Рождественский Клаус - Энн Айнерсон

оценивая мою реакцию. Ее волосы растрепались от моей хватки, грудь вздымается, словно она только что пробежала марафон, а зрачки расширены.

— Я думаю, это было… — Еще один щелчок и вспышка прерывают ее. — Фотобудка, делающая наше фото. Она запрограммирована на съемку двоих за раз.

— Слава богу, а то мы могли бы сжечь сетчатку от этой вспышки, — говорю я, все еще моргая, чтобы прояснить зрение. — Разве у этой штуки нет кнопки, которую нужно нажать, чтобы она сработала?

Она качает головой.

— Она активируется движением, но я думаю, что датчик слишком чувствителен, — отвечает она с мягкой улыбкой, на щеках появляется глубокий румянец.

Тот факт, что фотография была сделана во время нашего поцелуя, должен меня беспокоить, но меня беспокоит нечто большее.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я.

Ее улыбка сползает, на лице появляется тень разочарования.

— Лила, — шепчет она, чуть отстраняясь.

В этот момент замечаю стопку карточек «Бинго» на сиденье скамейки рядом с ней, и ее слова вновь звучат в моей голове.

Я забыла проверить подсказки на карточках. Вот что я получила за то, что заказал их по Интернету.

Ни хрена себе.

Я только что поцеловал младшую сестру своего лучшего друга… на вечеринке по случаю его помолвки, не меньше.

Я теряю дар речи, пытаясь смириться с тем, что не узнал Лилу раньше. Из застенчивого подростка она превратилась в поразительно красивую и уверенную в себе женщину.

Очки исчезли, и я вижу ее потрясающие голубые глаза. А вместо брекетов — лучезарная улыбка, демонстрирующая идеально ровные зубы в обрамлении полных, пухлых губ.

Ловлю себя на желании наклониться и украсть еще один поцелуй, чтобы понять, была ли эта искра случайностью или чем-то большим.

Серьезно. Что со мной не так?

Я осторожно опускаю ее на скамейку, чтобы освободить пространство между нами.

— Мне пора.

Улыбка Лилы ослабевает, и на ее лице появляется краткий отблеск уныния, который она быстро скрывает.

— О, хорошо. Что ж, было приятно увидеть тебя, Брукс.

Делаю паузу, глядя на нее в недоумении.

— Ты помнишь меня?

Мне и в голову не приходило, что она может помнить, но странно, что это так.

Она одаривает меня заразительной ухмылкой.

— Конечно, помню. Твоя бабушка постоянно говорит о тебе и твоих братьях. К тому же ты не сильно изменился с тех пор, как я видела тебя в последний раз, — делает паузу, наклоняя голову, словно изучает меня. — Ну, если не считать нескольких седых волос и более жесткой осанки, — поддразнивает она, проводя пальцами по моему виску.

Я теряю равновесие от неожиданного прилива энергии, пульсирующей во мне. Дыхание Лилы становится все более поверхностным, ее взгляд остается прикованным к моему, рука задерживается на моих волосах, и мне становится интересно, чувствует ли она то же самое неоспоримое притяжение между нами.

Не в силах сопротивляться, провожу пальцами по ее руке медленными, целенаправленными движениями, наслаждаясь теплом кожи под моими прикосновениями.

Возбуждение между нами трещит, как провод под напряжением, а воздух густ от желания. Мои пальцы чешутся, чтобы обвести линию ее челюсти и исследовать изящный изгиб шеи, когда я притягиваю ее ближе и снова приникаю к губам.

Она младшая сестра твоего лучшего друга, придурок.

Мое тело напрягается, это напоминание обрушивается на меня, как ведро холодной воды.

Я уже переступил одну черту; не могу переступить другую. Лила — искушение, которого я не ожидал, и теперь каждая секунда, которую сдерживаю себя, кажется мне проигранной битвой.

Резко вдыхаю, прижимая руку к боку, собирая всю свою решимость.

— Этого не должно было случиться. — Мой тон суров, скрывая ту часть меня, которая хотела бы, чтобы она осталась на месте.

Лила вздрагивает, отдергивая руку.

Острая боль вины сжимается в моей груди, но я отбрасываю ее в сторону.

— Мне нужно идти.

— Я понимаю. Прощай, Брукс, — говорит она, ее плечи опускаются.

Выбегаю из фотобудки, закрывая ее за собой, прежде чем поддаться порыву и сделать что-то еще, о чем мы можем пожалеть.

Я готов быстро уйти, но мой план прерывается, когда вижу, что фотографии лежат во внешнем слоте. Быстро оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто не наблюдает, выхватываю полоску с фотографиями и незаметно кладу ее в карман костюма на хранение.

Замечание Лилы о том, что она хочет, чтобы мужчина пригласил ее на свидание, не выходит у меня из головы.

Может, я и угрюмый сукин сын, но ради возможности побыть с ней, я бы сбавил обороты на одну ночь. Я бы отвел ее в самый дорогой ресторан города и заказал лучшее вино.

Такая женщина, как она, заслуживает только самого лучшего. Она также никогда не говорила, что свидание должно предшествовать поцелую. Так почему же я чувствую себя виноватым за то, что пропустил свидание, не дав ей больше?

Я не оглядываюсь назад, боясь, что вернусь к ней, если сделаю это.

Когда направляюсь к выходу, в голове у меня все гудит от неожиданного момента, который только что разделил с ней.

Моя рука дергается от воспоминания о прикосновении к ней.

Слава богу, она живет на другом конце страны, потому что у меня такое чувство, что если бы я провел с ней больше времени, вся моя сдержанность улетучилась бы в окно.

А так я могу вернуться к своей монотонной рутине и сделать вид, что нашей встречи никогда не было.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Лила

ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ

— Уинстон, пожалуйста, поторопись, здесь холодно, — прошу я с заднего крыльца родительского дома.

Он приостанавливается, наклоняет голову, словно обдумывает мою просьбу, и снова зарывается носом в снег. Его короткие лапы постоянно тонут в глубоких сугробах, но это не мешает ему сосредоточенно копать, не обращая внимания на холод и мои попытки уговорить его войти внутрь. Он мастер избирательного слуха, если только речь не идет о печенье с арахисовым маслом.

Я вздыхаю, плотнее натягивая на себя пальто, и жду, когда он закончит. В то время как большинство такс сторонятся снега, Уинстон относится к нему как к своей личной игровой площадке, его не останавливает ни лютый холод, ни тот факт, что снег почти такого же роста, как и он сам.

Я на мгновение отвлекаюсь от холода, когда в моем кармане раздается звук телефона.

Улыбка появляется на губах, на экране высвечивается имя Фэллон.

Она — частный шеф-повар, с которым я познакомилась несколько лет назад, когда клиенты пригласили ее для организации свадьбы в отеле «Шепчущие сосны», где я работаю организатором мероприятий. Мы сразу же нашли