Кровавая паутина - Гагик Саркисян

ПИСАТЕЛЬ. И это говорите вы?

ХУДОЖНИК. Боюсь, что у людей уже осталось мало времени, чтобы узнать подробности этой кровавой паутины, которую плетет примитив…

ПИСАТЕЛЬ. Маэстро, но сейчас весна, апрель. Птички поют.

ХУДОЖНИК. Как эти птички называются — воронами?

ПИСАТЕЛЬ. Маэстро, вы больны. Вы лечитесь в Кремлёвке? У вас плохие врачи, маэстро.

Из окна высовывается обнаженная Эстрадная Певица.

ЭСТРАДНАЯ ПЕВИЦА. Эй, Писатель! Ты собираешься ко мне в постель?.. Отпустите его, папочка… Эй, слышишь, иди сюда… Какого черта, отобрали меня у других мужиков, а сами разбежались. Папочка, я думала, что он напишет обо мне роман… Писатель! Где «Экстра»? Я требую «Экстры»…

Писатель входит в особняк. Иуда закрывает двери.

Картина четвертая

Гостиная. Виктор, Писатель, Иуда.

ВИКТОР (Писателю). Иди к ней.

ГОЛОС ЭСТРАДНОЙ ПЕВИЦЫ. Мужчины!

ВИКТОР. Иди, она мне не нужна.

ПИСАТЕЛЬ. Я еще хочу выпить.

ВИКТОР. Там, у нее в комнате есть.

ПИСАТЕЛЬ. Ну, тогда о'кей! (Уходит.)

ГОЛОС ХУДОЖНИКА. Виктор!

ВИКТОР. Иди, Иуда, дрыхни.

ИУДА. Слушаюсь.

ВИКТОР. Пока тебя не разбудит голос дьявола.

Художник появляется в гостиной.

ХУДОЖНИК. Идите спать, Иуда.

ИУДА. Слушаюсь.

ХУДОЖНИК. Что же вы стоите?

ВИКТОР. У него бессонница.

Иуда услужливо кланяется и уходит.

ВИКТОР (вслед, тихо). Смыл бы грим, что ли.

ХУДОЖНИК. Ты ошибаешься, у него нет грима — это призвание.

ВИКТОР. У него призвание, а у тебя что?.. Неужели ты знал?

ХУДОЖНИК. Я не знал, Виктор.

Художник поднимается к себе наверх.

Картина пятая

Спальня Певи и Августа.

ПЕВИ. Но почему мне кажется, что твоя мать жива?

АВГУСТ. Ты хочешь, чтобы она была жива. Твои концерты тебя измотали. Поезжай в Швейцарию. Я закончу лабораторные испытания и позже приеду к тебе.

ПЕВИ. Август, ты меня не бросишь?

АВГУСТ. Нет. Никогда.

ПЕВИ. А если бросишь, Август?.. Если бросишь?..

АВГУСТ. Певи, я тебя никогда не оставлю…

ПЕВИ. Да? Это правда?

АВГУСТ. Завтра утром я тебя провожу. Билет я уже взял.

ПЕВИ. Почему ты так торопишься?

АВГУСТ. Ну, Певи… ну, мне надо поработать… Ну, отдохни, ладно? Еще хорошо, что у нас есть такая возможность…

ПЕВИ. Я не поеду. Я хочу быть рядом с тобой.

АВГУСТ. Я скоро приеду.

ПЕВИ. Август, ты когда-нибудь был в Париже?

АВГУСТ. А разве я тебе не рассказывал? Я почти год жил в семье Пикассо.

ПЕВИ. Пикассо дружил с твоим отцом?

АВГУСТ. Ну, так нельзя сказать, что они дружили. Они переписывались. Но отцу не разрешали выезжать из страны. Пикассо его приглашал… Вот такие глазищи у него были. И очень любил целовать детей…

ПЕВИ. И тебя тоже?

АВГУСТ. Ну, я тоже был маленький.

ПЕВИ. А он любил свою жену?

АВГУСТ. У него было несколько жен… В смысле, он несколько раз женился.

ПЕВИ. А как ты думаешь, мой отец любил мою маму?

АВГУСТ. Я не знаю.

ПЁ'ВИ. Ты думаешь, он ее не любил?

АВГУСТ. Я не знаю… Я серьезно тебе говорю.

ПЕВИ. Тебе жалко моего отца?

АВГУСТ. Очень.

ПЕВИ. Нет, правда, ты его любишь?

АВГУСТ. Мне кажется, он трагическая фигура…

ПЕВИ. Последние годы он почти ничего не пишет.

АВГУСТ. Он говорил со мной. Сказал, что работает над какой-то картиной уже много лет. Но сюжет не поддается ему…

ПЕВИ. По-моему, он что-то скрывает.

АВГУСТ. Конечно. Он скрывает от тебя свое одиночество.

ПЕВИ. Но почему мне так жалко его? Почему, чем больше я тебя люблю, тем больше мне его жалко?

АВГУСТ. Это такой мир, Певи.

ПЕВИ. Такой плохой?

АВГУСТ. Да. Мог бы быть и получше. А почему тебе не поехать в Швейцарию вместе с отцом? У него там много друзей.

ПЕВИ. Нет. У него нет друзей.

АВГУСТ. Как? Он мне рассказывал…

ПЕВИ. Когда-то были…

АВГУСТ. А что случилось? Почему когда-то?

ПЕВИ. Август, не оставляй меня. Не оставляй нас…

АВГУСТ. Тебе надо отдохнуть. Поговори с отцом.

ПЕВИ. А сказку? Ты обещал сказку…

АВГУСТ. Хорошо…

ПЕВИ. А ты ложишься?

АВГУСТ. Ты уже засыпаешь… Жила-была на свете девочка… Звали ее Певи… Такая хорошая, хорошая…

ПЕВИ. Это я?

АВГУСТ. Да… Этой девочкой была ты… Сначала была маленькой, потом подросла и стала еще лучше…

ПЕВИ. Август, давай будем с тобой немного современнее.

АВГУСТ. Хорошо. Как проснемся утром и сразу станем современными… Включим телевизор…

ПЕВИ. Бесовский ящик…

АВГУСТ. А там, говорят, бывают теперь интересные передачи.

ПЕВИ. Спокойной ночи, малыши.

Стук в дверь.

АВГУСТ. Войдите, кто там!

Входит Виктор. В руках бутылка коньяка и две рюмки.

ВИКТОР. Где фотография твоих родителей?

АВГУСТ. Тише… Зачем она тебе? Вон, висит на стене.

Виктор пристально разглядывает висящий на стене портрет Моны и Гения.

АВГУСТ. Что ты валяешь дурака? Ты видел этот портрет десятки раз.

ВИКТОР. Я хочу выпить за твоих родителей.

АВГУСТ. Завтра, Виктор, завтра. Разбудим Певи, она играла всю ночь.

ВИКТОР. Почему завтра? Завтра — это уже сегодня. Я хочу выпить за них сейчас, сию секунду.

АВГУСТ. Тише… Говори тише…

ВИКТОР. Я не хочу молчать.

АВГУСТ. Потом, потом… А где твой Писатель?

ВИКТОР. Пошел бы он, знаешь куда?..

АВГУСТ. Тише.

ВИКТОР. Певи!..

АВГУСТ. Вика, пойдем, я тебе что-то скажу.

ВИКТОР. Август, я не люблю тебя.

АВГУСТ. Сейчас я оденусь и мы с тобой поболтаем в гостиной… Только потише.

ВИКТОР. Но я всё равно тебя не люблю…

АВГУСТ. Давай поговорим завтра… Пойдем…

ВИКТОР. Я хочу послушать «Пассакалию до-минор»!

АВГУСТ. Ну, ты совсем свихнулся. Она же спит.

ПЕВИ (сквозь сон). Я тебе завтра сыграю.

АВГУСТ. Пошли.

ВИКТОР. Не пойду.

АВГУСТ. Но ты можешь подождать до завтра?

ВИКТОР. Я завтра умотаю из Москвы. Вот, видишь, я заработал уйму денег. Вот, смотри здесь несколько тысяч. Вот, видишь, одна, две, три пачки…

АВГУСТ. Ты всё-таки продал свое изобретение?

ВИКТОР. Да! Я изобрел пыль, которую будут пускать в глаза всем и в том числе мне, пока я не ослепну. Пока вы все не ослепнете!..

АВГУСТ. Ну, не хочешь говорить, не надо…

ПЕВИ (сквозь сон). Вы о чем там говорите, ребята?

АВГУСТ. Но мы можем выйти с тобой из спальни?

ВИКТОР. Нет, не можем.

АВГУСТ. Послушай, а ты случайно опять не начал?..

ВИКТОР. А тебе какое дело?

ПЕВИ. Вика! (Просыпается.) Ты опять пил наркотики?

ВИКТОР. Наркотики не спасают…

ПЕВИ. Сейчас я оденусь. Сейчас. Сейчас. Идите в гостиную. Я тебе сыграю, и ты пойдешь спать. Ты мне обещаешь?

ВИКТОР. Ты очень нежная, сестренка.

ПЕВИ. Сейчас, сейчас…

ВИКТОР. Август, почему ты не пьешь?

АВГУСТ. Пойдем. Водка очень паршивая. Сивухой несет.

ВИКТОР. Это не водка, а коньяк.

АВГУСТ. Ну, значит, коньяк на водочном спирте. Ты где покупал?

ВИКТОР. В баре.

АВГУСТ. Наверное, подделка.

ВИКТОР. Мне всё равно…

Картина шестая

Музыкальная гостиная. Певи играет «Пассакалию».

ВИКТОР. Спасибо, Певи.

ПЕВИ. Нравится? Я не стала хуже играть?

ВИКТОР. Нет, сестренка. Ты прекрасно играешь.

ПЕВИ. Я умница, правда? Вас трое мужчин. Я как-то скрашиваю вашу жизнь…

ВИКТОР. Да, сестренка… Ему не нужно было равенство… Иоганну Себастьяну Баху не нужно было равенство. Он и так себя чувствовал равным с природой… Нет большего преступления на свете, чем эта идея равенства. Человек сам чувствует, кто ему равен, а кто нет. Всё испоганили, всё — этим равенством.

ПЕВИ. Что с тобой, Виктор?

ВИКТОР. Нет, нет. Танцуйте, танцуйте… Там, в баре играют другую музыку. Большевики опять наигрывают свои блатные мелодии. Они не меняются, они не могут измениться. Эти их танго, фокстроты. Вы бы посмотрели на их морды. Раньше они кричали — народ, рабочий класс. А теперь выясняется, что им не за кого спрятаться. Некого подставить… Всех перерезали, передушили. Когда у них отняли власть, они стали обычными уголовниками… Теперь они обжираются в барах. Жрут, скоты! И вопят, что не отдадут свои партийные богатства. А народ голодает, давится в очередях за банкой тухлых консервов. Половина страны за чертой бедности. И они еще орут, что было что-то хорошее. Почему они такие наглые, почему?.. Кто-то должен за это ответить?..

ПЕВИ. Что с тобой, Виктор?

ВИКТОР. Почему вы не танцуете?.. Август, Певи… Вы не видели ее лицо… А я видел, видел, там, в баре…

ПЕВИ. Виктор, ты обещал пойти спать.

ВИКТОР. Подожди, сестренка, подожди… В баре играют другую музыку… Нам надо поговорить с Августом… Ты иди спать.