Мой зверь - Лия Рао

и доблести дедов и отцов, на легендах о борьбе со злом. Это была его судьба, его долг, его предназначение. Ему было немыслимо бросить это все, предать память предков, отказаться от своего наследия.

А что теперь? Что теперь будет с нами? Что будет с нашими мечтами, с нашими планами, с нашей любовью?

Но ведь это мой Калеб… Мой любимый муж. Человек, с которым я делила хлеб и кров, радости и горести, сны и мечты. Каждую клеточку его тела я знаю, каждую черточку лица люблю, каждый его шрам. И сейчас, глядя на него, я не вижу монстра. Я вижу лишь отчаяние и страх, боль и надежду.

Разве он заслужил смерти? Разве можно так просто лишить его жизни, словно он не человек, а зверь? Он исполнял свой долг, был храбрым и честным охотником. Он получил этот проклятый укус, сражаясь со зверем, защищая нас всех, а не убегая от него. Разве мог Калеб причинить мне вред? Разве мог он сознательно причинить боль кому-либо? Всю свою жизнь он только защищал окружающих, никогда не причинял им страданий.

Я подошла к нему, словно во сне, не отдавая отчета своим действиям. Молча обхватила его голову руками и крепко прижала к своему животу, словно пытаясь защитить его от надвигающейся беды. Моё платье мгновенно намокло от слез – Калеб беззвучно плакал, его плечи судорожно вздрагивали. Это был мой сильный, смелый Калеб, сломленный и беспомощный, как ребенок. Мое сердце разрывалось от боли и жалости, от любви и отчаяния.

Я погладила его по волосам, стараясь успокоить и поддержать. Они были такими же, как всегда – густые, жесткие, непослушные, пахнущие лесом и дымом костра. Как же я люблю этот запах… Это запах моего Калеба. И я не хочу его терять.

– Всё будет хорошо, Калеб, - прошептала я, стараясь унять дрожь в голосе. – Мы что-нибудь придумаем. Вместе мы справимся с этим. Я не брошу тебя.

Калеб поднял на меня свое лицо и долго, пристально всматривался в мои глаза, словно словно ища там надежду.

– Ты… ты не ненавидишь меня? – прошептал он с болью. – За то, что я оказался таким трусом… Я должен был сам лишить себя жизни там же, в лесу, чтобы не подвергать никого опасности. Чтобы не обрекать тебя на это. А я… я пришел домой, надеясь на чудо. Теперь ты тоже в опасности из-за меня.

– Я люблю тебя, Калеб, - твердо сказала я. – И не хочу, не могу жить без тебя. Ни сейчас, ни потом. И не позволю тебе умереть. Покажи мне укус.

Калеб встал, словно повинуясь приказу, и, с трудом сдерживая дрожь в руках, начал задирать рубашку. При этом торопливо, сбивчиво объясняя:

– Обычно укусы гораздо глубже, рваные, страшные… А тут он вскользь задел меня. Скорее царапина, чем укус. Может быть… может быть, ничего и не будет? Может быть, от таких укусов не перерождаются? Я… я ничего такого не чувствую, Селена. Я все еще я.

Глава 5

Я понимала, что он скорее пытается успокоить себя, поэтому молча наблюдала за ним.

С левой стороны на его боку виднелся укус. Он действительно был неглубокий, тонкий, словно след от когтя, словно кто-то провел по его коже острым ножом. Кожа вокруг него была неестественно бледной, почти прозрачной, словно выцветшая, а по краям проступала тонкая, змеящаяся сеть черных прожилок, словно корни какого-то зловещего растения. Словно тьма расползалась по его телу, захватывая его изнутри.

– Его точно никто не видел? – спросила я, стараясь говорить как можно спокойнее и не показывать своего ужаса.

– Селена, если бы кто-то видел, меня бы уже не было в живых, – горько усмехнулся Калеб. – Они бы меня убили на месте, не задумываясь. Конечно, никто не видел. Я позаботился об этом.

– Нам надо решить, что делать дальше, – тихо сказала я, отступая на шаг и стараясь собраться с мыслями. – У нас только месяц. Как происходит обращение? Что нас ждет?

– Я точно не знаю, – признался Калеб, опуская голову, и в его голосе звучала усталость. – Я видел только зверей. Ещё читал в старых книгах или слышал от стариков об обращении, о том, как это. Это происходит медленно и постепенно. В течение месяца… Постепенно зверь берет верх, пожирая человеческое внутри.

– Что мы будем делать… когда ты обратишься? - прошептала я, чувствуя, как по щекам беззвучно текут слезы.

Калеб замолчал и отвернулся к окну, глядя на заходящее солнце, словно прощаясь с этим миром. Его плечи поникли. Наконец, он глубоко вздохнул, словно набираясь сил, и произнес:

– Либо я сам себя убью, когда почувствую, что теряю контроль, когда пойму, что зверь берет верх, либо… либо это сделаешь ты.

– Что? – я отшатнулась от него, словно он ударил меня в лицо. – Что… что ты такое говоришь? Я… я не смогу… я не смогу этого сделать! Я не смогу убить тебя!

Калеб подошел ко мне и взял мои руки в свои, крепко сжав их, словно боясь, что я убегу.

– Послушай меня, Селена, – его голос был полон отчаяния. – Я надеюсь… всем сердцем надеюсь, что смогу сделать это сам, когда мы поймем, что я начинаю терять контроль над ситуацией, что я больше не я. Но вдруг… вдруг я не успею? Вдруг зверь окажется сильнее? Тогда ты должна будешь это сделать, Селена. Ради меня… и ради всех остальных. Ты должна будешь остановить меня, прежде чем я причиню кому-нибудь вред. Я научу тебя стрелять из ружья. И ты всегда будешь держать его при себе. Пообещай мне. Пообещай, что ты сможешь это сделать.

Убить его… Я должна буду убить его… Неужели это и есть моя судьба? Убить того, кого люблю больше жизни?

Я не могла поверить своим ушам. Не могла поверить, что это говорит мне он, мой Калеб, мой муж, с которым я мечтала состариться вместе, с которым хотела детей. Неужели все наши планы, все наши мечты рухнули в одно мгновение, словно карточный домик, разрушенный порывом ветра? Неужели мне действительно придется когда-то защищать себя от него, от того, кто был моей опорой и защитой? Я никогда не могла представить, что буду бояться его прикосновений, бояться смотреть в его глаза, бояться того, что он может сделать. Неужели я буду видеть в