Макроэкономический анализ взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики государства - И. Волков

Важное место в новой системе гипотез относительно способности рынка к саморегулированию занимает появление ряда концепций, по-иному рассматривающих действия экономических агентов в рамках объективно существующих причинно-следственных связей. Если кейнсианские модели ориентировались на теорию адаптивных ожиданий и комплекс идей о несовершенстве рынка и фрагментарном характере рыночного равновесия, то базовыми принципами в 1970-х-2000-х гг. стали теория рациональных ожиданий и гипотеза эффективности рынков.

Согласно теории рациональных ожиданий, экономическим агентам присуще оптимальное поведение. Если в работах Дж. Кейнса (Keynes, 1936) постулируется, что инвесторы и потребители руководствуются психологическими мотивами (которые служат приводящими механизмами для решений в области потребления, сбережения и инвестирования), то ученые второй половины XX в., в частности, М. Фридман (Friedman, 1957), Р. Лукас (Lukas, 1972), утверждают, что они рациональны, т.е. в среднем делают верные прогнозы касательно будущей экономической динамики и оптимизируют своё поведение под неё. Поэтому в своей деятельности домохозяйства и фирмы и принимают решения, стремясь максимизировать собственное благосостояние в обозримой перспективе. Подобная рациональность допускает возможность рыночного регулирования совокупного спроса. Таким образом, например, ожидаемый рост денежной массы в 1960-х породил инфляционные ожидания, подтолкнувшие экономических агентов к определённым действиям для оптимизации своего потребления.

Гипотеза эффективности рынков гласит, что в ценовой динамике отражена вся имеющаяся рыночная информация. Отсюда цена есть объективный показатель соизмерения издержек и затрат, а, следовательно, приводящий механизм равновесия. Данная гипотеза позволяет использовать при моделировании идею о том, что равновесие может быть динамическим, а не статическим (как в кейнсианских моделях) явлением. Также в рамках неё важное значение имеет нейтрализация мер регулирования в результате рыночного саморегулирования. В частности, на подобных основаниях доказывалась неэффективность активной бюджетной политики в форме государственных расходов. Подобные инвестиции, финансируясь за счёт заимствований на денежном рынке (и подталкивая ставку процента к росту), будут вытеснять частные вложения.

В итоге, в экономической науке 1970—2000-х гг. формируются динамические модели, представляющие собой эволюционную форму модели общего равновесия Л. Вальраса. Ведущее место среди них завоёвывают модели динамического стохастического общего равновесия, где делается акцент на эволюции точки эквилибриума системы в ходе осуществления оптимизации экономическими агентами своего поведения при рациональных ожиданиях.

Теоретической основой моделей динамического стохастического общего равновесия (DSGE) служит традиционная неоклассическая модель роста, изменённая с учётом теории реальных деловых циклов Ф. Кидланда и Э. Прескотта (Kydland, Prescott, 1982) и с добавлением некоторых постулатов неокейнсианского направления (неэластичности цен, рабочей силы, монополистической конкуренции).

Согласно теории реальных деловых циклов, компании оптимизируют своё поведение исходя из ожиданий будущего спроса и производительности труда, домохозяйства – исходя из ожидаемого (в трактовке М. Фридмана (Friedman, 1957) – перманентного дохода). Изменение ожиданий – основа циклических колебаний экономики. Именно неравномерные изменения факторов ожиданий (связанных, например, с технологиями) ведут к её неравномерному росту. В остальном экономика характеризуется устойчивым равновесием, где любые отклонения сглаживаются через рыночные механизмы (главным из которых является адаптация ожиданий). Следовательно, нет нужды в стабилизационной политике государства.

Введение неокейнсианских элементов в модели DSGE обусловлено следующим. Теория реальных деловых циклов, по мнению неокейнсанцев, способна объяснить лишь небольшие спады, а не крупные кризисы, так как слишком недооценивает значимость изменений спроса. Неокейнсианцы также настаивают, что в экономике действуют факторы, сдвигающие её с траектории равновесия, более того, они носят системный характер, в результате чего та не находится в равновесии в каждый момент времени. К таковым факторам относятся негибкие цены и негибкие заработные платы. С изменением выпуска и те, и другие не корректируются «автоматически» вследствие существования монопольных, юридических или других способов фиксации. Более того, особенность монополистической конкуренции, характерной для современной экономики, заключается в систематическом отклонении цен и зарплат от равновесных уровней. Поэтому важное место в сглаживании этих факторов необходимо отводить государственной политике.

Согласно классическому варианту DSGE, принимается, что, во-первых, в экономике присутствуют бесконечно живущие репрезентативные домохозяйства, которые максимизируют свою полезность, сталкиваясь с межвременным бюджетным ограничением. Во-вторых, существует большое количество фирм с однородной технологией производства. В такой ситуации рассчитывается «естественный» уровень выпуска и реальная ставка процента. Далее в модель вводятся монополистическая конкуренция, жесткость цен и заработной платы, осуществляется так называемая калибровка (то есть адаптация к реально существующим условиям). Калибровка обычно включает добавление ряда гипотез ad hoc, приближающих её к эмпирическому соответствию. После этого в модели проводится тест на возможные шоки и изучаются перспективные действия в рамках денежно-кредитной и/или бюджетной политики. Анализируются результирующие эффекты, и в заключение делается вывод о целесообразности тех или иных мер регулирования. В значительном числе исследований, проведенных в данном направлении, обоснован вывод о том, что наиболее эффективным является такое распределение полномочий, когда в рамках денежно-кредитной политики решается проблема инфляции и безработицы, а в рамках бюджетной политики – проблема государственного долга.

1.2. Теоретико-игровой подход к вопросу

Стратегический уровень взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики, как отмечалось выше, связан с общностью целей, которым следуют центральный банк и правительство в ходе своей деятельности. К таким целям могут относиться стимулирование экономического роста (сокращение безработицы), снижение инфляции, устойчивость государственного долга, устойчивость валютного курса (и финансового рынка в целом).

Понимание о том, какие эффекты могут иметь место в ходе следования указанным целям со стороны регуляторов, даёт модель IS-LM-BP. Теоретико-методологическое значение модели IS-LM-BP заключается в том, что с её помощью возможен поиск механизмов взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики, детерминирующих взаимосвязь элементов взаимозависимость инструментов через систему общих целей. Приводящими механизмами будут такие зависимости между мерами, проводимыми центральным банком и правительством, и экономическими показателями, которые делают взаимодействие между регуляторами неизбежным. Для этого необходимо выявить влияние показателей, детерминируемых действиями монетарного и фискального регуляторов, на смещение кривых, входящих в модель. В свою очередь, такие смещения зависят от анализируемой вариации модели. Рассмотрим соответствующие вариации на предмет зависимости переменных, полагая, что r – ставка процента; e – валютный курс; G – государственные расходы; M – денежная масса; T – налоги и пошлины (т.е. государственные доходы) и используя формально-логический метод.

Основы модели IS-LM-BP были проанализированы в работах R. Mundell (1961, 1963) и M. Fleming (1962). Данные авторы акцентировали внимание на двух её вариациях, обусловленных выбранным режимом валютного курса.

1) Малая экономика, фиксированный валютный курс, абсолютная мобильность капитала. Изменение ставки процента вызовет соответствующее давление на валютный курс по причине усиления / ослабления перетоков капитала. Вследствие фиксированного характера курса это вызовет изменение объема золотовалютных резервов.

Рост или снижение госрасходов подтолкнёт соответствующее изменение внутренней процентной ставки, что, в свою очередь, повлияет на приток / отток капитала. Для поддержки фиксированного курса центральный банк прибегнет к купле или продаже инвалюты с соответствующим эффектом для объема денежной массы и уровня процентной ставки.

Здесь выделяются следующие связи между параметрами денежно-кредитной и бюджетной политики: r→e→ЗВР; G→r→e→M/r

2) Малая экономика, плавающий валютный курс, абсолютная мобильность капитала. Изменение ставки процента приведёт к соответствующему изменению валютного курса по причине усиления / ослабления перетоков капитала.