i e10df400535cdc5e - Unknown

Проклятый продолжал идти, не обращая на меня никакого внимания.

- Стой! Ты не можешь меня так бросить!

На миг Душеприказчик остановился. Опустил голову и тяжело вздохнув, обернулся. Я ощутил

прилив надежды и радости, но мой мнимый спаситель, как оказалось, вовсе не собирался мне

помогать.

В одно мгновение он вновь очутился рядом. Твердая словно камень рука обхватила мою шею, и я

затравлено захрипел, пытаясь вырваться из стальных тисков.

- Я…пощад…прошу…про…

Пустой взгляд с интересом изучал мое испуганное лицо.

- Я не твой талисман и не твой защитник. Убирайся и живи в радости! Иначе смерть!

Сильный толчок сбил меня с ног, и я отлетел, ударившись о каменную кладь могилы: перед

глазами как немое предостережение красовалась прощальная надпись надгробия:

…Не бойся иного мира, твои родные не грешны в этом…

Впервые в жизни я остался абсолютно один среди могил и безжизненных склепов.

Мелкий дождь еще моросил, навевая уныние и укрепляя мое нарастающее с каждой секундой

отчаянье. Обхватив ноги руками, я сидел возле могилы и, опустив голову, плакал. Мне было очень

страшно и жалко самого себя. Все произошедшее за пару последних часов, казалось немыслимым

и не входило ни в какие рамки понимания…

Раньше, когда я слышал бесконечные истории как храбрые путники, испугавшись безобидного

шороха, в страхе бежали прочь, а узрев во мраке ночи случайную тень, и вовсе теряли рассудок,

на моем лице появлялась улыбка. Таким нелепым и странным виделся мне этот неоправданный

страх. Теперь я понимал, как тогда ошибался.

Мне действительно было страшно и не понятно, почему я оказался втянут в вереницу этих

странных событий. Безобидное путешествие превратилось в сущий ад, словно проклятие

душеприказчика грузом несчастий ворвалось в мою спокойную, размеренную жизнь.

Я шмыгнул носом и вытер рукавом предательские слезы.

Отовсюду слышались странные леденящие кровь звуки, толи протяжное поскрипывание, толи

непрекращающийся монотонный стук и стоны. Я почувствовал, как сердце вновь упорхнуло в

пятки: каждая тень казалась ужасным призраком готовым разорвать меня на части и утащить под

землю.

В какой-то миг я ощутил, что мои нервы лопаются будто тетива, издавая громкое и мерзкое:

«Бздынь». Находясь на грани, и готовый вот-вот потерять собственный рассудок, я на миг закрыл

глаза. Невероятно, но скрип прекратился, а вмести с ним, исчезли и все остальные звуки. Я будто

бы оглох, закрывшись от окружающего меня мира. Немного подождав, я еще раз глубоко

вздохнул, пытаясь прийти в себя.

Сколько мне пришлось прибывать в таком состоянии, сказать трудно, но совсем скоро я решился

перейти к следующей стадии самоуспокоения.

Затаив дыхание, я вновь вернулся в окружавший мир страхов и отчаянья. Но, открыв глаза, уже

не увидел ни странных теней мерещившихся в полумраке ночного кладбища, а древние надгробия

не показались мне такими призрачными и зловещими.

Еще раз глубоко вздохнув и осенив себя спасительным знаком, я подхватил суму и, не разбирая

дороги побежал, подгоняемый одним единственным желанием, побыстрее отыскать остовы старой

церкви. Только в святых стенах мне виделось спасение от этого ужасного безумия.

***

Была одна легенда, в которой преданный друг семьи после смерти своих близких взял на себя все

их грехи, позволив им очутиться в царстве света, а сам получил в наказание семнадцать несчастий

на свою голову. Его окрестили спасителем душ или в простонародье - душеприказчиком.

Поговаривали, что он так и не обрел покоя и до сих пор скитается в дремучих лесных чащобах.

Была и другая история: мужчина попросил своих близких, забрать его грехи, сославшись на их

малость и незначительность. Таким вот обманом, он проклял самого себя, а его семья никогда не

смогла попасть в царство света. Люди назвали этого бессердечного лжеца - душеприказчиком.

Ходят слухи, что лишенная душ семья до сих пор появляется на проезжих трактах, с целью

поквитаться с коварным обманщиком.

***

Двери церкви были открыты настежь. Беспрепятственно попав внутрь, я обессилено упал на

колени, и меня «вывернуло наизнанку», словно я наелся неспелых яблок в саду дядюшки Элвина.

Только сейчас, немного успокоившись, я заметил неподвижное тело Филджи. Возница лежал на

спине в темно-бордовой луже крови, а его голова была откинута назад, демонстрируя огромную

зияющую рану на шее. Рядом длинным темным шлейфом тянулись кишки, вырванные из пузатого

живота и небрежно раскиданные вокруг.

Где-то неподалеку высились обезглавленные трупы лошадей.

Меня снова вырвало.

Пошатываясь, и не в силах унять крупную дрожь, я приблизился к Филджи и замер в ужасе.

Моему взору открылась еще одна непостижимая деталь: на лице возницы отсутствовали глаза.

Губы сами собой стали шептать слова молитвы - все, которые я мог вспомнить. Мир вокруг меня

вновь наполнился странными пугающими звуками. Церковь больше не казалась спасением от всех

бед. Обернувшись, я кинулся к выходу, и замер в оцепенение - меня прошиб холодный пот.

Дверь, через которую я зашел, изменилась: деревянные доски, крест-накрест закрывшие вход

были опутаны невероятной паутиной кованых цепей. В панике я попытался разорвать внезапно

возникшие оковы, и тут же одернув руки, отпрянул назад. Цепи были горячее раскаленного

железа. Мои ноги отказались слушаться и я рухнул на землю.

Она заперта!

Она действительно запета!

Это не морок и не кошмарный сон!

Заперта!

Не веря собственным глазам, я поднялся и обошел зал, но к несчастью так и не обнаружил иного

выхода. Остов стены был слишком высок, чтобы выбраться наружу.

Нисколько не удивляясь новым, навалившимся на меня бедам, я решительно двинулся вглубь

церкви. Иного выхода не существовало, и нужно было как можно скорее выбраться из этой

треклятой мышеловки.

Найдя старую ветошь, я с легкостью смастерил факел, отчего ощутил внезапный прилив сил.

Крохотный огонь словно разжег во мне веру в рассвет и избавление от всех немыслимых

опасностей.

Ноги сами вели меня вперед, вглубь темных пролетов и длинных узких коридоров. Если здесь

раньше и несли свой тяжкий крест священники, то это было так давно, что здешние стены напрочь

забыли прелесть небесных песнопений и позвякивание монастырских вериг. В свете факела я смог

различить, насколько старой и ветхой была церковь: зияющие дыры, почерневшая до

неузнаваемости настенная живопись, мутные, потрескавшиеся стекла.

Дойдя до конца коридора, я остановился, отчетливо услышав из-за стены чей-то мелодичный

голос.

И зачем только я забрался в эдакую дыру? Зачем? Задался я бессмысленным вопросом, ответ на

который был слишком очевиден.

В это время голос усилился. Я почувствовал, как дрогнула рука и тревожные тени от факела

проворно побежали по каменной кладке. Именно так мастера кукольного театра, навевали на

зрителей трепетный страх во время представления.

В один миг голос исчез, также внезапно, как и появился.

Я облегченно выдохнул. Нервы сковали мое тело не хуже боевого панциря.

Тишина давила на меня сильнее любого самого страшного и ужасного грохота.

Сделав шаг вперед, я разглядел в конце коридора хвост быстро исчезнувшей тени, будто пугаясь

внезапно возникшего света, она мгновенно скрылась за винтовой лестницей, ведущей куда-то

вверх.

Я сделал еще шаг и в ту же секунду, неведомая сила сбила меня с ног, и я лишь различил в

полумраке блеск тонкого лезвия.

- Глупец! Я же сказал тебе: убирайся!

Знакомый голос прозвучал могильным воем. Меня как бродячего щенка отбросили в сторону.

- Дурр… лей… - где-то рядом прошептал зверек, повторяя слова хозяина.

Я застонал от боли.

***

Говорят, что человек перед кончиной чувствует не только свою смерть, но и исход того, кто

после его смерти возьмет на себя обязанности по спасению души.

Их презирают и ненавидят, к ним относятся как ходячему безумию. Ведь только истинный

глупец по собственной воле решиться полезть в петлю. Говорят, когда они приближаются к

смерти, их преследуют кошмары и душевные болезни, поскольку дав клятву умершему ко всему

прочему, они получают в придачу всевозможные страдания. Некоторые утверждают, что они

могут разговаривать с мертвыми и видеть затерявшиеся в этом мире души. Но не велика ли цена за