Трогать нельзя - Ника Фрай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Садись, — говорит Марат и отодвигает стул.
А я смотрю на стол. Это что?
На столе очень красиво все накрыто и много всего… непонятного…
— Вот это, — и он кивает на стол, — морепродукты.
Я сажусь, и он ставит передо мной полную тарелку.
— Ешь, а то отвечать ещё, если от голода умрёшь, — усмехается он и садится напротив.
И смотрит.
Опускаю взгляд на тарелку. Я такое раньше не видела. Пробую. Вкусно, да.
— Это осьминог, — говорит Марат. — Нравится?
Киваю.
Он подаёт мне бокал с чем-то темно-красным.
— Сливовое вино, — поясняет он в ответ на мой удивленный взгляд. — Морепродукты с ним надо есть.
— Я не пью.
— Вино не пьешь? — хмурится он. — Водки налить?
Кладу приборы и встаю.
— Сядь, — рявкает он. — Не хочешь пить — не пей. Ешь.
Мы долго смотрим друг на друга, и я сдаюсь. Сажусь.
— Это устрицы, — ставит передо мной другую тарелку. — Умеешь их есть?
Мотаю головой.
Тогда он встаёт. Взглядом наблюдаю, как он обходит стол. Встаёт за мной.
— Берешь вот так приборы, — он наклоняется и произносит это почти мне в ухо.
Вкладывает мне в руки приборы и накрывает их своими ладонями. У него очень горячие руки. Меня сразу в жар бросает от этого прикосновения.
Я стараюсь не шевелиться.
— Вот так открываешь раковину. Теперь лимон. В ложку. Открывай рот, — перед моим ртом оказывается ложка с чем-то желеобразным. — Ну? Алина? Смелее. В этой жизни все надо попробовать. Это вкусно.
И он надавливает мне на подбородок. Я приоткрываю рот и пробую это.
Нуууу. Глотаю и быстрее хватаю бокал. Хочется срочно запить все это.
Слышу смех Марата.
— Ладно, давай омаром заешь, — и он сует мне в рот что-то гораздо вкуснее. — Ну как?
— Спасибо, — говорю я, чуть отклоняясь. Он ведь так и стоит, склонившись надо мной. — Я наелась.
Наконец, он выпрямляется, и я выдыхаю облегчённо.
Я тоже встаю. А он не отходит, и сейчас получается, что мы стоим рядом друг напротив друга.
— Можно я пойду? — спрашиваю, глядя куда-то ему в грудь.
— Нет, — слышу сверху.
Поднимаю на него взгляд.
— Что ты любишь? — вдруг спрашивает он. — Золото? Платину?
Хмурюсь. К чему это?
— У тебя совсем нет побрякушек, — серьезно произносит он. — Так не должно быть. У девочки должны быть украшения. В идеале — дорогие. Поехали, выберем тебе что-нибудь.
Смотрю на него. Он ведь серьезно это все мне предлагает. Не шутит.
— Мне не надо, — отвечаю тоже серьезно. — Я не люблю. Поэтому у меня и нет.
Собираюсь уйти и шагаю в сторону, но Марат тут же хватает меня за запястье и прижимает руку к себе.
— Хватит морозиться, — говорит, а взгляд его по моему лицу блуждает. — Если я хочу что-то подарить, я все равно это сделаю. И очень обижусь, если подарок не понравится. Поэтому скажи, что ты хочешь? Ну? Будь хорошей девочкой, Алина.
— Зачем вам это? — спрашиваю прямо.
— Потому что хочу, — и чувствую, как пальцы сильнее сжимают мое запястье. — Хочу.
— А вы никогда не интересовались, что другие хотят? Не вы, а другие?
— Зачем? — щурится он.
— Можно я пойду? — вздыхаю. Ну, бесполезно ему объяснять.
— Хорошо. Скажи мне, что ты хочешь? — неожиданно усмехается он. — Давай так попробуем. Что ты хочешь, Алина?
Сказать, что хочу в комнату, не сработает. Знаю. Все равно не отпустит. Вон, как крепко держит.
— Ну? Давай попробуем по-твоему. Или это только слова? Я прав? Золото? — ухмыляется.
Смотрю на него. Хорошо. Я давно хотела туда съездить.
— А что тут? — спрашивает он, когда мы заезжаем на парковку парка «Воробьевы горы». — Здесь, по-моему, магазинов-то нет.
Я молча выхожу и иду к знакомому склону. Марат идет следом.
Тут все, как и раньше. В груди щемит сразу же и в глазах колет. Но я держусь. Осматриваюсь и сажусь прямо на траву.
— Погоди, — говорит Марат и тянет меня за локоть вверх.
Как только привстаю, он бросает мне под попу свою куртку. И сажает на нее.
— Спасибо, — шепчу я.
Поджимаю колени и кладу на них голову. И смотрю туда, вдаль. Все, как тогда.
Боковым зрением замечаю, что Марат садится рядом. Очень рядом. Чтобы на куртку тоже попасть.
— Что тут? — спрашивает, тоже глядя вдаль.
— Мы с мамой любили сюда ходить, — говорю я, чувствуя, как щиплет в носу. — Почти каждые выходные. Вдвоем. Я и мама, — все, не могу. Слеза скатывается по щеке.
— Скучаешь по ним? — вдруг спрашивает Марат.
Киваю, пытаясь не разреветься.
Слышу, как он вздыхает.
— Все пройдет, Алин, — говорит тихо. — Думаю, маме твоей не понравилось бы, если бы она узнала, что ты плачешь. Она все равно всегда с тобой будет. Так ведь?
Киваю, вытирая слезы, и всхлипываю.
— Ну, иди сюда, — Марат обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Гладит по волосам. Опять чувствую его горячую руку на себе. И сердце его слышу. Так быстро стучит. Хотя и мое сейчас тоже. — Не плачь, Алин, — шепчет он мне в висок. — Все хорошо будет. Ну? Успокоилась?
Берет меня пальцами за подбородок и поднимает лицо. Смотрю на него, часто моргая. А он берет и большим пальцем проводит по моим щекам — слезы убирает.
— Ну? — чуть улыбается. И улыбка какая-то не такая. Не как обычно с ухмылкой. — Все? Ты же сильная девочка.
— Откуда вы знаете? — шепчу я.
— Сильная, — улыбается он.
Опять пальцем стирает слезу со щеки и задевает им мои губы. Опускает взгляд на них. И улыбка сходит с его лица. А еще я вижу, как часто вздымается его грудь.
Потом проводит большим пальцем по моим губам. Уже не случайно. Мне кажется, я не дышу.
А Марат приближается. Наклоняется, но очень медленно.
— Очень сильная. Девочка, — хрипит он.
Запускает пальцы в мои волосы на затылке и накрывает мои губы ртом.
Глава 50. Алина
И я опять теряюсь в своих ощущениях.
Это неправильно. Наверное, неправильно. Но почему мне не хочется оттолкнуть его или ударить? Почему, наоборот, хочется прижаться ещё сильнее к этому большому и горячему телу?
Я словно чувствую тепло и защиту, которые не чувствовала с того момента, как убежала из дома.
Я и правда старалась быть сильной все это время. Пыталась не показать, что внутри все тлеет и догорает. Ещё немного и все погасло бы. Но сейчас…
Марат словно наполняет меня новой силой. Этим поцелуем заставляет дышать.
Его пальцы скребут по моему затылку и мне кажется, я слышу хрип в нашем поцелуе.
Я хочу видеть его
