Трогать нельзя - Ника Фрай

и сжимая ее. — Ну, тихо. Не будет ничего. Не бойся.

— Вы обманете опять, — смотрит пронзительно.

Вместо опровержения наклоняюсь и провожу носом по ее шее. И слышу стон. Ну реально, блять, стон! Мне же не кажется. Я не пьян, как она думает. Чуть касаюсь губами шеи и опять носом провожу. А потом жадно впиваюсь и даже прикусываю.

И опять стон. Да блять. Ну, нравится же ей. Хоть и ногтями мне в грудь впилась. Нравится!

И я начинаю ласкать ее шею. Прямо слышу наше с ней дыхание. Почти в унисон.

Не могу, блять. Я кончу сейчас прямо в штаны. Это пиздец какой-то.

Трусь ширинкой о нее и кажется, что слышу, как ткань по шву трещит от напора члена.

— Хорошо же, блять, — шепчу я, отпуская нежную кожу, и снова целую ее. — Сейчас, — хриплю как у тумане.

Кладу руку ей на ногу и веду вверх.

Девчонка тут же хватает меня за запястье.

— Да не бойся, — нервно ухмыляюсь я. — Сказал же, не буду. Ну? Не буду, — смотрю ей в глаза, а сам уже пальцами лезу в шорты.

— Нет. Пожалуйста, — Алина приподнимается. Пытается сократить контакт. Еще и рукой меня тормозит.

Но я пру танком.

Да я сдохну, если не потрогаю ее!

Не говорю ни слова и просто толкаю руку. И, когда кончики пальцев упираются в горячую и такую нежную плоть, я рычу и впиваюсь в губы Алины.

Она пытается слезть, пинается, бьет меня по груди. Но это все лишь усиливает мои ощущения. А они пиздец какие!

Я трусь членом о ее ногу, а пальцами быстро прощупываю у нее между ног.

Гладко. Только сверху пальцем нащупываю мягкий пушок. Усмехаюсь в поцелуе.

Горячо и… мокро. Ну мокро там, блять! Провожу пальцем по щелке. Мокро!

Алина сильнее начинает бить меня и я рукой обхватываю ее за запястья и завожу руки за спину.

— Тихо, — рычу, нахмурившись.

Не хочу кайф ломать!

Продолжаю удерживать ее руки одной рукой, а второй… сука. Это что-то!

Я не вижу нихера, но пальцами чувствую, какое там все охуенное и нежное.

Перебираю складки, а потом толкаю средний палец. И девчонка аж подпрыгивает.

А что, блять, так узко-то? Давно не было?

Так палец стянула.

Я не могу поцеловать Алину в губы, потому что руки заняты, чтобы ее голову удержать. Поэтому впиваюсь ей в шею.

— Что вы делаете? — хнычет она. — Ну, пустите! Вы же обещали! Пустите! — и потом: — ох!

И замирает. И я замираю. Улыбаюсь уголком губ и опять трогаю ее там.

И снова стон. Не как от поцелуя в шею. Нет. Нормальный такой стон.

И тогда я начинаю ласкать ее клитор. Мне нравится реакция девчонки.

Начинает прерывисто дышать. Со стоном.

Упирается лбом мне в плечо и я отпускаю ее руки. И она не толкается. Она вцепляется в мою рубашку.

Вижу, что кончит сейчас. Надавливаю и тереблю. Пока не чувствую, как она кусает меня в плечо. Тихо стонет.

И тогда я опять толкаю в нее палец. Смазки пиздец много. Как же она течет. Но палец туго идет. Что такое-то?

Толкаю еще и сука… что?! Показалось? Повторяю толчок, но не так сильно. И девчонка чуть вскрикивает и отодвигается от меня. Смотрит испуганно, хотя во взгляде еще туман от оргазма.

Я вынимаю из нее палец и пялюсь как идиот. Это что за хрень?!

Я и выгляжу, похоже, как идиот с высунутым и блестящим от смазки пальцем. Потому что девчонка тут же пользуется этим, спрыгивает со стола и, схватив котенка, убегает.

Я смотрю ей вслед и просто охуеваю.

Глава 47. Алина

Забежав в свою комнату, я забиваюсь в углу за шкафом и, поджав коленки, испуганно смотрю на дверь.

А вдруг он придет? Вдруг придет?!

Чувствую, как пальцы дрожат на мягком Маре. Прижимаю его к себе.

Я не понимаю. Ничего не понимаю.

Что он делает? Зачем?

Я боюсь его. Рядом ним дрожь испытываю. И от одного взгляда коленки подгибаются. Он так смотрит на меня.

Даже в этом лунном свете его взгляд выглядел пугающим.

Не могу разобраться, что в нем…

Но я привыкла к этому взгляду. Наверное, привыкла.

Но то, что произошло сегодня…

Сжимаю ноги, вспоминая и краснея. Щеки начинают гореть. Он трогал меня! Там трогал!

Это же неправильно! Так не должно быть! Не должно! Там нельзя трогать! Не ему!

Это неправильно… но почему я ощущаю что-то еще? Не могу понять. Еще сильнее сжимаю ноги, потому что там все горит. И пальцы его словно все еще там. Я как будто снова ощущаю их. И не переставала ощущать.

Сердце колотится и я вспоминаю, как прикусила ему плечо. Это была я? Нет.

Отпускаю котенка и обхватываю голову руками.

Мне надо в душ. Я чувствую это. Потому что между ног… там не только горит все, там еще и влажно. Мне стыдно перед самой собой, но там влажно. Хочется смыть с себя все это. Но встать боюсь. А вдруг он войдет?! Замка же нет! Тут нет замка!

Поэтому так и сижу.

Марик трется о мои ноги. Потом начинает прыгать на меня. А я смотрю на него и ни одной нормальной мысли в голове.

Зачем он это делает? Зачем?!

Я так и сижу весь остаток ночи в углу. Не сомкнув глаз. Мне страшно. И еще что-то, но копаться не хочу.

Реагирую на каждый шорох.

Нет. Марат не приходит. Я даже шагов его рядом не слышу. Он не приходит.

Встречаю рассвет, сидя в углу. Марик уже свернулся калачиком и спит. А я не могу. Даже если бы был замок, теперь не могу уснуть.

Что со мной? Все как в тумане.

Кладу голову на коленки и прикрываю глаза.

Что делать дальше? Что?!

И тут раздается стук в дверь. Сначала думаю, что показалось мне. Поднимаю голову и прислушиваюсь.

Стук повторяется. Замираю от страха. И опять стук.

Он не заходит. Ждет, что я открою?

Несмело встаю и иду к двери. Прежде чем успеваю открыть ее, еще раз стук раздается.

Осторожно приоткрываю дверь. Там Марат. Стоит, нахмурившись и опустив взгляд.

— Ты забыла? — спрашивает, так и не глядя на меня.

— Что? — голос у меня хриплый какой-то и я откашливаюсь.

— К ветеринару надо ехать. Она же сказала, — хмуро произносит он. — Собирайся и выходи с дохликом. Через полчаса выезжаем.

И уходит.

Я стою и думаю, может, я заснула и мне