Химера, дитя Феникса (СИ) - Кузиев Эд

— Проверить ворога, добить, собрать припасы и трофеи, живо-живо!! — прокричал здоровяк

Южане добили подранков, брезгливо перевернули и обыскали, вынимая кошели да кольца, обрывали серьги с ушей. Сергей с трудом выкорчёвывал дротики, и лишь Следопыт виновато прятал глаза, боясь вида крови. Самострел явно для него то оружие, где не нужно ломать кости и разбивать головы, видя разлетающуюся кровь и слыша предсмертные крики врага, а так — нажал на скобу и глядишь на результат. Скоро обыскав и собрав поживу, наш отряд потрусил быстрым шагом к забору, а с той стороны нас уже встречали. Перекинув пару брёвнышек с зарубками да подогнав телегу, Волокуши споро перекидывали измученных девушек. Вои поднимались сами с гордостью и взглядом победителя.

— С отчётом к Олегу, — коротко бросил Михей, но в голосе слышались тревога и забота.

Спешно подойдя к Септам и передав раненного Димитрия на поруки лекарям, встали на допрос. Мы виновато тупили глаза, а Таран так вообще ковырял носом сапога пыльную землю.

— Ну, не томи, где столько пропадали и кто Ваши новые друзья? — задал вопрос Старший Септорий.

Я подробно изложил наши приключения, сообщил о торговцах и нашей договорённости по счёт Дев. Указал о потерях дротика и двух стрелках, да вывалил на землю трофеи, очень тихо рассказал о подслушанном разговоре Васьки Кривого.

— Что-то подобное я и ожидал. На честный бой слабы, а вот так потравой да на подлость всегда горазды. Марук, посчитай долю на пятерых, вычти потерю дротика и стрелок.

— Половина Септе, вторая ваша. За побитого ворога. Пять на дороге да шесть в поле, без руководства Старших братьев будете вознаграждены после избавления от осады. Ступайте, приведите себя и одёжу в порядок, отобедайте и ложитесь отдыхать. Ночь будет жаркой.

Уходя, услышал вопрос Вязя, что с бабами делать. Ответ меня полностью разочаровал. Из рабов они стали закладными, вира за щит, на который их взяли. Расстроенный, Я медленно плёлся до бочки с водой. Кое-как умывшись да сбив пыль, побрел к кострищу утолить голод.

— Братко, ходь сюда, Куница харчи греет. Да ещё Михей передал для тебя бутыль, а нам вина выставил. А ты говорил: хмельное не потребляешь?

— То морс. Давайте кушать, — устало отмахнулся Я.

Ели жадно и молча, сжигая страх смерти и горячку боя. Насытившись, Я принялся складывать еду в лохань для Димитрия.

— Отдыхай, сам отнесу, — положив мне руку на плечо, произнёс Сергей. С благодарностью кивнув, Я откинулся на циновку и сразу провалился в темноту. Сон пришёл быстро, пряча в свои сладкие объятья уставшее тело и измученный разум. В нём оживали картинки, что Я видел в бестиарии, фигуры тварей кружились, сменяя друг друга в хороводе бессмысленных действий. Затем отродья стали более подвижными, кидались друг на друга, пока из этой свалки не вышел Король. Указав кривым пальцем в мою сторону, дал отмашку всей Орде. За миг до того, как моё тело стали рвать, Я проснулся. Над лагерем висел густой дым, то горели кострища и чадили факелы. Совсем рядом что-то грустное напевала Адель, заплетая в косу редкие цветочки с поля и отрешённо смотря в тлеющий костер. Мои побратимы крепко спали, лишь Таран дергался во сне, сжимая кулаки и несвязно бормоча. Бой в лесолесье для него ещё не закончился. Я улыбнулся своим мыслям, потянулся к Стражу и положил длань ему на лоб. Здоровяк затих, разжал кулаки, и с улыбкой провалился в добрый сон.

— Я переживала за тебя, — тихо прошептала ведьма.

— Благодарю. Мы справились милостью Отца-Неба и Матери-Земли.

— У нас говорят: Аллах Велик. И молят, как и благодарят за всё Его.

— Посмотри вниз, видишь Землю под ногами? Мать Сыра Земля. Она была всегда и всё, что на ней родилось, её дети. Посмотри наверх. Отец Грозное Небо, он был всегда и милостью своей проливает благодатную влагу на Землю, и она рождает Мир. Нет ничего, что рождалось бы не на Земле, как нет ничего, что живёт без дождя. Вы можете верить во что хотите, это ваше право, но и судить Вас будут по законам Вашей веры. Мы живем по Правилу, где нет места иносказанию. Хотя Я уже начинаю сомневаться в этом, — горестно подытожил Я.

— Ты видел мудреца? Он приходил в первую ночь, как мы познакомились. Что он тебе сказал? — С любопытством спросила Адель.

— Он задал мне вопрос, на который Я должен найти ответ. Но рассказать о том тебе не смогу. Отдыхай, ночью нам не дадут поспать. Вижу, что ярятся и беснуются в лесолесье, разжигая в себе огонь битвы. А мне нужно предупредить сторожей.

Я тихонько встал, дабы не разбудить спящих, и пошёл по направлению к Септам, чёрное пятно Марука, золотое Олега и голубое свечение Вязя безошибочно указывали направление.

— Тебе велели отдыхать! — прогудел Вязь.

— Успокойся! — повернувшись ко мне Олег продолжил. — Что тебе, младший брат?

— Начинается. Две группы, одна со стороны ворот, вторая во-о-он оттуда, — указывая направление пальцем, Я объяснил свой визит.

— Марук, жди у бочек травителей, их будет немного, вдвоём с Босиком управитесь, и береги его пуще воды. Сергей, подойди! — увидев Волокушу, приказал Олег. — Что у тебя?

— Пятеро сносно кидают камень, остальные с пятидесяти шагов только попасть могут, ну и Димитрий кое-как, руку ему всё же выбили, и лекари наложили повязку. Камушки набрали по тридцать штук на брата, из кожи запасные пращи сделали подлиннее.

— Добро, подтягивай семерых к воротам, остальных в левый угол. Кидать камни по отмашке, просто бейте кучно, особо не цельтесь. Вашими руками праща щиты пробивает. Дротики берегите, встречайте ими только под стенами. К каждому отряду придам двух щитовиков и пару Следопытов с самострелами. Остальные будут встречать ворога у ворот. Босик, иди с Маруком, во всём его слушайся.

Марук взял меня за плечо и повёл стороной от воды, изредка коротко оглядываясь, как бы невзначай кидал взгляды по сторонам. Дойдя до ставки Михея, толкнул меня вперёд, прикрыв полотнищем вход в шатер и приложив палец к губам, успокоил Купца и его поднимающуюся на ноги охрану. Пройдя насквозь ставку, мы вышли с обратной стороны и, таясь, как верты, рывками пересекали лагерь. У бочек Марук нырнул под навес, растолкав местного сторожа. Рукой прикрыв ему лицо, быстро поведал о засаде. Затем подсадив меня на навес, сам остался у бочек. Сторож поначалу от полученных новостей дёргался и пузырил сонные глаза, пока Септ его не образумил. — Что ты дергаешься, как по нужде собрался. Стань свободнее, ногу откинь, табачок посмоли. Веди себя как обычно.

Возничий внял его словам и расслабился, Я же, закинув руки за голову, направил свой взгляд в хмурые небеса, Небеса, как говорил дед Тит, от слов нет беса. Там всё чисто, без лжи и пороков, без тягости тела и мятежных мыслей, а над ним Отец-Небо. Говорят, изредка можно увидеть бисер, рассыпанный за вечными тучами. То зрелище редкое и случается раз в жизни у счастливчика. Вот бы хоть глазком глянуть за серые небеса.

— Давай быстрей, скоро начнут ворота палить, слышишь же, как пустослов свистит, то есть наш тайный знак. Сторожа я сам тюкну, — раздался взволнованный шёпот.

Я трижды постучал по навесу, Марук ответил тем же. Аккуратно выглянув, увидел троих мужей, что, таясь, бубнили промеж собой. Один резко встал и начал стравливать с руки бечевку, разматывая кистень. Остальные мяли в руках кожаные бурдюки, скрывая волнение и робость. Схватив за грузило, потрусил в сторону бочек. Медленно и, держась прикрытия развешанного тряпья и скарба, шёл за спину возничего, тот совсем расслабился и пускал сизый табачный дым из кривой курьей трубки, упершись плечом в столб навеса. Не доходя до курильщика пару шагов, злодей растянул кистень, уронив бой на землю, и принялся наматывать конец шнурка на руку. Оторвавшись от бочки, оттянул руку за спину и махнул орудием, как вдруг, на середине пути, прямо над головой лиходея тросик встретился с лезвием серпа и оборвался, отправляя грузило широкой дугой в сторону лагеря. Разбойник растерянно смотрел на оборванный трос, недоумевая, как так получилось. Затем загорелся злобой, вытащив из голенища нож, пошёл за спину сторожу. Серп показался из тьмы второй раз, резкой молнией пробив висок ворогу. Тут же выскочил Марук и подхватил падающее тело, сноровисто потянул его к бочкам. То ли Возничий был глуховат, то ли сильно провалился в свои мысли, иначе трудно объяснить, что он не отреагировал на шум и шорохи за спиной. Септ из-за бочек махнул рукой двум подельникам.