Новая ментальность - Александр Воин

Ну, а что плохого в том, что кого-то назвали «жидовской мордой»? Национальное оскорбление? А что такое национальность? И что такое оскорбление?! Вопрос очень не пустой именно в новоментальном обществе. Ведь оскорбляется достоинство, а достоинство в новоментальном бездуховном обществе – нечто совсем другое, чем в обществе с духовными ценностями. Мое достоинство оскорбляется самим фактом, что я живу в одном обществе с педерастами и прочим сбродом и они считаются нормальными гражданами наравне со мной. Но это только мое достоинство, а достоинство новоментальных от этого ничуть не страдает.

Прагматичное возражение: ведь в каждом обществе существуют гомосексуалисты, как и прочие пороки и преступность. – Да, но в обществе, где есть закон, запрещающий все это, несмотря на то, что не все нарушающие его караются, самим существованием закона защищается достоинство нормальных граждан – они не на одной доске с дерьмом.

Почему слова «жидовская морда», адресованные другому человеку, должны были задевать меня? Можно построить пирамиду социологически – статистических аргументов, доказывающих, что это не оскорбление или что, по крайней мере, меня оно не касается.

Например, условно отнесение слов «жидовская морда», адресованных одному еврею, ко всем евреям, подобно тому, как «жирная морда», сказанное в адрес конкретного толстяка, рассматривалось бы как оскорбление всем толстым. То обстоятельство, что фашисты истребляли евреев, как евреев, говорит лишь о преступности фашизма, но не о том, что конкретная «жидовская морда» – оскорбление всех евреев. То обстоятельство, что в любых обществах били и бьют по временам отдельных евреев с упоминанием их еврейства, плохо лишь как любое насилие и в качестве такового осуждено законом в любом цивилизованном обществе. В тех же обществах существует насилие не только в отношении евреев и не всех евреев бьют. Всегда есть «хорошие евреи». Ну и т. д., и т. д.

В этой плоской, двумерной, статистически – социологической системе координат невозможно доказать, что «жидовская морда» – это оскорбление еврейского народа, невозможно доказать, что мы евреи – народ и невозможно прийти к выводу о необходимости исхода из Галута и возрождении государства.

Возродив свое государство, мы совершили акт высочайшей духовности. Но кто это «мы»? Можно ли в это «мы» объединить гордых одиночек зачинателей вроде Герцля, Ахад Гаама и Жаботинского и нынешнее трехмиллионное в массе своей новоментальное население Израиля? Те, кто зачинали, были людьми духовными и протест их был протест духовный против мерзости существования в Галуте. Ну а разве мерзость существования может быть только в Галуте и не может быть в собственном государстве?

– «Ну, что плохого в том, что есть педерасты, если только они никому не мешают?»

– А то, что, признавая их равноправное существование в обществе, примеряясь с ним, как и с прочим дерьмом, порожденным сексуальной революцией: проституцией, порнографией и т. д., мы не меняем мгновенно статистическую картину общества: количество пидоров не возрастет мгновенно, но мы качественно изменяем характер общества, изменяем его дух. Последствия такого изменения невозможно проследить примитивными статистически – социологическими методами, которыми общество закрывает себе глаза, чтобы спокойней спалось. Столкнувшись с любой общественной проблемой, мы призываем на помощь статистику, которая вычисляет нам, какой процент в обществе проституток, да какой процент среди них из каких слоев населения, да как они сами относятся к ремеслу, да как на сегодня к этому относится общество и т. п., после чего мы успокаиваемся, будто чего-то сделали. А ведь это та самая статистика, которая бессильна при решении самых примитивных экономических задач, без применения более мощных методов математики и, главное, хороших моделей. И это хорошо известно. Но мы предпочитаем утешение вместо истины. Мы больны неизлечимо и жаждем морфия вместо болезненных операций.

Но последствия такого изменения могут быть и, как правило, бывают глобальными. Мы, как правило, не можем ни предсказать, ни даже почувствовать, как потекут самые различные процессы в обществе с изменившейся ментальностью. Сегодня размыт уже высокий идеал любви, идеал женщины, достойной любви, а завтра оказывается, что эти же мутные волны размывают идеал патриотизма и гражданского долга и раматкаль (начальник генерального штаба) вопит: что будет с Цахалом (армия Израиля)? Где хоть один, кто возопит: что с нашим духом? А ведь Цахал не имеет самостоятельной ценности. Он стоит на службе государства, а государство возникло, чтобы возродить духовно народ, который именно дух свой не пожелал слить с духом других народов, среди которых жил 2000 лет.

А что теперь с нашим духом видно хоть из статейки о кровосмесительстве в «Маариве» от 27. 7. 79. Мало того, что масштабы его угрожающи, но главное, что оно не рождает никакого протеста в новоментальном обществе.

«Психологи затрудняются объяснить, чем, собственно плохо кровосмесительство».

Ну, есть генетический фактор, но если с противозачаточными пилюлями, то он отпадает. Ну да еще известно, что почему-то (странно, почему) во всех без исключения обществах до новоментального, кровосмесительство считалось страшным преступлением и каралось, как правило, смертной казнью. А теперь всего лишь год, а в большинстве своем и вообще ничего, чтобы не травмировать пострадавших девочек. (Гуманность к человеку за счет человечества). Да и кровосмесительством считается, если ей нет 21-го года. Ну а после – хоть с конем.

Кстати, о сострадании и гуманности. Новоментальные, став большинством, скидывают овечью шкуру и показывают волчьи зубы, жестоко травя оставшихся прежне ментальных. Но сострадание к этой боли уже не в моде. Вот педерастам, которых разлучают, мы готовы сострадать. «Ах, они бедненькие, несчастненькие». А вот в Натании два пидора перепортили, искалечили морально кучу подростков. Это – исключение? – Нет, это нормальное продолжение нашей примирительности к самому явлению.

Но все это частности, частности, мелкие детали. Как ткнуть вас мордой, новоментальных в ваше дерьмо, чтобы вы, несмотря на вашу принюханность и небрезгливость, почувствовали его вонь, почувствовали, что мы уже в той действительности, которую нарисовал Босх. Что сегодня одиночки просят тюрьмы, чтобы она избавила их от собственной гнусности и оскотинения (реальный случай, описанный в израильских газетах), а завтра мы все пожелаем атомной войны, чтобы она уничтожила ставшее омерзительным человечество.

Телефон-герлс, полицейская Сима Цадкиягу и женщина психолог в «Алей котерет»

Слава Богу, что в Израиле еще есть люди вроде Симы – духовно здоровые и готовые бороться с дрянью. Сима совершенно справедливо полагает, что проституция – это дерьмо, а проституция элиты – еще более того. Она это чувствует, но теоретизировать она не умеет. «Наше дело защищать закон, а уж решать, что хорошо, что плохо – дело других». Тут она не совсем права, раз уж она гражданка демократического государства. Но спасибо ей и на том, что она такая, как она есть.

Однако, насколько все же осложнена борьба таких Сим в ситуации торжества «новой ментальности», мировой признанности ее теоретического базиса – фрейдизма и основанных на нем современных психологии, социологии, сексологии и прочих логий.

Вот в «Алей котерет» (телевизионная программа) после истории с разоблачением «телефон герлс», в котором Сима принимала непосредственное участие, проникнув в организацию под видом желающей стать «герл», и разоблачив, таким образом, ее, берут интервью у Симы и у женщины психолога. Последняя выступает в качестве научного авторитета, эксперта по проблеме. Хотя не будь господства в обществе «новой ментальности», вознесшей ее на пьедестал, полагалась бы обыкновенной матерой блядищей. Но благодаря «научному» авторитету «новой» и фрейдизма, полномочным представителем которых она является, она поучает весь Израиль, что проституцию следует разрешить во имя «здоровья и блага миллионов трудящихся». А уж что для блага, а что не для блага – это теперь решать дипломированным представителям «новой» и никому другому. И она осознает это и напирает на свою исключительную компетентность в вопросе. И не только скромная Сима помалкивает, когда профессорша говорит как бы и от ее имени, но и у самого распребойкого Лондона (ведущий передачи) язык как в ж… проваливается. Куда ж против «новой», ведь это ж против науки!

К Фрейду

Фрейд, как убеждают нас его биографы, был гуманист едва ли не более, чем ученый. Исходя из «открытой» им природы человека, неспособного бороться со своими инстинктами, подчиненного воздействию неосознанных им желаний и т. п. (кстати, какая потрясающая разница с верой в могущество человека эпохи Возрождения), он гуманно призвал быть терпимыми к слабостям человека. Но какой же результат истек из этой сопливой гуманности, противопоставленной благородной нетерпимости к дерьму? Да, общество стало терпимо к своим порокам: сексуальной разболтанности, извращениям и прочим антиобщественным формам поведения индивидуума, включая насилие и преступность. Более того, пройдя терпимость, оно дошло и до поклонения этим порокам и их носителям. Оно не может лишь сделать последний шаг в тенденции – официально узаконить такие наши слабости, как, например, склонность к насилию и присвоению чужой собственности, т.е. попросту отменить уголовный кодекс. Не может потому, что перестанет существовать. Но это не значит, что оно не славит насилие своим искусством.