Николай Караченцов. Глазами семьи и друзей - Андрей Николаевич Караченцов

вывеской «Аэрофлот» плосколикая такая себе дочь Востока и, щуря в улыбке глазки-щелочки, говорит мне:

– Сяо – мисяо!

Вижу: да-а! И юмор мой тут не в тему, и Коля ей глубоко по барабану. Ёлы-палы!!! Стал на своём английском-со-словарём объяснять суть проблемы, а она – сисяо-писяо, и точка! В общем, жуть сплошная. Я и раньше слышал, что в экстремальной ситуации у людей зачастую просыпаются такие таланты, что нельзя и представить. Слышал, но не очень верил. Ну а тут вдруг на меня как накатило… и попёрла из меня уйма английских слов, оборотов и выражений, о которых раньше и не знал вообще. В общем, пробил я эту «китайскую стенку», и после очередного «сисяо – пусясяо» девуля вдруг на ломаном английском дала информацию, что багаж наш, вероятно, находится… за пределами зоны, возможно, даже в отделе «Забытые вещи». И наконец, самое весёлое: я не смогу туда попасть, потому как не имею транзитной визы. А это может означать только одно – Колин кофр с гонораром и прочая будут пылиться на полочке до нашего следующего приезда. Я чуть не поседел вторично за день! Но в экстремальных ситуациях… (читай выше) И я, с отчаяньем будённовского рубаки, рванул на приступ будочки с таможенником. После сторазового «нет!!!», после всех доводов, что без визы «низззя!», местный щупловатый погранец сдался и пропустил. Без визы, с паспортом гражданским, где подольская прописка, оставленным в залог «этим сумасшедшим русским» (там для них мы все – русские, ну не знают они наших тонкостей-нюансов).

И что вы, как говорят в бессмертной Одессе, себе думаете?!! Лежит, я бы сказал, внаглую, Колин багаж. В отделе забытых вещей. С прицелом на ближайшее столетие. В общем, вернулся я, как говорят, с победой, да ещё хватило наглости сказать страдальцу:

– Ну что, Колюня! С тебя бутылка!!!

А у Коли хватило мужества вторично в течение дня сохранить мне жизнь. Вот такие есть на свете друзья у некоторых.

Максим Дунаевский, композитор, народный артист РФ

«Моя маленькая леди»

Николай Караченцов спел и записал невероятно огромное количество самых разных песен. И тем не менее я всегда хотел создать специально для Караченцова альбом песен, объединённых его жизненной и творческой темой и позицией, его болью и радостью, его неповторимой актёрской и человеческой личностью. Он тоже этого хотел. Но представлял себе работу над альбомом примерно такой, какой она всегда была, когда он записывал многочисленные песни для фильмов, телепрограмм и пластинок, в том числе и мои тоже, залетая на полчаса в студию звукозаписи между съёмками и концертами, спектаклями и репетициями в театре. Я на это категорически не мог согласиться. Я говорил ему: «Коля, когда готовится к выпуску спектакль, ты репетируешь каждый день, учишь тексты диалогов, отшлифовываешь все мизансцены. Потому что ты профессионал. То же необходимо делать и при подготовке к записи песен к альбому!» Коля отвечал на это: «Я артист, но не певец». Я не соглашался: «Если ты поёшь для людей, значит, ты певец. Ты обязан быть таким же профессионалом, как в театре и кино!»

Николай Караченцов и Максим Дунаевский (январь 2005 года)

Потом Коля часто вспоминал эти мои слова и мою бескомпромиссность в подходе к его певческой карьере. Он считал, что именно я по-настоящему повернул его лицом к этой профессии, которая, в сущности, составляла, как выяснилось, его второе «Я» и выражала его ничуть не меньше лучших ролей, сыгранных им в театре и кино.

Но тогда, в далёком 1994 году, он вопрошал:

– Так что же делать? Я очень хочу писать диск, но у меня совсем нет времени!

– Тогда не пиши.

– Но я хочу!

И тут пришла в голову на первый взгляд шальная, но, как выяснилось позже, плодотворная мысль: уехать как можно дальше из Москвы, которая держит Караченцова, как спрут, за все места. Куда? Да хоть… хоть…в Лос-Анджелес, в Голливуд, где лучшие артисты пишут свои диски, где никто нас не знает (и слава Богу!), мы никому не нужны и никто не сможет помешать нам работать. В это с трудом верилось, но мы осуществили идею. Автор стихов к альбому Илья Резник жил в то время в Лос-Анджелесе, я тоже пополам был и там, и здесь. Нашлась и хорошая студия в Лос-Анджелесе у моего друга и аранжировщика Светослава Лазарова. Согласился стать спонсором проекта друг Николая Караченцова – продюсер Лев Могилевский.

Максим Дунаевский, Николай Караченцов и Илья Резник на презентации альбома «Моя маленькая леди»

Оставалось совсем немного – освободить Николаю самого себя на один месяц от всего и рвануть в Америку. Конечно, месяц – это ничтожно мало для такой серьёзной работы, но и Илья Резник, и я понимали – другого варианта никогда не будет. И вот свой законный отпуск в театре Коля отдал не концертам и съёмкам, как это всегда бывало, а нашей совместной работе. За считанные дни и недели мы с Ильёй Резником придумали основную концепцию альбома, пишутся стихи, музыка и аранжировки. После чего произошло то, во что я не верил до последнего: месяц в Лос-Анджелесе мы не вылезали из студии, отвлекаясь только на один «святой» час в день – игру в теннис (это было единственным условием народного артиста РФ). Мы работали как умалишённые, но добивались друг от друга всего лучшего, что нам дал Бог. Я вспоминаю это время как одно из самых прекрасных и вдохновенных мгновений моей жизни. Насколько я знаю, Караченцов считал так же. Кроме того, он везде и всегда говорил, что это время для него было временем полного и настоящего постижения профессии певца. В этом ему помогали стихи и музыка, наш опыт, музыкальные продюсеры и сама обстановка творчества и профессионализма нашей голливудской студии. Результатом стал несомненно лучший альбом Николая Караченцова «Моя маленькая леди», где есть всё, что ему хотелось высказать, выразить, отдать! И он сделал это на высшем исполнительском пределе, на высшей ноте своей большой души.

Дмитрий Данин, композитор, аранжировщик, экс-участник ансамбля «Фестиваль»

Как музыканты добивались от Караченцова чистого вокала

В период моей работы в ансамбле «Фестиваль», которым в те годы руководил Максим Дунаевский, Коля много с нами гастролировал. Тогда мы вместе с Дунаевским специально для него написали песню на стихи поэта Андрея Внукова. Получилась такая ироническая