядущего мора.

Сказав это, он сразу же исчез. И даже тени его не стало видно.

Пришла следующая весна. Улин и в самом деле постигло великое поветрие, даже днем все видели демонов. И только в доме Бо-Вэня демоны появляться не смели.

Чан-Фан освидетельствовал данное им лекарство и определил:

– Это снадобье называется «мозг советника Фана»[108].

Во время Хань в уезде Каочэн, что во владении Чэньлю, жил Ши Сюй, по второму имени Вэй-Мин. Он был совсем молодым, когда его сразила болезнь. Перед смертью он сказал матери:

– Я умираю, но мне предстоит вернуться к живым. Схоронив меня, поставьте на моей могиле бамбуковую жердь. Если жердь переломится, выкопайте меня.

Он умер, его погребли и водрузили, как он сказал, жердь. Через семь дней пошли взглянуть — а жердь и вправду переломилась. Тогда его выкопали — оказалось, что он жив. Подойдя к колодцу, он умылся и стал таким, как прежде.

Впоследствии он вместе с одним соседом отправился в Сяпэй продавать мотыги. Едва закончив распродажу, он вдруг заявил:

– Нам пора возвращаться.

Тот человек ему не поверил:

– Нужно ли было ехать за тысячу ли, — говорил он, — чтобы сразу же спешить обратно?

– Переночуем и уедем, — был ответ. — Будет получено письменное сообщение, которое подтвердит необходимость отъезда.

Прошла ночь, и они уехали. А потом и в самом деле было получено сообщение, что жена соседа — старшая сестра Тань Цзя-Хэ из Цзянся, который служил начальником уезда Каочэн, — заболела и нужно срочно сообщить эту весть мужу. Просили приехать как можно скорее.

Дорога была дальняя — три тысячи ли. Однако утверждали, что вернулись они домой всего за две ночевки.

Хэ Юй, по второму имени Янь-Цзюй, уроженец округа Гуйцзи, сильно заболел, никого уже не узнавал, и только под сердцем у него еще нащупывалась теплота. Через три дня после смерти он вернулся к жизни и рассказал:

– Служитель вместе со мной поднялся на небо. Там передо мной предстало чиновничье управление — покривившийся дом, в который я вошел. Внутри дома оказалось возвышение в несколько ярусов. На верхнем ярусе помещалась печать, на среднем был положен меч. Мне, Юю, предложили взять, что понравится. До верхнего яруса я не дотянулся — росту не хватило, — и потому, достав меч, я вышел с ним наружу. Привратник спросил, что мне досталось? «Достался меч», — ответил я. «Жалко, что не досталась печать, — сказал он, — ты бы смог повелевать всеми духами. А с мечом ты хозяин всего только Повелителя местного алтаря».

Болезнь прошла. И в самом деле появился земной Дух, назвавшийся Повелителем алтаря.

Дай Ян, второе имя которого было Го-Лю, человек из уезда Чанчэн в округе Усин, когда ему исполнилось двенадцать лет, заболел и умер. А через пять дней ожил и вот что поведал:

– Когда я умер, Небо прислало своего слугу-виночерпия для вручения мне талисмана. И придало мне еще одного служку, чтобы он сопровождал меня в моих путешествиях. С помощью талисмана я поднялся на такие горы, как Пэнлай, Куньлунь, Цзиши, Тайши, Лушань, Хэншань. А после этого я был отослан обратно.

Он прекрасно усвоил искусство гадать о том, что нас ожидает. Узнав, что царство У скоро падет, он не стал служить, но, сославшись на нездоровье, вернулся в свои родные места. Добравшись до волости Лайсян, он проезжал мимо кумирни Аао-цзы — все здесь было так, как видел Ян после своей смерти, когда его послали это все осмотреть. Хотя кое-чего из прежнего он уже не нашел. Тут он обратился с вопросом к хранителю сокровищницы в волости Ин Фэну:

– Лет двадцать тому назад проезжал здесь на восток один человек на коне. Возле кумирни Лао-цзюня он не спешился. И не доехав до моста, упал с коня и убился. Было ли такое?

Фэн подтвердил, что такой случай был. И все, о чем бы его Ян ни спрашивал, совпадало с тем, что он помнил.

В царстве У жил Лю Жуй, уроженец уезда Сунъян, что в округе Линьхай. С войском Уского советника Чжан Ти он добрался до Янчжоу, там заболел и умер. Два дня он оставался в лодке, потому что воины уже все сошли на берег, и схоронить его было некому. Внезапно раздался его громкий крик:

– ...Вязать предводителя нашего войска! ...Вязать предводителя нашего войска!

Голос звучал весьма сердито. А вскоре Лю Жун ожил, и когда люди стали его расспрашивать, ответил:

– Я поднялся по небу к управлению Северного Ковша, как вдруг увидел людей, вязавших Чжан Ти, и был этим столь обескуражен, что, сам не знаю как, начал орать: «Зачем вам вязать предводителя нашего войска!» Люди в управлении на меня, Жуна, разгневались, принялись ругать и выгнали вон. А я, Жун, так перепугался, что из уст моих вылетели только последние слова.