Застать врасплох - Илья Карасёв

– Чертова гадюка.

Узлук вышел, и на сердце опять хорошо. Перед ним расстелилась миниатюрная империя, которую он сам и сколотил. После смерти предыдущего хана, народы Юга раскололись на два лагеря: одна фракция хотела продолжать деятельность усопшего правителя – кочевать и совершать набеги на слабые государства; другая группа людей равным образом предлагала провести реформирование взглядов, остепениться и решительно покончить с ошалелой суетой прошлого.

Узлук оказался лидером первого лагеря и, в конце концов, сумел подмять охваченные волнениями верхушки общества. Полностью уничтожив ненавистных противников и оппозиционеров, он осознал, что подконтрольный кочевой народ не сможет надежно обосноваться в полупустынных степях. Осознал, что кормиться земледелием и скотоводством не получится. Именно поэтому мужики ныне не вспахивали неплодородную песчаную землю и не погоняли прутиками немногочисленные стада страдающих дистрофией коров, а продвигались с оружием на север.

На совете собрались все воеводы хана. Пришли они давно, но продолжили смиренно ожидать командира, несмотря на то, что тот задержался на длительное время.

Когда Узлук, ловко откинув расшитую орнаментами занавесь, попал внутрь шатра для оперативных консультаций, собравшиеся персоны низко поклонились. Сполна насладившись маленькой оказанной честью, но, совершенно не выказав прочувствованного удовлетворения, хан положил начало обсуждению:

– Говорите.

– Разведчики вернулись с приятными новостями, – достаточно эмоционально повел доклад самый молодой участник совещания. – Мы двигаемся в правильном направлении. Священные карты наших отцов не лгут. Местные дикие леса врезаются в империю северных людей. Не далеко, собственно, располагается первый крупный город. Едва ли обыватели имеют достойное представление о нашем существовании. Компания почти наверняка станет легкой прогулкой.

– Ты слишком категоричен, Ярн. Юность ослепляет? Сотню лет назад мощные полчища Тагуала прошли по описанным краям, и, как можешь видеть, успеха не достигли, – прокомментировал пристрастную речь старый высокомерный вояка, фантастично переживший покровительство трех ханов и служивший теперь четвертому.

Ярн ощерился. Ош шел в первый серьезный поход и, естественно, мечтал о сражениях. Базой воззрений служил и некий патриотизм, скрывающийся в неадекватном признании непобедимости собственного народа. Импульсивный парень хотел поспорить со стариком, но припоминая, что того постоянно нахваливает Узлук, отбросил подобные мысли.

– Много ли оборонительных сооружений имеет сей город? – вопрошал хан, – Какой численностью мужей располагает? Велики или малы продовольственные склады?

– Основное поселение находится в пределах деревянной крепости. Она достаточно крепкая, но всем известно, что дерево прекрасно горит. Ополчение? Не наберется и пары сотен человек.

Узлук потер глаза и вздохнул. Ему чертовски нравился надменный паршивец. Только во что превратится сия гусеница? Надежная опора для хана? Или новый хан?

– Предлагаешь нам сжечь плацдарм для дальнейших операций? – усмехнулся ветеран, вновь пытаясь задеть самолюбие чуточку зарвавшегося юнца. – Господи! Глупый и наивный Ярн.

На сей раз докладчик не сдержался и раздраженно ухватился за рукоять ятагана, покоившегося ожидая грязной работенки на поясе. Встретив десяток неодобрительных взглядов, он быстренько остыл и, огорчившись, больше не подковывал сообщаемые факты личными инициативами.

Совет увенчался решением пройти через леса. Отряды должны были покрыть гигантское расстояние под покровом зеленых массивов, отдохнуть и, рывком покинув природную ширму, приступом взять крепость.

Узлук, как и Ярн, уповал на удачность предприятия. В голове, однако, тучей назойливых мух роились правдоподобные слова старика о том, что северный люд не так уж и прост. Впрочем, его орава тоже не представлялась тривиальной.

Глава 3

Болли опять распластался на земле. Роман опустил деревянный меч и, удивленно покачав головой, протянул наставнику руку. Тревоги выразились в следующих фразах:

– Ты в порядке? Болеешь, возможно? Я могу фехтовать с другими.

Старый воитель медленно поднялся на ноги. Ровно две недели назад в такой же грустной ситуации находился юный князь. Осиротевший парень, очевидно, неумолимо и интенсивно прогрессировал. В положительном ли, интересно, направлении?

– У меня все нормально, – задыхаясь, отвечал Болли. – Зато твоя сущность меняется, черт возьми, прямо на глазах! Нельзя сказать, что мне хочется летать от этого на крыльях радости и счастья.

– Почему? Успех родился благодаря качественным тренировкам!

Болли пожал плечами.

– Вовсе нет. Сейчас тобой правит не опыт, а ненависть. Оттого богатырская прыть и проглядывается. Помни, что озлобленность является плохим чувством. Она питает великой силой, но может в любой момент страшно подвести. Не теряй рассудок! Будь холоден сердцем!

Роман кивнул и пообещал поступать подобающим образом.

– Ладно. Пора заканчивать!

Юный князь немного пораньше распустил дружинников по домам. Они совершенно не ленились и старательно отрабатывали полезные навыки вместе со своим предводителем, а теперь в награду получили лишний час времени, который наверняка рвались потратить на семейные заботы.

– Завтра встретимся здесь после полудня.

Солдаты попрощались друг с другом и побрели в разные стороны.

– Пошли, старик. Мне нужно познакомить тебя с одним прекрасным человечком.

Роман ужаснулся, когда узнал, что Ядвига живет в хлипком шалашике у маленькой речки. Хотя вполне предсказуемо, что в этих краях у нее нет достойного жилища. Тогда юный князь настойчиво предложил девушке поселиться у себя дома.

Ядвига долго противилась, не желая стеснять и обременять Романа, но под властным натиском пылкого паренька, все же окончательно сдалась.

Юный князь распустил практически всех слуг, но они продолжали посещать хоромы монарха, предлагая помощь. Их вежливо выдворяли и говорили, что ничего не требуется. В княжеской хижине отныне хозяйничала деловитая Ядвига.

Дубовая дверь плавно отворилась. Роман привел гостя, с которым лишившаяся последнего родителя чужеземная девица не имела прямого знакомства. Юный князь не стал долго подбирать слова и пустился в разглагольствования:

– Дорогая Ядвига, поприветствуй Болли! Сейчас этот мрачный мужчинка, – Роман специально изъяснялся шутливо, без тленного официоза, – играет для меня роль самого дорогого человека. Он мне как второй отец.

Старый воин тихонечко присвистнул. Его изрядно польстил нарочито приписанный статус. Всегда приятно считаться максимально востребованным и важным. Быть неким подобием опекуна и вовсе трепетно.

– Здравствуйте, – стеснительно промолвила Ядвига.

Болли покосился на юного князя и улыбнулся. Он взял худенькую руку девушки и прильнул к ней губами. Польн вовсе не славился пышным аристократическим обществом, но хорошие манеры не казались чуждыми даже для серых необразованных людей.

– Добрый вечер.

Через десять минут нелепая троица кружком разместилась у маленького столика. Формальные границы очень скоро разрушились; полился непринужденный и открытый разговор. Ядвига, ко всему прочему, приготовила восхитительный ужин, который, естественно, пришелся мужчина по душе.

Мило поворковав, прирожденные ратники перешли к щекотливым темам.

– Когда ты поведешь нас в поход чести? – напрямую спросил грубоватый Болли, томимый гнетущей неосведомленностью. Он, несмотря на пропагандируемое хладнокровие, желал поскорее расправиться с ненавистными врагами.

– Нужно сначала убедиться, что наши люди полностью готовы. Понимаешь? Определенная дата отсутствует. Думаю, что марш начнется на следующей неделе. Точно не раньше, но вполне возможно, что немного позже.

– Ладно. Вроде достаточно грамотные рассуждения. Ты, кстати, правильно делаешь, невозмутимо принуждая дружину совершенствоваться.

– Спасибо. Твоя легкая похвала гораздо лучше любого бальзама. Я думаю, что воины должны пользоваться репутацией настоящих профессионалов. У каждого, как известно, собственное тяжелое предназначение. Пускай крестьяне лелеют землю, а солдаты, соответственно, воюют! Порядочному крестьянину необходим плуг, подлинному солдату – меч и навык.

Болли одобрительно кивнул.

– Пора прощаться. Пойду к своей благоверной. Заждалась, наверное, старушка.

– Ох! – воскликнул Роман с веселой улыбкой, – Если она узнает, как ты её называешь, то непременно пустит тебя на кровавые лоскуты!

Ядвига тоже усмехнулась; Болли сделал вид, что трясется от страха.

– Бывайте, шутники!

Дверь, скрипевшая час назад, теперь пришла в движение снова.