Не спрашивай - Дональд Уэстлейк

Итак, нужно двигаться из этого места в то, а из него в это…

Ну и что?

Дортмундер поднял голову и сверлил взглядом лоб Тини.

— У них есть изображение?

— Конечно, — ответил Тини. Кого или чего?

— В церкви, — объяснил Дортмундер.

— А-а, ты говоришь о кости? Как она выглядит? Когда храниться в церкви?

— Собор «Реки крови», — произнес Дортмундер, вспоминая презентацию Градеца Краловца, когда он был еще туристом Диддамсом. — В Нови Гладе.

— Грийку это понравится, — высказался Тини и начал набирать номер телефона.

Дортмундер обвел взглядом комнату, но Мэй в ней не было. Только он начал размышлять об этом, как она тут же появилась. Женщина принесла три порции свежего пива, уже открытого. Один напиток для Тини она поставила рядом с телефоном — он что-то недовольно бормотал в трубку. Затем подошла к Дортмундеру, вынула пустую банку из его руки и поместила в нее новую. Теперь в одной руке он держал карты, в другой — пиво, а альманах и журнальные вырезки разместились на его коленках. Он поднял на нее глаза и сказал:

— Я и забыл.

— Забыл что?

Он покачал головой и ответил:

— Не знаю. Что-то.

— Грийк сказал, что у них есть масса снимков, — отозвался Тини.

— Попроси описание кости. Где она хранится? Выставлена ли она на всеобщее обозрение?

Тини повторил вопрос в трубку и ответил:

— Да.

— Как? В чем она лежит?

Вопрос; ответ.

— В стеклянной емкости, что-то вроде небольшого стеклянного гробика, на алтаре покрытом тканью, в одной из боковых стен собора. Подожди минуту, — Тини послушал еще немного и продолжил. — Стеклянный сундук, инкрустированный драгоценными камнями.

— Можно ли узнать, где он находится сейчас?

— Дортмундер, почему бы тебе не поговорить с ним лично?

— Он твой кузен, — ответил Дортмундер. — И ты сидишь ближе к телефону.

Тини пробормотал что-то, но все-таки задал вопрос своему собеседнику и сообщил ответ:

— Утром он позвонит в Осигреб.

— А кто это?

— Это «что», Дортмундер, а не «кто». Столица Тсерговии.

— Окей.

Тини послушал говорящего по телефону, кивнул и произнес:

— Грийк говорит, что у тебя много вопросов, почему бы не поговорить завтра?

— Доктор Зорн, — ответил Дортмундер.

Тини приподнял удивленно бровь, но повторил имя в трубку.

— Очень плохой парень. Если тебе нужен доктор, то Грийк может посоветовать тебе хорошего профессионала, врача олимпийской сборной Тсерговии. Тебе не нужен доктор Зорн; он убивает детей.

— Он ведь не ест их?

— Чтобы не травмировать Мэй, решил умолчать об этом.

— Спасибо, Тини, — поблагодарила Мэй.

Тини по-прежнему разговаривал по телефону:

— У него отсутствуют моральные принципы, он продается любому, кто назначит хорошую цену. — Затем он прикрыл трубку рукой и добавил: — Мы по-прежнему говорим о докторе Зорне.

— Я понял, — заверил его Дортмундер.

— Окей, — а в трубку Тини произнес удивленно: — О, нда? — и уже снова Джону: — Он живет в большом замке в Вотскоэке, который выкупил у семьи Франкенштейна.

— Парень «что надо», — сказал Дортмундер. — Грийк знает, где он находится?

Тини спросил и сразу же последовал ответ:

— В Нью-Йорке. Работает в ООН, помогает голодающим. Грийк говорит что это — травести. Что такое «травести»?

— Нечто, что есть у них в Восточной Европе, — ответил ему Дортмундер.

— А-а, — Тини прислушался к говорящему, кивнул и снова посмотрел на Джона. — А теперь он хочет задать тебе вопрос. Он хочет знать, можно ли ему пойти спать?

— Почему бы и нет? — согласился Дортмундер.

Тини бросил на него быстрый взгляд и заговорил успокаивающим голосом в телефон, затем отсоединился, но тот снова зазвенел. Он поднял трубку снова и ответил очень бодрым голосом:

— Да, — и, посмотрел на Дортмундера. — Это Келп.

— Хорошо.

Тини протянул трубку.

— Хочешь поговорить с ним?

Но Дортмундер отрицательно закачал головой:

— Ты ведь у телефона.

— Я могу придвинуть его к тебе. На самом деле я могу сдвинуть и стенку, — а в трубку прорычал: — У тебя есть хорошие новости? — послушал. — О, да? — и снова послушал. — Окей. — снова прислушался. — Конечно, — опять послушал. — Подожди, я передам ему.

— Самое время.

— Он говорит, что нашел парня. Скупщика. Говорил с ним, малый вроде заинтересовался, но хочет встретиться.

— Без проблем, — согласился Дортмундер. — Он заедет ко мне?

— Дортмундер, — начал Тини, — ночь на улице.

— Ах, да. Поздно, да.

— Парень хочет встретиться завтра в первом часу. Келп зайдет в 12.30.

— Нет, — возразил Джон. — Он может зайти в магазин в 12.

— В посольство, Дортмундер.

— Он знает, что я имею в виду.

Но когда Тини передавал сообщение Келпу, то все-таки воспользовался словом «посольство». Затем повесил трубку и произнес:

— Он придет. Меня не будет, но он зайдет.

И опят зазвонил телефон. Тини посмотрел на него недружелюбно.

— Устал от него, — пожаловался мужчина.

— Обычно нам так поздно не звонят, — удивилась Мэй.

— Из больницы могут, — сказал Тини, поднял трубку и ответил убийственным голосом.

От его «алло» уши запросто могли бы скрутиться в трубочку. Затем он изменил интонацию и поздоровался:

— Привет, Стэн. Нет, все в порядке.

— Так и знал, что звонит Стэн, — сказал Дортмундер.

— Передам ему, — ответил Тини и сделал это: — Фред согласен.

— Тельма, — поправила Мэй.

— Они вдвоем, — ответил ей Тини. — Они будут наготове, — послушав говорящего, кивнул и добавил: — Обязательно скажу, — повесив трубку, Тини обратился к Джону: — Он говорит, что бы ты держался подальше от Генри Хадсон, они работают в пункте приема платежей.

— Буду помнить, — обещал Дортмундер.

— Хорошо. И вот еще. Если этот телефон снова зазвонит, Дортмундер, то тебе понадобится новый. И возможно услуги проктолога.

Однако телефон продолжал молчать и Тини поднялся.

— На сегодня хватит, — сказал он.

— Думаю да, — согласился Дортмундер.

Он потихоньку возвращался в свое привычное состояние, немного депрессивное, но адекватное.

— Я провожу тебя, — предложила Мэй.

Дортмундер остался сидеть в комнате и пить пиво. Когда Мэй вернулась, то увидела, что Джон открыл альманах и прищурившись смотрел на него.

— А знаешь, все те страны немного ненормальные.

— Ну, по крайней мере, теперь у тебя есть план, — сказал она.

Он уставился на нее:

— Разве?

32

— Эту ону, — произнес Грийк.

Дортмундер посмотрел на верхний снимок стопки глянцевых фотографий размером 8*10. На блестящей, но уже утратившей былые краски картинке была изображена, по-видимому, ниша в соборе, древнее сооружение из серого камня, а над ней арка из крошащегося камня. Каменная ступень возвышалась в задней части ниши, на которой стоял алтарь, устланный разноцветными тканями. В центре алтаря располагался стеклянный короб. Края его покрыли золотом, латунью и прикрепили изысканную резную ручку из золота, о которую легко можно порезаться, если зазеваться. Красные, зеленые, синие и белые блики излучали либо драгоценные камни, закрепленные в металле, либо освещение на снимке было действительно хреновым. Внутри стеклянного короба скрывалось нечто бледное и неопознанное.

— Я надеялся, — сказал Дортмундер, — на более четкое изображение.

— Пусмутри на драгие.

— Подожди, я еще не закончил, — отозвался Келп.

Келп и Дортмундер стояли склонившись возле стола Грийка в магазинчике Тсерговии и рассматривали снимки четвертого сорта. Слева от них Драва Вотскония по телефону превозносила достоинства камней из Тсерговии новому миру. Дортмундер посмотрел на профиль Келпа и сказал:

— Не закончил? На что ты смотришь?

— Хорошо, — произнес Келп. — Просто хотел рассмотреть картинку ближе, вот и все.

— Жаль, что у фотографа была другая точка зрения, — высказался Дортмундер и притянул снимок к себе, чтобы посмотреть на тех других.

Такое же, но ближе к объекту. Свет по-прежнему размывал некоторые детали, а другие выделяли как в 3d. По крайней мере, теперь, если вам довелось увидеть кость ранее, то ее можно было узнать за оконным стеклом под лишними световыми бликами и отблесками. (Сам объектив был едва заметен, слегка отразился на передней стенке короба.)

Окей, эта была более-менее нормального качества.

— Золото, хм? — спросил Дортмундер и провел пальцем по периметру емкости.

— Конечно, — заверил Грийк.

— Рубин?

— Тут один, да.

— Изумруды? А это что, сапфиры?

— У тебя глаз-алмаз, Чон.

— Пару раз натыкался на них, — ответил Дортмундер и взглянул на следующий снимок. Это была фотография, снятая с большого расстояния. На ней можно было различить плохо освященный интерьер собора. Грийк ткнул пальцем в темный сгусток и произнес: