Трогать нельзя - Ника Фрай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отпиваю еще и слышу какой-то шорох. Что за хрень?
Вглядываюсь вниз и сажусь на корточки. Усмехаюсь и одной рукой беру это мохнатое недоразумение, поселившееся у меня в доме.
— Тебе хозяйка не сказала, чтобы в комнате сидел? — спрашиваю у него, приподнимая на свет.
Ну, что тут может нравиться? Дохлик, одним словом.
— Мяу.
— Показать тебе, что бывает за непослушание?
А он берет как-то выворачивается и чувствую его теплый шершавый язык на моем пальце. Я даже чуть не роняю его от офигевания.
Пока прихожу в себя, он еще раз лижет меня.
Собираюсь опустить его опять на пол, но тут слышу шаги.
Глава 46. Марат
Не шевелюсь, удерживая дохлика, и наблюдаю за девчонкой. Она меня пока не видит, зато я…
Чувствую, как на груди волоски дыбом встают от этого зрелища.
На ней сейчас топ и короткие шорты. Сверху, правда, какой-то халат накинула. Нафига? Не даёт рассмотреть! Хотя и от того, что я вижу, в штанах тесно становится.
— Марик, Марик, — тихо произносит она и наклоняется.
Марик?!
Встаёт на колени совсем рядом и заправляет волосы за ухо.
— Марик.
И тут этот самый Марик узнает, похоже, хозяйку и начинает царапать меня и пищать. А я не даю ему выбраться.
— Мяу! — пищит он уже громче и Алина вскидывает на меня испуганный взгляд.
— Ой.
И смотрит так, снизу вверх. И я смотрю. На девчонку на коленях в моих ногах.
И лучше бы ей встать. Как можно быстрее.
Что она и делает.
Переводит взгляд на котенка.
— Простите, пожалуйста, — лепечет тихо.
Я ставлю бутылку на стол, не сводя с девчонки взгляда, и прикладываю прохладную ладонь к груди. А там словно разгоряченная плита. Все пылает! Я глажу напряжённые грудные мышцы и ступаю на девчонку.
— Мы же договаривались, что я его не увижу, Алина, — хриплю с усмешкой.
Я возбуждён. А как иначе? Я, девчонка, ночь. У меня и днем-то на нее стоит, а уж сейчас… Там все порвет нахрен.
— Извините, — шепчет она, тоже не отводя взгляда, — это случайно. Правда… Я попить хотела, приоткрыла дверь, а Марик выскочил. Этого больше не повториться. Обещаю.
Лепечет это все, а мне похуй. Случайно — не случайно.
Просто иду на нее. А она отступает. Но я-то вижу, что ей ещё шаг остался. А там — столешница. Все.
Усмехаюсь, наблюдая, как девчонка упирается задницей в эту самую столешницу и испуганно оборачивается в поисках пути отступления.
Быстро наклоняюсь и ставлю котенка на пол, выпрямляюсь и упираюсь руками в столешницу по обе стороны от хрупкого тела.
Смотрю на Алину, а сам прямо ощущаю, как участилось дыхание. Мне опять воздуха мало и я вдыхаю его жадно и громко.
— Ты же знаешь, что за все проступки надо отвечать, — произношу тихо и медленно, наслаждаясь ее близостью. — Ещё полшага — и коснусь ее. Но я не делаю этого.
— Я… — шепчет Алина. — Не отдавайте его собакам. Пожалуйста. Он больше не будет.
Окидываю ее взглядом и она дрожащими пальцами туже завязывает узел на своем шелковом халатике.
Я облизываю губы и впиваюсь взглядом во вздымающуюся грудь. Я же трогал ее уже. Давно. Тогда в машине, в нашу первую встречу на заправке.
Я помню, какая она.
— Не отдавайте, — опять шепчет она жалобно и я поднимаю взгляд на ее лицо.
Какой отдать, девочка? Да я этого дохлика теперь никому не отдам. Как вовремя он выбежал. Нарушитель.
Сразу видно, будет нарушать постоянно. Любопытный.
А кто должен за его «косяки» расплачиваться?
Хозяйка.
Усмехаюсь про себя.
Но вслух произношу серьезным тоном:
— Ради чего же я должен пожалеть дохлика и не наказывать его?
Молчит.
Моргает глазищами своими и молчит.
— Поцелуй меня, — не могу больше.
Пиздец как хочу ее губы. И ее хочу. Во все дырки. И много раз. И чтобы…
Брррр.
Трясу головой. Сейчас точно двинусь, если не остановлюсь.
Глаза Алины становятся круглыми.
— Что? — шепчет пересохшими губами.
— Ты поцелуешь меня и я прощу дохлика. На первый раз, — усмехаюсь я, придвигая руки ближе к ее телу.
— Но…
— Тебе его совсем не жалко? — наклоняю голову и смотрю ей в глаза.
Это, конечно, пиздец. Я стою и уговариваю телку поцеловать меня.
А ведь легко могу развернуть ее одной рукой, нагнуть и…
Но не делаю этого. Не хочу.
У меня яйца поджимаются и член зудит от этого всего. Я как будто уже трахаю ее. А ведь даже еще и не коснулся. Только запах ее чувствую и глазами пожираю. Но мне оказывается и этого достаточно. И это же пиздец!
— В щеку? — спрашивает она и смотрит на мою скулу.
— Конечно, — улыбаюсь я и приближаюсь.
Все. Между нами пара сантиметров. Если вдохнуть полной грудью, то я точно коснусь ее.
Поворачиваю голову, стою и жду.
Девчонка нерешительно мнется. Смотрит то мне на щеку, то вниз. Облизывает губы.
Сука. Не могу больше. Если она сейчас…
И тут ощущаю теплые мягкие губы на скуле. И дыхание задерживаю. И сразу же резко разворачиваюсь. Все. Мои губы касаются ее губ.
Улыбаюсь в этом украденном поцелуе и прижимаюсь, наконец, к девчонке. Ширинкой — ей в живот.
А руками обхватываю лицо, чтобы не отвернулась. А ведь пытается.
Но я хочу этот поцелуй. Закрываю глаза от удовольствия.
Опять ее вкус. Языком сразу же проникаю в нее и мну губы.
Сколько длится этот поцелуй, не знаю. Но чувствую, что дышать трудно становится. И поэтому чуть отпускаю ее.
— Что вы делаете? — слышу тут же.
Открываю глаза.
Смотрит на меня и тоже часто дышит.
— Вы же в щеку обещали, — пищит дрожащим голосом.
— Я подумал, что такое нарушение тянет на большее, Алина, — ухмыляюсь, одну руку кладу ей на затылок, а второй — обхватываю ее за талию.
Она пытается отодвинуться. Но все, что она может, — это залезть на столешницу. Ну, тоже неплохо.
— Вы пьяный? — спрашивает, уворачиваясь от моих губ. — Я чувствую. Вы пьяный! — и кладет ладони свои мне на грудь. Прямо на кожу! Рубашка-то расстегнута.
И как разрядом прямо по сердцу. Это касание. Она пальцами соски мои задевает.
— Пьяный, — усмехаюсь я и чуть толкаюсь ширинкой в нее. — Еще какой пьяный.
— Отпустите, — просит Алина и пытается оттолкнуть меня. — Так нечестно. Пустите!
— Тихо, девочка, — хриплю я, опуская руку на задницу
