Бешеный правитель. Начало Империи - Георг Айказуни

– У него не было другого выхода, – с печальным голосом ответил Пирогов. – Бояре и духовенство ненавидят его больше чем турок. Они прекрасно осознают, насколько он любим народом, и после его восседания на царском престоле, он непременно отберёт у них власть и привилегии. Беда нашей родины в том и состоит, что эти ненасытные, после смерти Василия III наложили свои грязные лапы на финансы государства, и у царя слишком ограниченные права, он только утверждает решения боярской думы, а в правительстве ему напрямую подчиняются военное министерство и министерство внутренних дел. В Европе все смеются над нами, только в Оттоманской Порте и Московской Руси сохранились, такие позорные явления, как рабство и крепостное право. На духовенство также нет никакой надежды, их только интересуют свои немалые доходы от церковной деятельности и обширных земельных наделов. Реальная власть находится в руках жадных и самовлюблённых болванов.

– Они не хотят даже шевелиться, ведь любому разумному человеку понятно, что османский султан долго не будет терпеть и в следующий раз пойдёт на нас своими основными силами, а западным соседям от нашего полного уничтожения одна выгода, и больше всех этому обрадуются поляки, немцы и шведы. Тридцать миллионов новых рабов, да за получение такого огромного богатства, турецкий султан сам поведёт свои войска к нашим границам. Ему наши земли ни к чему, зато за счёт русских рабов он пополнит свою вечно пустую казну до отказа, да и экономика империи оживится. – Майор Кирилов с трудом сдерживал свою ненависть к русским боярам, духовенству и Османской Империи.

– Как вам кажется Олег Дмитриевич, сколько времени осталось у нашей несчастной родины, пока султан Абдул-Азиз решится обрушить на нас всю мощь своей империи? – озабоченно спросил Николай Иванович Пирогов.

– Я плохо разбираюсь в политике, но слышал от его высочества, что Абдул-Азиз пока занят реформами в империи. Он хочет постепенно европеизировать её, но получает сильное сопротивление со стороны собственных вельмож и духовенства. Здесь и своего бардака хватает, но общее настроение турок с каждым годом укрепляется в едином понимании, что победоносная война с нашим государством, поможет им решить многочисленные внутренние проблемы и продемонстрировать западным великим державам, что империя ещё сильна, и способна продемонстрировать свою мощь.

Про коррумпированность турецких чиновников я был наслышан и в предыдущей жизни, оказалось, корни этой коррупции были глубокие, и капитану Александровскому за немалое вознаграждение, ещё в первые дни нашего путешествия, удалось купить фальшивые документы на себя и на своих рабов. Эти документы не раз помогли нам при встрече с излишне бдительными полицейскими.

Вернувшиеся на родину русские военнослужащие передали мое письмо царю, в котором было написано, что я тяжело ранен и пока не собираюсь возвращаться. В письме я прямо обвинил боярскую думу в государственной измене, и сообщил, что вернусь только тогда, когда буду обладать достаточной силой и поддержкой, чтобы предать всех иуд справедливому суду.

Это письмо наделало много шума в Московском Царстве. Царь Иван IX, не смотря на ограниченность своей власти, назначил расследование. Бояре вынуждены были принести в жертву нескольких второстепенных членов думы, но представители основных старинных родов не пострадали. И я приобрёл смертельных врагов, которые ни при каких обстоятельствах не собирались допустить моего возращения на родину. Царь вынужден был удовлетвориться этим спектаклем, власти и влияния на большее у него не хватало. Вся эта история, через иностранных послов, просочилась в прессу западных стран, и дошла до турецкого султана. Абдул-Азиз назначил специальное расследование, и туркам пришлось раскопать братскую могилу, чтобы продемонстрировать доказательства смерти наследника русского престола. Не обнаружив тело, власти объявили меня в розыск и по всей империи были распространены мои портреты, в том числе в центральных и местных газетах. Всё это происходило в то время, когда я был в бессознательном состоянии. Майор Кириллов принял единственно возможное решение. Побрили мою бороду, покрасили в чёрный цвет мои светлые волосы, предварительно укоротив их на турецкий манер. Даже близкие родственники неспособны были бы узнать в больном, худощавом черноволосом рабе, одетого в лохмотья, Великого Князя, наследника престола Московского Царства.

Благодаря стараниям Николай Ивановича и майора Кирилова, в течение двух месяцев я окреп на столько, что был способен не только самостоятельно передвигаться, но и приступил к тренировкам моего нового организма. Несмотря на многочисленные ранения и причинённые увечья турецкими палачами, мой новый молодой организм довольно быстро восстанавливался.

Со второго месяца нашего путешествия я начал постепенно тренироваться под строгим контролем доктора Пирогова и унтер-офицера Петрова Семёна Порфирьевича. 40 летний опытный служака был разведчиком, и разведывательная рота, в которой он служил, считалась одной из лучших в русской армии, в основном благодаря стараниям и талантам Семёна Порфирьевича. Учитывая, что повреждённые конечности не до конца срослись, мои тренировки вначале были щадящими, и к более серьёзной боевой подготовке, я приступил лишь в третьем месяце наших странствий.

По моему требованию, члены отряда, кроме Николая Ивановича, на протяжении всего путешествия занимались повышением индивидуальной боевой подготовки, по программе разработанной унтер-офицером Петровым. Кроме физической подготовки, все мы обучались: рукопашному, штыковому и ножевому бою; прицельной стрельбе с револьверов и винтовок; различным премудростям разведывательной деятельности. Тренировки проходили три раза в день. С рассветом, пока дороги были пусты, мы осуществляли ежедневные пешие марш-броски на дистанцию 15—20 вёрст. Во время дневного отдыха, мы обучались рукопашному штыковому и ножевому бою, укрывшись от посторонних глаз. А на ночлег мы устраивались в отдаленных от основных дорог и мест проживания людей местностях, и до наступления темноты занимались стрелковой и разведывательной подготовкой.

Во время движения за наше обучение брался капитан Александровский. Со второго месяца нашего путешествия я внёс запрет на общение между собой на русском языке, не только во время передвижения, а в круглосуточном режиме. Несмотря на явное недовольство членов моего отряда, мы довольно быстро начали обучаться турецкому языку. В первое время наше общение между собой выглядело довольно смешно, пару слов на турецком, а всё остальное, на великом и могучем. Но изощряться в многоэтажных построениях мата я не позволил, и за каждое произнесённое не турецкое слово, нарушитель должен был следующим утром бегать дополнительную версту. Через ноги обучение к турецкому языку пошло довольно быстро, и к моменту нашего появления в долине, мы довольно бегло разговаривали на нём, по крайней мере, не сильно отличались от славянских рабов, проживших много лет в турецком рабстве.

По требованию доктора Пирогова и унтер-офицера Петрова, было организованно полноценное и обильное питание членов отряда. Мне приходилось постоянно слушать жалобы майора Кириллова, что золотые рубли и боеприпасы расходуются с такой скоростью, что в скором времени мы станем нищими и незащищенными. Но эти проблемы беспокоили меня в последнюю очередь. В прошлой жизни я освоил главное правило успешного бизнеса. При наличии сплочённой, профессиональной и хорошо мотивированной команды, деньги сами найдут путь в наши кошельки. Мне пришлось заняться обучением моих соратников основам коммерции, при этом вызвав немалое их удивление своими познаниями. Тогда мне повезло, капитан Александровский оказался не только хорошим актёром изображавшего из себя состоятельного турецкого торговца, но и способным коммерсантом. Кроме него, среди моих соратников, своими отличными способностями торговаться и выискивать нужную коммерческую информацию, выделялся нижний чин Афанасий Спиридонов. Этот ловкий 20 летний парень имел хорошо подвешенный язык и природный талант мгновенно оценивать основные черты характера человека, с которым общался. А его способность, в процессе общения, разговорить собеседника и выведывать нужную для себя информацию, поразили даже меня. Такую же мою способность, вместе с другими не менее значимыми, я считал одними из основных своих преимуществ, благодаря которым я в прошлой жизни был успешным бизнесменом.

Через месяц обучения я приступил к практическим занятиям для моих новоявленных помощников по коммерции, Александровского и Спиридонова. Мы задерживались в крупных населённых пунктах на пару дней, посещали рынки, торговые лавки, магазины, караван сараи и гостиницы, где останавливались торговцы. Мы изучали текущие оптовые и розничные цены, спрос и предложение на продовольствие и прочие товары, и собирали другую не менее значимую коммерческую информацию. Я специально не торопил своих учеников, и добивался главного, их хорошей информированности, и постепенной выработки умений, не только собирать, но и правильно анализировать коммерческую информацию. Они со временем приходили к пониманию, что, где, когда можно и нужно покупать, и продавать, чтобы остаться с хорошим наваром.