Фикция - Рафаэль Осотов

Я размышлял. Путешествие в Германию займёт, учитывая дорожное утомление, день или полтора – что есть значительная потеря времени. Годы, когда я любил, лёжа на верхней полке купе, наблюдать за проползающими мимо мокрыми от дождя вокзалами, давно канули в лету: поезда не те, вокзалы не те, люди не те, да и я уже тоже не тот…

С другой стороны, разбазаривание времени порой даёт неожиданные результаты. Помню как-то раз, накануне очень важного судебного заседания, весь день провёл чрезвычайно непрофессионально – писал стихи. Причём, возможно, сомнительного качества. Тем не менее назавтра процесс выиграл.

И всё-таки Берлин – не стихи. Принимая в расчёт, что я отказался от большей части каникул с семьёй специально, чтобы завершить работу над международным договором, который обсуждался уже несколько недель, перспектива поездки на другой конец Европы казалась не просто глупой, она была вызовом здравому смыслу. Не говоря уже о том, что я не был знаком ни с каким Томасом, и что связь, которую установил со мной этот субъект, трудно было назвать двусторонними, равноправными отношениями.

А вдруг это приглашение было розыгрышем или ещё чем-нибудь в этом роде. Или какой-нибудь ловушкой, смысл которой пока ещё ускользал от меня. И потом, как можно было объяснить такую странную поездку жене? Этот вопрос тоже стоял красной галочкой на повестке дня. Отогнать его от себя, как назойливую муху, было невозможно; более того приблизительный ответ на него был уже заранее известен – совершенно естественный семейный скандал…

У каждого есть своё средство против неподдающихся разрешению головоломок. У Эйнштейна, говорят, была скрипка. Он брал её в руки, когда знаменитая Теория Относительности вставала ему поперёк горла. Моим средством было приготовление и выпивание турецкого кофе. Я встал и пошёл на кухню позавтракать.

Вода закипала невероятно медленно. Став её заложником на несколько бесконечно тянущихся, как змеистые столбики мелких пузырьков, секунд, я неотвратимо, ещё и ещё, мысленно возвращаться к обстоятельствам последних нескольких дней. Чем дольше я думал о таинственном приглашении встретиться, тем больше мне хотелось связать его с молчанием моего шахматного партнёра. Разумеется, без единого чётко выраженного разумного основания. Интуитивно. Это была какая-то странная уверенность, не поддающаяся точному определению или анализу: меня, как больного, и несмотря ни на какие противопоказания, тянуло ехать, чтобы реально уже связать эти два события. Поступок абсолютно бессмысленный и нелогичный. Но попробуйте детально, психоаналитически разложить акт пинка, которым вы отправляете подальше оказавшийся в поле вашего внимания мирно застывший в углублении асфальта школьной площадки детский мячик, неважно куда, просто подальше, в другую асфальтовую дыру, например. Невозможно! В вас просто вдруг возникло желание, несмотря ни на что и вопреки всему и, особенно, вопреки здравому смыслу.

В девятнадцатом веке скромный писатель-беллетрист написал бы, что всё было против того, чтобы главный герой ехал в город «Н», но несмотря ни на что…

Вода закипела. Влив её в любимую медную кофеварку с кривой ручкой, я вернулся в кабинет и, оставив кофе настаиваться, зачем-то снова открыл сайт любопытного бистро, где меня встретило примерное повторение уже виденной сцены. Заказывать ли столик? Отдаваться неоформленным желаниям без борьбы не хотелось. Кроме того пора было приниматься за работу, ведь клиенты ждать не любят… Оставив в стороне гамлетовские вопросы – Берлин или не Берлин, ехать или не ехать – быстрым и решительным движением я убрал с экрана ресторанный зал и открыл договорное право.

Возвращаться к ресторанной загадке я не стал даже вечером: после кропотливой работы над мучившим меня творческой куцестью договором поставки, заказанным нудным клиентом, хотелось коньяку и пустоты. Всё само собой решилось утром, во время обыкновенного получаса безделья. Как кто-то сказал: от судьбы не увернуться, а если увернулся – значит, не судьба.

Всё вышло просто, в три движения. Моего шахматиста в клубе не было, а с другими играть не хотелось. Раз. Тогда я подключился к компьютеру Тимура, чтобы покататься на его гоночных машинах, но через минуту был остановлен бдительной полицией и лишён водительских прав. Два. (Дело было не в нарушении правил, а в том, что сынок творчески подходил к блокировке своих электронных игр. Придирчивая полиция – было творение именно его мозга и рук.) Мне ничего не оставалось, как посетить «Элефантен». Три.

То же изображение слонёнка на входе, тот же интерьер. Я приблизился к бару, за которым находился уже другой слонёнок, похожий на первого («Семейное предприятие», – подумал я.), и на этот раз поставил галочку в бланке бронирования столика.

– Благодарю вас, – отреагировал на жест серый носатый бармен. – Прошу подождать, очень скоро Вы получите подтверждение заказа.

Однако после нескольких секунд журчания внутри компьютера пришёл отрицательный ответ: на запрашиваемые мной дату и время столик был занят.

Не успел я удивиться, а тем более сообразить, стоит ли удовлетвориться или огорчиться, как последовало продолжение.

– Сожалеем. В вашем распоряжении столики № такие-то и такие-то, – в театральном смущении поднимал и опускал покатые плечи и шевелил хоботом и ушами бармен. – Однако, – на его лице засветилась радужная мультипликационная улыбка, – мы отмечаем присутствие Ваших имени и фамилии в списке приглашённых. Для завершения формальностей мы нижайше просим Вас предоставить нам ваш адрес и приложить к светящейся точке на экране большой палец правой руки.

Заворожённый таким оборотом дела, я, как по военной команде, предоставил и приложил что и куда требовалось и тут же получил подтверждение заказа: в моём распоряжении был столик и любые на выбор блюда, оплачиваемые приглашающим. Это означало, что никакой ошибки не было, и таинственный Томас действительно ждал именно меня.

А ещё это означало, что мною манипулировали. По крайней мере, именно такое ощущение оставалось у меня от только что совершенного виртуального путешествия в «Элефантен». И я задумался над двумя выражениями: «водить за нос» и другим, «бесплатный сыр», которые странным образом подпадали под ситуацию.

Но думал я не долго. Меня быстро посетила отличная идея! Чпок, – и я решил забронировать на то же время и ту же дату другой, по возможности смежный столик. Это было так просто – не сложнее детской разработки в песочнице – но так действенно: Томас, зная, что я приеду, сядет на заказанное место, в то время как я, расположившись рядом инкогнито, смогу незаметно понаблюдать за ним.

Я потирал руки.

Однако зачем стоило наблюдать за этим Томасом, объяснить я ещё не мог. Принятое решение строилось на внутреннем убеждении, сформировавшимся слишком быстро, чтобы быть плодом чистого разума. На первых порах хотелось просто отказаться от бесплатного сыра, обезопаситься, избежать возможных глупых насмешек в свой адрес. А дальше как получится.

В общем, так я и сделал. Выбрал подходящий столик, за которым смог бы видеть Томаса в лицо, где бы тот не находился. Сделал заказ. И тут же – может ещё до того как нажать клавишу ввода команды – почувствовал, как столбиком термометра поползло вверх знакомое напряжение игрока, взвинченное, наподобие тугой пружины.

Глава 3,14

Берлин оказывается не мышеловкой

Виртуальное путешествие самым естественным образом дополняется реальным. Утром 15-ого числа я стоял на крыльце дома, меланхолично разглядывая окрестности. Лес радостно и как будто беззаботно махал мне на прощание ветвями деревьев. В результате возникал ветер, который трепал мне волосы.

Через сорок две минуты я уже выпутывался из паутины кулуаров и переходов метро у старого парижского вокзала Гар-де-Лэст. А еще через полчаса, запыхавшийся и недовольный, сидел в поезде, отходящем в плавном покачивании с заполненного провожающими, чемоданами и обычной вокзальной грязью перрона. Под гипнотизирующие подмигивание светового сигнала «пристегните ремни» мысленно загибал пальцы: цветы политы, рыбки поголодают один денёк – им будет на пользу…

Механическая гусеница выползла из лона Парижа и набрала крейсерскую скорость. За окнами все замелькало и куда-то понеслось. Я достал телефон и с любопытством взглянул на табло: стрелочка дергалась между 440 и 500 км/час. Не удивительно, что через два с небольшим часа я уже подъезжал к величественному и строгому Берлину.

Не желая усложнять себе жизнь в чужом городе, я снял номер в гостинице в пяти минутах от вокзала. Бросил в нём вещи и вышел побродить в столицу немецкой республики.