Во что я верю, будучи ученым-библеистом? Мой искренний уязвимый ответ - Бенедикте Леммелейн

«действует» среди общин верующих по всему миру. В этом плане Библия в той или иной мере приобрела «божественный» авторитет, ее называют «Священным Писанием». Приступая к интерпретации библейского текста, мы тем самым присоединяемся к длинному ряду предшественников, которые уже делали попытки понять этот текст и истолковать его. С одной стороны, включенность в традицию дает нам преимущество: многие проблемы были уже давно замечены, и возможные подходы к ним уже были исследованы. С другой стороны, наличие связи с предшественниками не должно нас «парализовывать» и сковывать. Сегодняшний читатель должен иметь смелость в определенной мере дистанцироваться от многовековой традиции, с тем чтобы образовалось пространство для новых, в равной мере возможных и легитимных толкований.

Незнакомая и «отчужденная» книга

Все вышеописанные рассуждения приводят нас к заключению, что Библия фактически является «далекой» и незнакомой, в то же время оставаясь нашим культурным фундаментом. Этот фундамент так далеко отстоит от нас, что воспринимается как чуждый. Однако именно признание «отчужденности» Библии может стать первым шагом к ее адекватной и плодотворной интерпретации. Ведь если мы хотим дать новую жизнь старому зданию, мы должны вначале решиться вскрыть некоторые элементы конструкции и даже что-то сломать и заменить. Всего лишь положить новый слой краски или поклеить обои будет явно недостаточно для полноценного результата.

2. От утраты опоры в Библии к вавилонскому столпотворению?

Что же теперь?

Вследствие культурно-исторического сдвига последних столетий, когда центральная роль была отведена рациональной мысли и практически исключены все остальные сферы, религия оказалась оттеснена на самый край – с точки зрения ее общественной значимости и роли в жизни человека. В то же время возросло понимание, что Библия во многих аспектах далека от нас, и необходимость в ней как в основе для христианской жизни перестала быть самоочевидной. Так возникла ситуация утраты внутренней опоры на Библию как непререкаемый авторитет во всех вопросах – люди «разуверились» в авторитетности Библии: «Что же, они нас всех дурачили?», «Остается ли хоть что-то, во что я могу верить?» Тем не менее некоторые с сожалением вздыхают о том, что былая идейная ясность и жизненная определенность уступили место зыбкой неопределенности, неуверенности и сомнениям.

Отрицательный и положительный ответы

В этом контексте важно рассмотреть, каким образом люди реагируют на вышеописанную ситуацию «утраты опоры в Библии». Главным образом, я бы выделила два вида реакции. Первую реакцию уместно назвать «отрицательной». Новая ситуация воспринимается как источник страха и тревожности, и люди судорожно напрягают все силы в стремлении вернуть утраченную идейную опору и жизненную определенность. В данном параграфе я попытаюсь выделить различные современные варианты этой «отрицательной» реакции и объяснить их. Вторая реакция, напротив, не старается «вернуться назад», но принимает новые идеи со всей серьезностью и предлагает преодолевать ситуацию «утраты опоры в Библии» уже на новом уровне. Следуя этим путем, сторонники второй реакции разрабатывают обращение к Библии как к «далекой» книге и утверждают, что нюансированный критический подход сможет всесторонне обогатить ее читателей. В параграфе 3. «Выйти за рамки “утраты опоры в Библии”» будет рассмотрена эта «положительная» реакция и вытекающее из нее новое отношение к Библии, которое может стать отправным пунктом для плодотворного обращения к библейской мысли в наше время.

Историзирующее отношение к библейским повествованиям

Для современного менталитета с его ярко- выраженной сосредоточенностью на технологиях и на научно-техническом изучении всех объектов и явлений характерно убеждение, что абсолютно всё в нашем мире возможно объяснить с научных позиций и «воспроизвести». В этой модели мышления библейские тексты смогут «выжить», только если описанные в них события поддаются рациональному объяснению. Поэтому в рамках современной логики тотчас же возникает вопрос об историчности библейских рассказов. На первый план выдвигается поиск объяснения невероятным событиям, описания которых иногда встречаются в Библии. Может показаться, что речь идет о нахождении равновесия между наукой и религией, однако на самом деле их баланс оказывается весьма «перекошенным». Описываемая позиция не предлагает пути нюансированного решения проблемы «утраты опоры в Библии», но пытается на современный лад спасти то, что еще можно спасти. Я не имею в виду объективные исследования культурно-исторического контекста, в котором зародилась библейская мысль, проводимые с целью более точного и многопланового понимания текста. В данном случае имеется в виду психологическая установка доказать, что каким бы неправдоподобным ни казалось библейское повествование на первый взгляд, оно является исторически достоверным. Достоверность имеет поистине ключевое значение, поскольку в рамках современной логики можно придерживаться только того, что является исторически доказуемым и рационально объяснимым, а все остальное, что не укладывается в эти категории, следует просто выбросить в мусорную корзину. В этой связи можно вспомнить бесчисленные (псевдо) научные публикации в книгах и журналах, а также известные документальные телевизионные фильмы, в которых, к примеру, рассказывается об очередных поисках остатков Ноева ковчега. Все эти начинания объединены одним посылом, одной целью – доказать, что в Библии все достоверно, и в противовес некомфортной ситуации «утраты опоры в Библии» продолжать твердо держаться за «истинность» Библии. И люди охотно принимают такого рода объяснения именно потому, что наглядная демонстрация исторической доказуемости подтверждает для них реальность библейских событий и, стало быть, истинность самой Библии.

Какой бы современной и научной ни казалась такая позиция, она игнорирует то, что библейские повествования имеют собственную логику, свой особый язык, на котором выражено их главное провозвестие. А именно, библейские тексты не являются историческими репортажами в чистом виде – им неотъемлемо присуще богословское свидетельство о вере.

ФУНДАМЕНТАЛИЗМ МЕЖДУ БУКВАЛЬНЫМ и символическим прочтением Библии

В этом же «отрицательном» направлении, и даже с еще более сильным стремлением утвердить «абсолютную достоверность» Библии и ее непререкаемый учительный авторитет, следует фундаменталистская реакция на «утрату опоры в Библии». В контексте современных дискуссий термин «фундаментализм» сразу же влечет за собой целый ряд коннотаций, которые важно учитывать. Поэтому, прежде чем сосредоточиться собственно на библейском фундаментализме, представляется полезным сначала очертить некоторые основные характеристики религиозного фундаменталистского мышления.

Окончательная определенность для «ВОИНСТВУЮЩЕГО МЕНЬШИНСТВА»

Какими бы ни были конкретные выражения фундаменталистского подхода к религии, его сторонники прежде всего позиционируют себя в качестве носителей абсолютной истины, дающей полную определенность во всех вопросах жизни личности и общества. Уже в этом аспекте просматривается реакция на пошатнувшуюся религиозную идентичность вследствие «утраты опоры в Библии». В наступивший период, когда «старая добрая» жизненная определенность и идейная ясность прежних дней оказалась потеряна, фундаментализм берет на себя защиту утраченного образа жизни. Ключевая роль при этом отводится этическим нормам религии. Фундаменталисты считают себя меньшинством, которое отстаивает истину в столкновении с непонимающим большинством.

Апокалиптика и