Константинопольский Патриархат и Россия. 1901–1914 - Лора Герд

Митрополит Герман Каравангелис

Аналогичным образом действовала греческая сторона, сочетая пропаганду национальной идеологии через школьное дело и просветительские общества с вооруженной борьбой партизанских отрядов. Для греков борьба за Македонию была важнейшей составной частью осуществления великой идеи – объединения всех исторических греческих земель в одно государство и восстановления Византийской империи. В 1894 г. в Греции была создана патриотическая организация ЕЭллкг] етацта (Национальное общество), целью которой было укрепление эллинизма в греческих областях, находящихся под турецким владычеством. Первоначально она была ориентирована на Крит, но начиная с 1896–1897 гг. стала посылать отряды в Македонию. В состав общества входили многие известные деятели того времени – византинист С. Ламброс, профессор Н. Политис, юрист А. Матесис. Однако самыми деятельными членами его были профессиональные военные – К. Мазаракис, Павлос Мелас, капитан Геннадис и др. В 1902 г. была основана еще одна конспиративная организация – «Амина» («Оборона»), целью которой была поддержка греческих общин и централизация греческих сил в Македонии.

Опорой греческого влияния в Македонии были дипломаты, духовенство и школьные учителя. Вскоре после своего вторичного избрания на патриарший престол в 1901 г. Иоаким III уступает давлению со стороны греческого посольства в Константинополе и назначает в Македонию молодых, энергичных и хорошо образованных архиереев, всецело преданных делу эллинизма: Германа Каравангелиса в Касторию, Хризостома Калафатиса в Драму, Иоакима Форопулоса в Битоли. Они не только начали тесное сотрудничество с греческими дипломатическими представителями, но нередко брали на себя инициативу вооруженной борьбы против экзархии[17]. Поистине символом церковно-национальной борьбы стал Касторийский митрополит Герман Каравангелис (1900–1908). Он находился в тесном контакте с военными отрядами, посылавшимися в Македонию из Греции. Сам Герман ездил по Македонии в сопровождении вооруженного до зубов отряда и нередко силой заставлял экзархистов передавать своим противникам ключи от сельских церквей. Постепенно он организовал целый ряд боевых отрядов и фактически был координатором их действий. В 1901–1902 гг. ему удалось привлечь на свою сторону Котаса из Рулии, который был мухтаром своей деревни и был известен тем, что отстаивал права односельчан от произвола турецких солдат[18]. Вслед за тем он убедил перейти на сторону греков экзархиста Гелева, Вангелиса и других предводителей. Была у Германа также целая сеть агентов, которые внешне принадлежали к болгарской Внутренней организации, но на деле служили греческой стороне (большинство из них получало жалование от митрополита)[19].

Греческая организация быстро пошла в рост после назначения Иона Драгумиса (родственника П. Меласа) вице-консулом в Монастырь. В это же время в Афинах был образован Македонский комитет. Под давлением Германа Каравангелиса П. Мелас, А. Мазаракис и С. Драгумис выслали первый боевой отряд, сформированный в Греции; он состоял из критян, которые предприняли действия против болгарских четников во время Илинденского восстания[20]. Греки всячески старались подчеркнуть свою лояльность по отношению к турецким властям. Так, на встрече между Хильми пашой и Салоникским митрополитом Иоакимом в греческом консульстве летом 1904 г. специально отмечался факт взаимной поддержки греческого духовенства и османского правительства[21]. Обострение греко-болгарских отношений в Македонии и случаи расправы греков над болгарами при помощи турецкой жандармерии расценивались русскими обозревателями как верный признак «незрелости местных элементов для автономной жизни» и правильности политики, направленной на сохранение status quo[22].

В августе 1904 г. П. Мелас был назначен главнокомандующим всеми греческими отрядами в районе Кастории и Монастыря; в том же году он был убит в стычке с турецкими солдатами, после чего его имя стало, наряду с митрополитом Германом, символом борьбы за Македонию[23]. По сути, партизаны использовали традиционные методы греческих клефтов – они осуществляли внезапные нападения на отряды противника, а затем скрывались в лесах и горах. Не все руководители греческого движения разделяли подобную тактику. Так, Л. Коромилас, греческий генеральный консул в Салониках, считал ошибкой использовать отряды, состоявшие исключительно из местных партизан-клефтов. Он предпочитал формирование смешанных отрядов из местных жителей и выходцев из Греции; во главе подобных отрядов должны были стоять профессиональные офицеры, специально обученные для борьбы в Македонии. Руководство отрядами предполагалось осуществлять через посредство греческих дипломатов в городах Македонии. Одновременно в Македонию из Греции переправлялось оружие, которое хранилось в греческих монастырях, митрополичьих и частных домах. Этот план, представленный в 1905 г. К. Мазаракисом в Афинах, послужил основой для дальнейших действий в течение нескольких лет[24]. Запрет перехода деревень в экзархию после Илинденского восстания и активизация деятельности греческих отрядов привели к тому, что славянское население предпочитало оставаться под властью патриархии. Когда в 1907 г. несколько консулов в Битоли посетили с. Скочивир, русский представитель спросил группу крестьян, почему они считаются греками-патриархистами, раз не знают греческого языка. Крестьяне отвечали, что они действительно не греки и не знают греческого языка, но предпочитают оставаться под патриархией в вере своих отцов и дедов и не хотят ничего другого, только жить мирно[25].

В 1905–1906 гг., не в последнюю очередь по причине внутренних разногласий, деятельность болгарских чет ослабла. В то же время активность греческих и поддерживавших их сербских отрядов, напротив, возросла. Партизанские действия продолжались до начала Балканской войны 1912 г., а противостояние греческого и славянского населения в Македонии закончилось только после окончательного проведения границ и обмена населением, происшедшего гораздо позднее.

Политика России на Балканах. Сотрудничество с Австро-Венгрией

К началу XX в. Россия не могла рассчитывать на поддержку ни одного из балканских государств, за исключением Черногории. Болгария, хотя и проводившая после официального примирения в 1896 г. менее враждебный в отношении России курс, продолжала по-прежнему придерживаться ориентации на Австро-Венгрию. Сербия после русско-турецкой войны также заняла проавстрийскую позицию, и только после майского переворота 1903 г., приведшего к восшествию на престол Петра Карагеоргиевича, снова обратила свои взгляды на Россию[26]. Греция же на протяжении многих десятилетий после Крымской войны ориентировалась в своей политике преимущественно на Великобританию, и, соответственно, отношения ее с Россией были крайне сдержанными. Опоры для деятельной политики на Балканах у России в тот момент не было; не чувствовала она и готовности самостоятельно начинать военные действия. Осознавая невозможность осуществлять активную наступательную политику в отношении проливов и Константинополя, русское правительство в конце 1890-х гг. избрало в качестве наиболее приемлемой линии поддержку status quo на Балканах и в Турции[27]. Для того чтобы обеспечить устойчивое положение на Балканах и помешать сепаратным действиям Австро-Венгрии, в Петербурге приняли решение пойти на соглашение с венским кабинетом. Австрийская сторона также была склонна, по крайней мере на словах, отказаться от традиционного антирусского курса. К отказу от немедленных наступательных действий на Балканах австро-венгерское правительство побудил также внутренний кризис конца 1890-х гг. В 1896 г., во время посещения Вены Николаем II, между А. Б. Лобановым-Ростовским и А. Голуховским было достигнуто соглашение о постоянных контактах. Подписанное в 1897 г. в Петербурге соглашение сводилось к «необходимости поддержания теперешнего status quo столь долго, сколько позволяют обстоятельства» и определило на десять лет сравнительно мирное развитие австро-русских отношений. Обе стороны отвергали всякую мысль о завоеваниях на Балканском полуострове, вопрос касательно Константинополя и проливов признавался предметом обсуждения всех европейских держав. При этом Австро-Венгрия оставляла за собой право в случае изменения существующего положения превратить оккупацию Боснии и Герцеговины в аннексию, присоединить Новобазарский санджак и ставила вопрос об образовании независимого княжества Албании. Эти меры должны были предотвратить создание на Балканах большого славянского государства, которое могло стать оплотом России[28].

В первые годы XX в. Россия была занята разработкой проектов развития дальневосточной политики, в результате чего балканское направление находилось в состоянии стагнации. Поэтому решение македонского вопроса оттягивалось на неопределенные сроки, и в Петербурге не торопились с помощью назревавшему революционно-освободительному движению. Тем не менее, полностью отказаться от традиционного курса на поддержку балканских народов Россия не собиралась. Чтобы обеспечить себе поддержку со стороны Болгарии, русское правительство в 1902 г. заключило с ней военный договор[29], а после государственного переворота и прихода к власти прорусской династии Карагеоргиевичей в 1903 г. оказывало поддержку и Сербии[30]. В конце 1902 г. Россия возбудила перед Портой вопрос о проведении реформы управления в трех македонских вилайетах (Салоникском, Косовском и Монастырском). Аналогичное предложение султану сделали Англия и Франция. Чтобы избежать открытого вмешательства во внутренние дела империи, 8 декабря 1902 г. султан подписал декрет о проведении реформ в Македонии. Речь шла о разработке административной, судебной и полицейской реформ.